Рассказы о Бааль-Шем-Тове

Авраам Шталь

Шмуэль-Йосеф Агнон – крупнейший из ивритских писателей Нового времени, лауреат Нобелевской премии (1966), автор нескольких романов и многочисленных рассказов. Агнон, пожалуй, единственный общепризнанный классик современной ивритской литературы. Его произведения переведены на множество языков, включая русский. Большинство произведений Агнона – романов, повестей, сборников новелл – хорошо известны читателям, иначе обстоит дело со сборником “Рассказы о Бааль-Шем-Тове”.

Эта книга занимает особое место в наследии писателя. Судьба ее необычна. В 1921 году Агнон, живший в то время в Германии, вместе с Мартином Бубером начал составлять многотомную серию сборников хасидских рассказов. Но первый, уже готовый к печати том из планируемой серии сгорел вместе с домом писателя в Гомбурге. Агнон увидел в этом несчастье знак свыше, оставил работу над проектом (хотя Бубер убеждал его восстановить книгу) и вернулся в Землю Израиля.

В Иерусалиме Агнон продолжал переводить рассказы из идишских хасидских сборников, выбирал рассказы из сборников на иврите, записывал рассказы иерусалимских хасидов, а также восстанавливал свои старые записи. Этот труд продолжался значительную часть его жизни, но заново подготовить книгу к печати писатель так и не собрался. Через много лет после его смерти дочь Агнона Эмуна Ярон подготовила рукопись отца к печати, сохранив намеченную им композицию. Первое издание “Рассказов о Бааль-Шем-Тове” увидело свет в 1997 году, второе, расширенное, – в 2003?м.

Книга представляет собой сборник коротких новелл (от нескольких предложений до двух страниц) о Бааль-Шем-Тове и его учениках, написанных специфическим архаизированным языком. Большинство новелл взяты из ивритских и идишских источников, по большей части из книг, изданных в Российской империи в XIX – начале XX века. Русский перевод “Рассказов о Бааль-Шем-Тове” вскоре увидит свет в издательстве “Книжники-Текст”, в серии “Проза еврейской жизни”.

Родословие Бешта,

его деяния и обычаи

Его отец и мать

Рассказывается в книге Шивхей а-Бешт, что рабби Элиэзер, отец Бешта, жил когда-то вместе с женой своей в стране Валахии, рядом с границей. Он и жена его были старые. Один раз напали тати на город и увели рабби Элиэзера в полон. А жена его бежала в другой город. И стала там повивальной бабкой. И повели пленители рабби Элиэзера в страну дальнюю, в которой евреев не было. И продали его там. И стал он верно служить своему господину. Понравился он господину, и тот назначил его управляющим в доме своем. Тогда испросил он у господина права не работать и отдыхать в день субботний. И дозволил ему господин испрошенное. Случилось, что прошло много дней, и задумал он бежать и спасти свою душу. Но сказано было ему во сне: “Не забегай вперед, пока что должен ты жить в стране сей”.

И настал день, когда у господина его было дело к царскому советнику. И отдал господин рабби Элиэзера советнику в подарок. И весьма хвалил и превозносил его. И когда пришел рабби Элиэзер к советнику, понравился тому, и тот дал ему для жилья особую комнату, и никакой службы не поручал ему, только когда возвращался советник из царского дома, рабби Элиэзер выходил ему навстречу, чтобы обмыть ему ноги, ибо таков обычай с большими вельможами. И все то время сидел рабби Элиэзер в своей комнате, занимался Торой и предавался молитве.

