Заповедь укоризны

Арье Ольман

Сказано в книге Ваикра: «Не питай в своем сердце ненависть к твоему брату; укоряй твоего ближнего и не понесешь за него грех» (19:17).

Средневековые еврейские комментаторы Рашбам (рабби Шмуэль бен Меир, 1080–1174), рабби Авраам ибн Эзра (1092–1167), Рамбан (рабби Моше бен Нахман, 1194–1270) и другие понимают этот стих как единое целое: если ты поссорился с ближним, укоряй его, а не держи злобу в сердце, и тогда на тебе не будет греха. Рамбан объясняет, что грех человека отзывается и на его ближних, и поэтому каждый должен приложить усилия для исправления грешника. Ибн Эзра же комментирует стих так: если будешь ненавидеть ближнего втайне, то станешь грешником, поэтому постарайся выразить свое неприятие греха позитивно, укоряя оступившегося. Как сказано в книге Сефер харедим (4:28), главное в заповеди увещевать – высказать свое отношение, не копить злобу. Если ближний действительно согрешил, – по Рамбану, нужно помочь ему исправить грех, а по ибн Эзре, возможно, этого и не требуется, и, выразив свое отношение к происходящему, человек уже выполняет свою обязанность.

Однако в Вавилонском Талмуде данный стих объяснен по-другому: Талмуд отделяет «укоряй» от «не ненавидь»: «Откуда нам известно, что, если мы стали свидетелями дурного поступка ближнего, то должны сказать ему об этом? Из стиха “укоряй ближнего”» (Арахин, 16б). В другом трактате этот закон выводится из того, как священник Эли укорял Хану, мать пророка Шмуэля: «До каких пор ты будешь пьянствовать?..» (Шмуэль I, 1:14). «Сказал рабби Эльазар: “Отсюда мы выводим, что видящий нехорошее поведение ближнего должен укорять его”» (Брахот, 31а).

Комментарий Тосафот к этому месту трактата Брахот полагает, что укорять следует не только того, кто нарушил заповедь Торы (о чем говорит повеление «укоряй ближнего»), но и того, кто нарушил заповедь мудрецов (это выводится из диалога Эли и Ханы). Обратите внимание, что в Брахот границы заповеди расширяются: она включает не только нарушение заповеди, но и просто «нехорошее поведение». Крупнейший кодификатор еврейского права Рамбам (рабби Моше бен Маймон, 1135–1204) в своей книге Мишне Тора приводит оба определения. В разделе «Законы о мнениях» (6:6) он говорит об укоризне в отношениях между людьми: «Зачем ты сделал так-то, зачем ты провинился передо мной в том-то?» А сразу после этого он упоминает и «человека, согрешившего или поступившего нехорошо», которого тоже нужно укорять, «чтобы вернуть его на правильный путь и сообщить ему [о том, что его поведение дурно]».

В нескольких местах Талмуда сформулировано правило, которое можно понять как основу заповеди укоризны: «Все евреи в ответе друг за друга» (например, Шавуот, 39а). Как оно соотносится с заповедью укоризны?

На этот вопрос помогает ответить другое место Талмуда. В трактате Сангедрин (43б) приводится стих из книги Дварим: «Скрытое – Г‑споду, Б‑гу нашему, а открытое – нам и нашим детям навечно…» (29:28). (Раши, комментируя это место в трактате Сангедрин, поясняет, что «нам и нашим детям» означает взаимную ответственность, «все в ответе друг за друга».) И вот два мудреца Талмуда спорят о значении этого стиха. Рабби Йеуда считает, что до входа евреев в Землю обетованную Б‑г не наказывал их за тайные преступления их товарищей, и только после поселения в Кнаане взаимная ответственность распространилась и на тайное. Рабби Нехемья возражает: за тайные преступления другого никто ответственность не несет! Правило «все в ответе друг за друга» применимо лишь к открытым, явным проступкам.

Современный еврейский мыслитель рав Авраам-Ицхак Кук (1865–1935) объясняет, что разногласие этих мудрецов коренится в вопросе источника заповеди: рабби Йеуда, по его мнению, полагал, что первична взаимная ответственность евреев – как в открытом, так и в тайном, – и отсюда следует их обязанность укорять друг друга. Ведь если мы не воспитаем ближнего, не добьемся того, что он перестанет нарушать заповеди тайно, – он дойдет и до открытого греха! Его оппонент, рабби Нехемья, ограничивает сферу взаимной ответственности, не требует от нас ежечасно воспитывать своих ближних и считает заповедь укоризны самостоятельной, неким рычагом совершенствования общественных отношений: увидел плохой поступок – порицай совершившего его, ибо сделанное одним членом общества скажется и на других.

