[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2009 ТАМУЗ 5769 – 7(207)
Рекомендации шефа
Зарубка на памяти – так, для себя: оборотец «малый народ» в советском лексиконе почти безошибочно относился к евреям, хотя в стране проживало несколько десятков меньших этносов. Многих из них – причем и евреи – именовали «нацменами», национальными меньшинствами. Такая вот лингвистическая арифметика. О причинах, предполагаемых и надуманных, распространяться не станем. Но, вероятно, среди них найдется место самоощущениям не последнего чуваша и не последнего еврея. Допустим, Айги и Пастернака. Сравнить взялся (с. 60) Михаил Горелик.
Еврейский писатель, ну или писатель-еврей, хочет он того или нет, рано или поздно ставит перед собой вопрос этнического самосознания. Мне доводилось не раз слышать рассуждения о том, что современная литература еврейской тематики раздавлена темой Катастрофы. Особенно русскоязычные тексты «про евреев» почти всегда упираются в расстрельные рвы и газовые камеры. Мне, правда, кажется, что не в литературе дело: все сознание послевоенного еврейства перепахано своими и чужими воспоминаниями О-Том-Чего-Не-Может-Быть. Можно, конечно, постараться не думать об этом, но и тогда отсутствие темы будет кричащим напоминанием. Григорий Канович (с. 123) таких усилий над собой никогда не делал.
Но вообще-то, сознание, пронизанное Катастрофой, не ново для еврейского мироощущения. Больше 2000 лет наши предки задавались вопросом: «Почему был разрушен Храм?» (с. 13).
Впрочем, и более обыденные, но не менее насущные проблемы обсуждались задолго до наших дней. Например, мировой кризис и его причины (с. 15).
С вопросами евреи, как известно, ходили и ходят к ребе (с. 119). А если вопрос возникает у самого ребе? Как себя вести, когда очевидно, что обстоятельства сильнее тебя? А на тебе ответственность за всю общину… Ребе оказывались в разных ситуациях в разные эпохи (с. 9 и с. 47), но действия их подчинялись некоему общему знаменателю: поменьше искать властных покровителей (с. 60), но исполнять свой долг, исходя из принципа «делай что надо, и будет что будет».
Легко сказать! А где грань между духовным подвигом титанов духа и приснопамятными «подвигами» крестоносцев (с. 64) или лжемессианскими авантюрами, имевшими весьма печальные последствия (с. 92)?
«Хороший город, откровенный город! Во всей Европе вы не найдете ни такой злобы, ни такой воли к жизни, ни такой тоски». Так Илья Эренбург описывал польскую Лодзь (с. 112) и, кажется мне, немного для красного словца преувеличивал. Чего-чего, а тоски и злобы в каунасах и киевах, варшавах и ломжах хоть отбавляй. Но сейчас-то мы, конечно, ведем речь о Лодзи. Эта бывшая еврейская столица осталась только на открытках (см. обложку).
У городов, как и у людей, судьба причудлива и непредсказуема. 100 лет назад кто бы мог предположить, что придут времена, когда в знаменитой Лодзи евреев не будет, а в неведомом Владикавказе (с. 37) отставной подполковник займется возрождением еврейской общины?!
Нет, не понять нам Замысел, поэтому приходится ориентироваться по обстоятельствам.
Правильного вам выбора, дорогие читатели!
Ваш Борух Горин
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.