Однажды выпало царю вести большую войну. И послал царь за советником своим, дабы обсудить с ним военные хитрости, и положение, и передовой отряд врага. И не знали, что делать, ибо пришлось царю весьма тяжко. И преисполнился царь гнева на советника, что оказался не способен помочь ему в трудную годину. И вышел советник, и вернулся в дом свой в печали и смятении. Когда пришел домой, встретил его рабби Элиэзер, чтобы обмыть ему ноги, но тот не дал ему. И возлег на ложе свое, гневаясь. И сказал ему рабби: “Господин, отчего ты гневаешься? Поведай мне”. А советник отругал его. Но рабби Элиэзер был слуга верный господину своему и желал ему добра, а посему готов был подвергнуть себя опасности, и стал приходить к нему снова и снова, пока советник не рассказал ему обо всем. И сказал рабби Элиэзер господину своему: “Не у Г-спода ли все ответы, ибо Г-сподь Воинств Он. Я буду поститься и испрошу тайну эту у Г-спода, да будет благословен, ибо Г-сподь открывает любую тайну”. И стал рабби Элиэзер поститься и испросил ответа во сне. И явились ему во сне все способы ведения войны, во всех подробностях своих, и хорошо были разъяснены. Наутро следующего дня предстал он перед господином и рассказал тому все, что было ему указано. И понравилось это советнику. И пошел советник к царю в веселии и благости. И сказал: “Царь мой, вот совет, что присоветую тебе”. И рассказал царю обо всем, во всех подробностях.

Выслушал царь слова советника и сказал царь: “Совет сей – совет весьма чудесный, не от человеческого разума он, но от Б-жьего человека, коему явлен был ангелами, или же от нечистого духа он? Тебя я знаю, ты не Б-жий человек, а ежели так, ты колдун”. И признался ему советник, поведав обо всем.

Однажды вышел царь со своими войсками на кораблях воевать одну крепость. И случилось, что, придя на место, счел царь задачу незначительной. И сказал царь: “Вот, день клонится к закату, крепость мала. Заночуем здесь, немного в отдалении, а поутру возьмем крепость, да не станем всех наших воинов обременять этим, но малыми силами захватим крепость”.

А рабби Элиэзер был матросом на одном из военных кораблей. И было ему явлено во сне, чтобы пошел к царю и сказал тому: “Не преуменьшай трудность сей войны, дабы не погибнуть тебе и всему войску твоему. Ибо нельзя подойти к городу на кораблях: железные сваи установлены в море на всех подходах, и корабли затонут, не дойдя до города”. И открылся ему во сне проход, по которому можно идти, и указаны были ясные вехи, чтобы не сбиться с дороги.

Царь же встал с утра со всем войском, и стали будить матросов-гребцов. А рабби Элиэзер не пожелал грести. И сказал: “Тайное слово у меня к царю”. Побрили его, сменили одежды, и предстал перед царем. И поведал царю обо всем, что явлено было ему с Небес. И сказал царю: “Буде царь не верит в это, да пошлет он малый корабль с осужденными на смерть, и увидим, что будет”. И сделал царь так. И когда корабль подошел к сваям, затонул, и погибли все люди, что были на нем. И сказал царь: “Нужен совет, что делать”. И сказал ему рабби Элиэзер: “Есть надежный путь. Вот [здесь] проход к городу, по которому горожане выходят и возвращаются обратно”. И указал царю рабби Элиэзер все вехи, явленные ему во сне. И сделал царь так, и взял крепость. И возвысил царь рабби Элиэзера, и назначил его начальником над всем войском, ибо понял, что Г-сподь с ним, и во всем, что он делает, Г-сподь споспешествует ему. И повсюду, куда бы царь ни посылал его на войну, победа была за ним. В те дни спрашивал он себя, каков будет его конец, быть может, сейчас время бежать. И отозвались ему Небеса: “Ты все еще должен быть в стране сей”.

Настал день – и умер царский советник. И поставил царь рабби Элиэзера вместо советника, который умер, ибо по нраву пришелся рабби Элиэзер царю. И дал ему царь дочь советника в жены. Но рабби Элиэзер не прикасался к ней и шел на всяческие уловки, чтобы не оставаться с ней в доме, а если случалось ему сидеть дома, то не прикасался к ней.