Как нужно выражать укоризну? Тот же трактат Арахин уточняет: «Чтобы не изменилось выражение лица укоряемого». Комментатор Талмуда Раши (рабейну Шломо Ицхаки, 1040–1105) поясняет: «Пусть не укоряет его публично, чтобы не заставить побледнеть». Рамбам (Мишне Тора, раздел «Законы о мнениях», 6:7, 8) постановляет более определенно: «Запрещено позорить еврея, тем более публично, ибо сказано в книге Ваикра: “Укоряй твоего ближнего и не понесешь за него грех”». Нравоучительный трактат «Орхот цадиким» в главе «Гнев» указывает: «Гневливый не может принять укоризну и не должен укорять. Только если ты будешь порицать ближнего мягко и не прилюдно, вежливо скажешь, что стараешься для его пользы, он может послушаться тебя. А если ты сразу начнешь на него гневаться, кричать и позорить его, он не послушается и тогда “ты понесешь за него грех”, как говорит стих Торы».

Можно и нужно ли отказываться от выражения укоризны? Рамбам пишет (Мишне Тора, раздел «Законы о мнениях», 6:9), что если между людьми нет вражды, то правильно простить и не укорять. Это кажется странным, ведь тот же Рамбам, как мы видели, применяет заповедь укоризны не только к проступкам по отношению к укоряющему, но и просто к «нехорошему поведению» по отношению к другим, простить которое вроде бы не во власти укоряющего. Но противоречие снимается его словами о том, что прощать и не укорять нужно, «если грешник относится к простонародью или его воззрения порочны» (Мишне Тора, раздел «Законы о мнениях», 6:9), а такого человека укорять бесполезно.

Все сказанное относится к проступкам из категории «между человеком и его ближним». Что же касается грехов, относящихся к категории «между человеком и Б‑гом», то из слов Рамбама явствует, что за них можно и нужно укорять публично, «как поступали все пророки в Израиле» (Мишне Тора, «Законы о мнениях», 6:8).

А как быть с человеком, который заведомо не прислушается к укоризне и не исправится? Эта проблема была известна уже мудрецам Талмуда. «Сказал рабби Тарфон: “Не думаю, что в моем поколении есть люди, которые могут принять укоризну. Я им говорю: „У тебя щепочка застряла между зубов“, а они мне говорят: „А у тебя бревно застряло меж глаз!“”» (Арахин, 16б).

В двух местах Вавилонского Талмуда речь идет об этой проблеме, но на первый взгляд они противоречивы.

«Заповедано говорить то, что будет услышано, и также заповедано не говорить то, что не будет услышано. Рабби Аба говорит: “Не заповедано, а нужно”» (Йевамот, 65б).

«До каких пор нужно укорять? Рав [Абба Ариха] говорит: “Пока не станет бить тебя”. Шмуэль говорит: “Пока не станет проклинать тебя”» (Арахин, 16б). Интересно, что комментарий к Талмуду Шита мекубецет (к Бава мециа, 31а) приводит мнение, согласно которому это высказывание в трактате Арахин относится не к порицаемому, а к порицающему: якобы можно ругать и даже бить укоряемого. Но это мнение противоречит дальнейшему ходу обсуждения в Талмуде, где как пример укоризны приводится история из жизни царя Шауля и его сына Йонатана: «“Ибо во все дни, пока сын Ишая живет на земле, не утвердишься ни ты, ни твое царство. Теперь же пошли [за ним] и приведи его ко мне, ибо он обречен на смерть”. И отвечал Йонатан Шаулю, своему отцу, и сказал ему: “За что предавать его смерти, что он сделал?” И бросил Шауль копье в него, чтобы поразить его. И понял Йонатан, что отец его решил убить Давида. И встал Йонатан в гневе из-за стола, и ничего не ел во второй день месяца, ибо горевал о Давиде, и потому, что обидел его отец» (Шмуэль I, 20:31-34). В этой истории Йонатан укоряет своего отца за преследование Давида, который ни в чем не провинился, а Шауль в ответ, разгневавшись, бросил в него копье. Только после этого Йонатан прекращает укорять его.

Два противоречивых отрывка Талмуда примиряет объяснение современного талмудиста рабби Аарона Лихтенштейна. Первый из них говорит об укоризне, направленной на то, чтобы исправить грешника и наставить его на путь истинный. Поэтому, если заведомо известно, что увещевание не достигнет цели, то не стоит и стараться. (Заметим, что такое понимание соответствует мнению рабби Йеуды в приведенном выше рассуждении рабби Авраама-Ицхака Кука.) Второй же отрывок говорит об иной цели: поставить грешника в известность о его дурном поведении: во что бы то ни стало нужно донести до него, как плохо то, что он делает.

Любавичский Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон особо отмечает, что заповедь укоризны считается выполненной, даже если не удалось наставить ближнего на праведный путь, несмотря на все наши усилия (Торат Менахем, ч. 16, с. 43). Но в любом случае нераскаявшегося грешника запрещено ненавидеть, подчеркивает средневековый комментарий к Мишне Тора под названием «Примечания к Рамбаму» («Законы о мнениях», 6).

  добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.