А в той стране ни один еврей не имел права проживать. А если находили еврея, один суд был для него – смертная казнь. А рабби Элиэзер жил в той стране многие годы.

Однажды сказала ему жена: “Скажи мне, может, какой изъян ты нашел во мне, что не прикасаешься ко мне и не делаешь со мной, как издревле установлено в мире?” Сказал ей: “Поклянись мне, что не раскроешь тайны, и скажу тебе правду”. И поклялась она. И сказал ей: “Еврей я”. Тотчас послала его в страну его и город его, дав много серебра и злата. По дороге все, что было у него, отняли разбойники.

И было, по дороге явился ему пророк Элияу, доброй памяти, и сказал ему: “Благо хранил ты верность Г-споду и ходил путями Его, даст Г-сподь тебе сына, который станет светочем для всего Израиля, и в нем исполнится реченное (Йешаяу, 49:3): „Исраэль, которым украшусь„”.

И пришел рабби Элиэзер к себе домой, и нашел там жену свою. И родила ему жена сына – это и был рабби Исраэль Бааль-Шем-Тов. А рабби Элиэзер и жена его стары были – под сто лет. И скажет Бешт, что не смог бы выжить, [умри они] до того, как он перестал сосать молоко.

И вырос ребенок, и был отлучен от груди. И пришло время отцу его умирать. И взял отец его на руки и сказал: “Вот, вижу я, что ты зажжешь по мне свечу, а я не удостоился вырастить тебя. Однако помни, сын мой, во все дни жизни твоей, что Г-сподь с тобой, а посему не бойся ничего”.

Испытание

Рабби Элиэзер, да будет благословенна его память, отец Бешта, да будет благословенна его память, жил в деревне и привечал всякого гостя. Он ставил людей сторожить на околице, чтобы, если увидят путника, посылали того к нему, говоря, что у рабби Элиэзера дома тому будет хорошо, дабы бедняк не тревожился и ведал, куда пойти там, где он никого не знает. И когда приходил гость, рабби Элиэзер тотчас давал ему приличное вспомоществование, чтобы тот поел и искренне возрадовался, ибо чего желает бедняк, как не несколько грошей, в которых пропитание дома его.

Один раз восхваляли на Небесах добросердечие, обычное для рабби Элиэзера. Решили испытать его. Сказали: “Кто пойдет испытать его?” Сказал Самаэль: “Я пойду”. Сказал пророк Элияу, доброй памяти: “Нехорошо, что ты пойдешь, [я и] только я пойду”. Пошел Элияу, доброй памяти, в субботу после полудня и пришел к нему в обличье бедняка с посохом и заплечной сумой, и сказал ему: “Доброй субботы”. И по чести следовало бы выгнать его как осквернителя субботы. Однако рабби Элиэзер был долготерпелив и не стал его позорить. Мало того, тотчас достойно накрыл для него стол для третьей трапезы, а на исходе субботы почтил его и трапезой проводов царицы-субботы. Назавтра снабдил его приличной наградой и ни словом не напомнил ему о нарушении субботы, чтобы не вогнать его в краску. Увидев все это, Элияу, доброй памяти, тотчас открылся ему и сказал: “Я Элияу, я пришел испытать тебя. И как ты выдержал испытание, удостоишься сына, который станет светочем Израиля”. И удостоился, и произошел от него Бешт.

(Маасийот у-маамарим йекарим, Рахамей ав)

Молча

Ребе Моше-Хаим-Эфраим из Судилкова, внук Бешта, да будет благословенна его память, писал в своей книге “Дегель махане Эфраим”: “Я слышал из его уст, что его отец брал его на руки молча, как Моше, учитель наш, мир с ним. А если бы брал его, разговаривая с ним, то наполнил бы своим знанием Торы все пространство вселенной, и уничтожил бы все скорлупы-клипот, и привел бы Мессию”.

(Дегель махане Эфраим, в Ликутим)

После смерти отца

И было после смерти его отца, и подрос мальчик. А горожане, ибо весьма дорога была им память об отце его, решили отплатить тому добром и отдали ребенка меламеду, чтобы тот учился у него. И весьма преуспел он в учении. И сидел и учился несколько дней, а потом убежал из школы. И стали искать его, и нашли в лесу, там он сидел в одиночестве. И сказали: “Сирота ведь, некому за ним присмотреть. Вот потому и ветер у него в голове”. И привели его к меламеду, и учился он несколько дней, а потом убежал из школы в лес. И так поступал раз за разом. Он убегает в лес искать там уединения. А горожане возвращают его в школу. Шли дни, и любовь их к нему поостыла, махнули рукой на него и оставили его в покое. И рос мальчик не так, как принято в мире. И нанялся он к кантору, провожал к нему малышей, чтобы отвечали амен йеге шмей раба и произносили кдуша и барху. И то была его работа – святая работа с малышами, на которых нет греха. И, идя с малышами, он обычно от всей души распевал приятным голосом, так что было слышно издалека. И это служение его поднималось ввысь, и приносило веселие, как песнопения, что пели левиты в Храме. И принимало его Небо. И явился и Сатана, ибо понял, до чего это может дойти.

И испугался Сатана за себя: вдруг настанет время, когда искоренится он с лица земли. И принял Сатана образ колдуна. И было, когда шел Бешт с малышами и распевал приятным голосом, явился им колдун в обличье злого зверя и напал на них. И побежали все из страха перед ним. А некоторые из них и заболели, да отвратит Г-сподь такую напасть. И прекратилось это [перестали доверять ему детей].

И было после этого, и вспомнил Бешт слова отца, который перед смертью заповедал ему, чтобы он ничего не боялся, ибо Г-сподь с ним. И укрепился он в Г-споде Б-ге своем. И пошел он к родителям малышей, и воззвал к их сердцу, чтобы доверили ему детей, потому как он выйдет на бой со зверем и убьет его Именем Г-сподним, а дети – ради чего отторгать их от Торы и молитвы? И послушались его. И взял он в руку хорошую прочную палку. И было, когда он шел с детьми с благозвучной песней, в радости и веселии, напал на них злой зверь. И кинулся он к зверю, и ударил его в лоб, и умер зверь. На следующий день нашли валявшееся на земле тело колдуна. Тогда сделался Бешт сторожем бейт мидраша. И работал вот так: все время, пока люди в бейт мидраше бодрствовали, он спал, а когда засыпали бодрствующие, он просыпался и вершил свое служение – служение тайное – пока они не стряхивали с себя сон, тогда он возвращался ко сну, а люди полагали, что он спит всю ночь.

(Шивхей а-Бешт)

Рассказ о рукописях

Когда пришло время рабби Адама Бааль-Шема покинуть этот мир, он попросил явить ему во сне, кому оставить свои рукописи. Ответили ему, чтобы передал их рабби Исраэлю сыну Элиэзера в городе Окуп. Позвал он своего единственного сына и сказал ему: “Есть у меня рукописи, полные тайн Торы, но ты не достоин их. Но есть один город, Окуп называется, и в том городе живет парень четырнадцати лет, Исраэль сын Элиэзера его зовут, и эти рукописи – его они, корень души его они. После моей смерти пойдешь туда и передашь их ему. И дай Б-г, удостоишься учить Тору вместе с ним”.

Когда рабби Адам покинул этот мир, взял его сын рукописи, запряг коней в телегу и поехал от местечка к местечку, пока не приехал в Окуп. Остановился у уважаемого человека, возглавлявшего город в тот месяц. Тот спросил его: “Откуда ты и куда идешь, ибо по поступкам твоим видно, что не по денежному делу ты прибыл сюда?” Сказал ему: “Отец мой, благословенной памяти, великий праведник был, перед смертью наказал мне взять жену из города Окуп, должен же я выполнить его наказ”. Тотчас заволновался весь город, ибо большим знатоком Торы он был, и совершенен был во всех достоинствах своих, и приходился по сердцу каждому, кто видел его. Предложили ему несколько партий. Наконец он взял за себя дочь одного почтенного человека. После женитьбы стал искать Исраэля сына Элиэзера, о котором наказывал ему отец. Не нашел никого, кроме паренька Исраэля, малолетнего служки в бейт мидраше. Стал приглядываться, как тот себя ведет, и увидел, что он не так прост, как кажется. Пришло ему на ум, что, быть может, это тот Исраэль, которого он ищет. Сказал тогда своему тестю: “Трудно мне учиться дома – все время люди приходят и уходят, не отгородите ли вы мне закуток в бейт мидраше, там я смогу учиться спокойно, да так и молиться буду там, где учусь”. Но главный его замысел был в том, чтобы оказаться в одном помещении с Исраэлем и быть все время подле него, дабы познать тайну его совершенства. Тесть поспешил выполнить его волю, ибо весьма благоволил к нему, и нанял Исраэля прислуживать ему.

Однажды ночью, когда все спали, сын рабби Адама притворился, будто и он спит. В это время Исраэль встал со своей лежанки и стал учить Тору. Как в эту ночь, так поступил и следующей ночью. На третью ночь задремал, когда занимался. Поднялся сын рабби Адама, взял один свиток из своих рукописей и положил его перед Исраэлем. Очнувшись ото сна и увидев свиток, содрогнулся Исраэль. Изучил его и спрятал за пазуху. Как в эту ночь, так было с ними и следующей ночью. Признал сын рабби Адама, что этот Исраэль – тот самый Исраэль, которому отец его наказал передать рукописи. Позвал его и сказал ему: “Рукописи сии отец мой наказал передать тебе, и вот они перед тобой. Пожалуйста, сделай мне милость, по­учи Тору вместе со мной”. Исраэль согласился. Но поставил условие, чтобы тот никому не открывал этого, и как пользовался его услугами доселе, так же и дальше продолжал ими пользоваться.

После всего этого сказал сын рабби Адама своему тестю: “Хочется мне учиться уйдя от мира, в полном уединении, нельзя ли приискать отдельный дом за городом, там я уединюсь и буду заниматься Торой и служить Г-споду?” Приискал ему тесть дом за городом. И еще попросил он у тестя, чтобы служка, прислуживавший ему в бейт мидраше, прислуживал ему и там. И тесть поселил там и Исраэля. Сидели они там и занимались Торой Письменной и Торой Устной, явной и потаенной. Однажды проходили люди мимо того дома и услышали слова Торы, доносившиеся оттуда. Глянули внутрь и увидели, что зять почтеннейшего в городе человека и его служка учат Тору вместе. Сказали: “Заслуги отца его помогли ему, так что пришел сюда великий человек и приблизил его к себе, и вот уже видно, что он изменился к лучшему”.

Дали ему жену. И немногих дней ни миновало, как она умерла. А рукописи те были о каббале Б-жественной и каббале действенной. Один раз столкнулись они с трудным местом в учении своем. Попросил сын рабби Адама у рабби Исраэля призвать вниз Князя Торы, дабы тот растолковал им трудное место. Рабби Исраэль Бааль-Шем-Тов отказался. Сказал: “Страшусь я, ибо нет у нас пепла [красной] коровы, и так мы можем ошибиться, не дай Б-г, в одном намерении и подвергнуться, не дай Б-г, большой опасности”. Но как тот сильно упрашивал его, не мог больше ему отказывать. Постились они от субботы до субботы, совершали положенные омовения, а на исходе святой субботы настроились известным образом. Внезапно закричал Бешт: “Ой-ой-ой, ошиблись мы. Князь огня нисходит, и весь город может сгореть! Беги и предупреди своего тестя и всех горожан, чтоб спасались, ибо город вот-вот сгорит, а как тебя почитают за большого праведника – тебе поверят”. Тот побежал и сообщил горожанам. Поверили ему и спасли все, что смогли, пока не пал на город огонь и не сгорел город. И сочли зятя Б-жьим человеком и чудотворцем. Дни шли, и снова стал он упрашивать Бешта призвать Князя Торы вниз. Бешт ему отказывал. Но как тот упрашивал его много дней – уступил. Снова они постились от исхода субботы до кануны субботы и совершали положенные омовения, а на исходе святой субботы, когда настроились должным образом, вскричал Бешт: “Ой, суждено нам обоим умереть этой ночью, но есть еще надежда на спасение: если будем крепиться всю ночь, и не вкусим сна, и не прекратим настраивать себя, как должно, то „проспал приговор – отменен приговор„, но если задремлем, не дай Б-г, то ведь сон – подобие смерти, дано будет право Губителю, и будет он властен над нами”. Крепились они всю ночь. Перед рассветом не мог больше сын рабби Адама крепиться и задремал. Как увидел это Бешт, побежал и поднял на ноги весь город, рассказав, что тот праведник внезапно упал в обморок. Пытались пробудить его и привести в чувство, но не вышло у них. Вынесли его и похоронили с великими почестями.

(Шивхей а-Бешт)

Уединение

Прежде чем Бешт, благословенной памяти, открылся миру, он скрывался в лесах и пещерах, дабы уединяться там с Г-сподом, да будет благословен, – чтобы не отрываться от служения Создателю и от приникновения к Нему, да будет благословен. Особое укрытие было у него между Кутами и Косовом, меж больших гор. Там есть большая пещера, и там он укрывался. И микве была у него там, чтобы всякий раз совершать омовение. И до сих пор она там – открыта взору любого прохожего.

(Кеаль хасидим
ге-хадаш, 4)

Этрог

Прежде чем открыться миру, жил он в деревне вблизи Синятина и каждый год в Дни слихот – покаянных молитв – ехал в Синятин и оставался там до окончания праздника Суккот. Однажды, в первый день праздника Рош а-Шана, синагогальный кантор занемог. Забеспокоились горожане, говоря: “Кто встанет завтра перед ковчегом?” И сказал хозяин постоялого двора, где остановился Бешт: “В моем доме есть человек достойный, и честный, и умеющий петь, и знаю я о нем, что он умеет молиться, так что может быть лучше и приятнее, чем если он проведет молитву Рош а-Шана?” И сказал староста синагоги: “Я предлагаю, чтобы он провел сегодня молитвы – минху и маарив, – а мы послушаем и узнаем, насколько верны слова хозяина постоялого двора”. И попросили Бешта почтеннейшие люди города встать перед ковчегом и провести минху и маарив. И послушался Бешт, и провел молитвы. И вот, была его молитва благозвучна и сладка, как мед, и воодушевилось все общество благодаря его молитве, и просило его, чтобы и назавтра он встал перед ковчегом. И молился он и на следующий день, проведя молитвы шахарит и мусаф, и голос его был благозвучен и сладок, как мед, и люди в воодушевлении и пробуждении чувств бежали к нему, чтобы расцеловать его. И вот за десять дней от Рош а-Шана до Йом Кипура оправился от недуга постоянный кантор, тогда забеспокоились люди, ибо всей душой прониклись молитвой Бешта и хотели, чтобы он вел молитву и в день святого праздника. И говорили друг другу: “Давайте-ка исхитримся и придумаем, что делать, ведь нельзя отказать постоянному кантору”. И порешили между собой спросить совета у Бешта. И пошли и спросили его. И сказал им Бешт: “Мой совет таков – скажите ему, что дадите ему оговоренную плату, как во все годы, но только если он пойдет и попросит Бешта подменить его перед ковчегом, ибо он еще слаб после болезни”. Согласился кантор и тотчас отправился к Бешту, и Бешт сказал ему, что выполнит его просьбу. И спросил Бешт у зажиточных людей: “Какова будет моя плата?” И сказали ему: “Назначь свою плату и дадим ее”. И сказал: “Моя плата – купите мне прекрасный этрог к празднику Суккот”. И сказали: “Хорошо, всеми силами своими попытаемся купить тебе прекрасный этрог”. И вот, в тот год не было этрогов, и почти все общины не нашли себе этрога. И разослали жители Синятина посланников искать прекрасный этрог, и готовы были заплатить за него сколько попросят, но не нашли и простого этрога.

Бешт же сидел дома в канун Суккот и был весьма обеспокоен тем, что у него нет этрога. И не пошел в синагогу на минху, а зажиточные люди ждали его на молитву, он же не пришел. И они тоже не показывались ему на глаза, ибо не получилось у них исполнить его желание. И было под вечер, и явился ему пророк Элияу в обличье необрезанного и принес ему прекрасный этрог и прочие предписанные виды растений, все самым наилучшим образом. И спросил на нееврейском языке: “Здесь живет Исраэль?” И сказал Бешт: “Да”. И отдал ему четыре вида растений. И воспрянул душой Исраэль. А Элияу пошел своей дорогой.

И пошел Бешт в синагогу в веселии и с радостью в сердце, также и жители города благодаря ему удостоились этрога. И знали, что пророк Элияу принес этрог.

После праздника направился Бешт в деревню Ксиловичи и остался там жить. Он и там скрывал свои деяния, и никто не знал величия его.

(Сипурей Яаков, 13)

Позор

В то время когда великий учитель, автор книги “Пней Йеошуа”, да будет благословенна память праведника, был раввином в Лемберге, Бешт был меламедом в одной деревне вблизи Лемберга. И доселе скрывал свои деяния по присущей ему скромности, и вел там общественную молитву, а по субботам собирался весь миньян, и они вместе учили Тору.

Ближе к Рош а-Шана Бешт прохаживался перед ковчегом и возглашал покаянные молитвы – слихот, как принято у канторов. Просили его, не сможет ли он вести молитву в Рош а-Шана. Уступил им, и провел шахарит и мусаф, и протрубил в шофар. Досадило им, людям лембергской общины, что деревенские осмелились собрать свой миньян и не пришли в город, ибо раньше была общине поддержка от деревень, так как все уроженцы деревень приходили в город на Рош а-Шана и Йом Кипур. И сказали главы общины: “Вот только появятся люди из той деревни, мы им устроим!”

И когда людям в этой деревне стало об этом известно, они остались молиться в деревне и в Йом Кипур, Бешт же провел молитву.

Тогда отписали главы лембергской общины в окрестные местечки, чтобы не продавали этрогов жителям той деревни. И деревенские были вынуждены поехать в Лемберг, чтобы купить себе этрог. Обязали их главы лембергской общины явиться в канун праздника Суккот в Лемберг, чтобы получить наказание. И таково было наказание, наложенное на них: чтоб от ворот города до дома раввина шли босиком, одетые в китлы – одеяния Дней трепета, – а их кантор и трубящий в шофар шли бы впереди всех, а оттуда чтобы шли в синагогу, а их кантор произнес бы все молитвы, требующие напева, и если окажутся его молитвы верны и в каждой буковке, и в напеве своем, то на том и конец наказанию, ибо так избыли бы они свой позор, а нет – назначат им другое искупление. Понятно само собой, сколь велик был для них позор, когда все дети увязались за ними с хохотом и насмешками. Бешт произносил все молитвы, и напев его был верен, пока не дошел до “благословения отцов”. Когда дошел до “благословения отцов”, обратил лицо к собравшимся и сказал: “Кто не искупил грехи молодости, пусть не стоит здесь, когда упомяну это”. Они же продолжали насмехаться. И было, когда он произнес “благословение отцов”, – почти все лишились чувств, ощутили слабость и едва не испустили дух. Тотчас началось великое волнение. Привели Бешта к раввину, автору книги “Пней Йеошуа”, раввин сидел облаченный в талит и тфилин и кивком показал им, чтобы отпустили Бешта с миром.

(Сипурим нехмадим)

Три благословения

Потом поселился Бешт в деревне Ксиловичи рядом с Тлустом, и было у него в обычае ходить зимой к небольшой речке и погружаться там в воду, совершая омовение; даже когда река затягивалась льдом, он ломал его и погружался в прорубь.

Как-то сидел у реки один необрезанный. Почувствовал он жалость к Бешту, ибо один раз увидел, как тот выходит из воды и не может поднять ногу, потому как она примерзла, и тогда он с силой поднял ее, сорвав кожу до крови. С того дня необрезанный сторожил его и, как выходил Бешт из воды, подбрасывал ему сено, чтобы тот вставал на него. Так он делал каждую ночь.

Один раз сказал Бешт необрезанному: “Скажи свое желание, и исполнится оно. Богатства хочешь, долголетия или стать судьей?” И сказал необрезанный на языке язычников: “Пан раббин, все добри”, то бишь: “Господин раввин, все [три] хороши”. “Хочу я все три благословения вместе”. И ответил ему Бешт и сказал: “Я благословляю тебя всеми тремя благословениями вместе”. И сказал необрезанный: “Как я смогу стать богатым, коли у меня ничего нет?” И сказал Бешт: “Отведи воду от этой речки, что подле твоего дома, и сделай затон. Каждый, кому потребно будет исцеление, возьмет у тебя пузырек с водой и снова будет здоров”. И попросил его необрезанный намекнуть, как долог будет его век. И сказал ему Бешт: “Дни твои продлятся, пока после смерти моей не увидишь человека, обличьем подобного мне”.

После всего этого занемогла жена необрезанного и дитя его занемогло. Он омыл их водами речки и дал им испить той воды, и они выздоровели. И распространилась весть об этом, и пошли к нему люди со всей округи за той водой, и вода та исцеляла от разных недугов. И весьма разбогател необрезанный, пока не стало известно об этом докторам, и те ходатайствовали перед властями, и засыпали его затон. Так сделал Бешт, да защитят его заслуги нас и весь Израиль.

И было во время праведного ребе из Ружина: захотел праведный ребе из Ружина увидеть того необрезанного, и привели необрезанного к нему. И было: увидев облик праведного ребе из Ружина, сказал он: “Теперь настал мой час покинуть сей мир, ибо облик этого праведника подобен облику Бешта”.

(Сипурей Яаков, 14)

Слезы

Рассказывал мне рабби Шмуэль-Арье, мир праху его: “В детстве жил я в деревне Ксиловичи, слава о которой разошлась по свету, ибо рабби Исраэль-Бааль-Шем-Тов до того, как открыться миру, был там резником. Нашел я там старого резника, было ему за восемьдесят лет. Сказал ему: „Может, ты был знаком с кем-нибудь, кто знавал Бааль-Шем-Това?„ Сказал мне: „Еврея, чтобы видел Бааль-Шем-Това, не нашел я, гоя, видевшего Бааль-Шем-Това, – нашел. В юности жил я у одного крестьянина-гоя, всякий раз, когда я прыскал водой на точильный камень, чтобы точить свой нож, дед крестьянина, старик лет девяноста или ста отроду, качал головой. Я полагал, он это делает от старости. Один раз почувствовал я, что он это делает мне в укор. Спросил его: ‘Почему ты качаешь головой, когда я работаю?’ Сказал мне: ‘Дело свое ты делаешь некрасиво. Исроэлке, когда точил свой нож, камень увлажнял слезами’„”.

Перевод с иврита Сергея Гойзмана

 

 

  добавить комментарий

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.