[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ЯНВАРЬ 2009 ТЕВЕТ 5769 – 1(201)
Январь
Борис Явелов
1.i.1919
90 лет назад в фешенебельном квартале Манхэттена, в богатой семье нью-йоркского коммерсанта, специализировавшегося на импорте кошерного сыра, и его супруги-ирландки родился Джером Дэйвид Сэлинджер, американский писатель, завоевавший всемирное признание повестью «Над пропастью во ржи» (в оригинале «Catcher in the Rye», «Ловец во ржи» – по строке из Роберта Бернса). Книга, увидевшая свет в июле 1951 года, охватывает всего двухсуточный временной промежуток. Написана она от лица Холдена Колфилда – нескладного подростка из состоятельной семьи, излагающего свои предельно критические взгляды на окружающую американскую действительность. Восторженный читательский прием произведения во многом был связан с тем, что повесть воспринималась как художественный документ, увековечивший свое время, как своего рода прорыв в иное «литературное измерение», являющее новый, специфический тип сознания. Книга была переведена практически на все языки мира, общий ее тираж, проданный с 1951 года, перевалил за 65 млн. В СССР повесть была опубликована в 1955 году журналом «Иностранная литература» в великолепном переводе Р. Райт-Ковалевой и также имела поистине сногсшибательный успех. Ее влияние на умы было беспрецедентным. Известно, например, что в 1980 году убийца Джона Леннона Марк Чепмен, выпустив пять пуль в своего кумира, в ожидании полиции уселся под уличный фонарь перечитывать «Над пропастью во ржи». После 1965 года Сэлинджер практически перестал писать, многие годы он живет отшельником в глуши Нью-Хэмпшира. Удивительно, но до сегодняшнего дня знаменитая повесть остается неэкранизированной. Ее автор отверг массу предложений, в том числе от таких гуру кинематографа, как Марлон Брандо, Джек Николсон, Стивен Спилберг, Леонардо Ди Каприо. Лишь один раз, в начале 1950-х, Сэлинджер согласился было на экранизацию, но с условием, что он сам, тогда почти сорокалетний, будет играть своего 17-летнего героя.
11.i.1929
80 лет назад в своей московской квартире тремя выстрелами из пистолета был убит Яков Александрович Слащев (р. 1885), бывший белый генерал, в 1920 году руководивший обороной Крыма и удостоенный за это титула «Крымский» (до него подобный титул получил – от Екатерины II – только генерал-аншеф князь Василий Михайлович Долгоруков, сыгравший ключевую роль в отторжении Крыма от Турции). Убийца – красноармеец Лазарь Львович Коленберг мстил за родного брата, повешенного в 1919 году в Николаеве по приказу Слащева, и за учиненные генералом жестокие репрессии и бесчинства в отношении еврейского населения города. В годы первой мировой войны Слащев получил чин полковника, был награжден Георгиевским оружием и орденами, в годы Гражданской войны произведен в генерал-лейтенанты. Вскоре после Крымской кампании из-за неподчинения начальству Слащев был отстранен Врангелем от командования, а после эвакуации в Константинополь предан суду чести и разжалован в рядовые. В ответ Слащев опубликовал брошюру, в которой уличал Врангеля в несостоятельности как военачальника и политического деятеля. Чекисты сагитировали взбунтовавшегося против «своих» генерала вернуться на родину, где он по личной просьбе Михаила Фрунзе был амнистирован и зачислен преподавателем тактики курсов комсостава «Выстрел». Медицинская экспертиза признала убийцу бывшего генерала психически неполноценным, и уголовное дело против него было прекращено. Слащев стал прообразом генерала Хлудова из булгаковской пьесы «Бег» (в ее одноименной экранизации роль Хлудова-Слащева была великолепно исполнена Владиславом Дворжецким).
11.i.1949
60 лет назад, в преддверии антисемитской по своей сущности кампании по «борьбе с безродным космополитизмом», в СССР было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) «О журнале “Знамя”. (Проверка выполнения редакцией журнала постановления ЦК ВКП[б] о журналах “Звезда” и “Ленинград”)». Имелось в виду принятое ЦК в августе 1946 года (и отмененное в октябре 1988 года как «ошибочное») постановление с уничтожающим разносом Михаила Зощенко, Анны Ахматовой и «им подобных». В новом постановлении суровой критике были подвергнуты две небольшие военные повести – «Двое в степи» Э. Казакевича, уже завоевавшего признание вышедшей годом ранее замечательной военной повестью «Звезда», и «Редакция» Н. Мельникова (Наума Мельмана). Последовали «оргвыводы»: главным редактором журнала вместо Всеволода Вишневского был назначен верный «оруженосец» партийной номенклатуры писатель Вадим Кожевников, сразу же ринувшийся в бой. В журнале вышла статья Николая Грибачева «За новый подъем советской поэзии», в которой тот обрушился на «космополитствующего критика» Даниила Данина (Плотке), много писавшего тогда о советской поэзии. В вину Данину ставилось, в частности, то, что он «не желает развенчивать Пастернака» и «молчит об Ахматовой», критику которой следует наращивать. Недобрым словом поминал Грибачев также Маргариту Алигер и Павла Антокольского. В этом же номере журнала была опубликована пьеса Константина Симонова «Чужая тень», которой тот впоследствии стыдился, осуждающая «космополитизм» советских ученых, публикующих свои статьи в иностранных научных журналах. А спустя полмесяца «Правда» поместила отредактированную И.В. Сталиным печально знаменитую передовицу под маловыразительным заголовком «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Статья стала сигналом к развертыванию широкомасштабной и густо окрашенной в антисемитские тона кампании против «космополитизма», сопровождавшейся тотальной этнической чисткой политических, административных и общественных структур – от Политбюро до домоуправлений. Известные только в узком театрально-писательском кругу, семеро театральных критиков, почти все с узнаваемыми еврейскими фамилиями, были обвинены в том, что, критикуя отечественную драматургию и превознося западную, они «утратили свою ответственность перед народом, являются носителями глубоко отвратительного для советского человека, враждебного ему безродного космополитизма».
18.i.1974
35 лет назад, спустя три месяца после окончания – фактически «вничью» – так называемой арабо-израильской войны Судного дня, на 101-м километре шоссе Каир – Суэц представители Египта и Израиля при американском посредничестве подписали соглашение о разъединении египетских и израильских войск. Израильтяне отходили на 32 км от канала, египтяне соглашались на существенное сокращение численности своих войск и вооружений на его восточном берегу. Таким образом был открыт путь к возобновлению судоходства по Суэцкому каналу. Советский Союз, военными угрозами и дипломатическими усилиями которого Египет был спасен от разгрома (23 октября 1973 года перед израильскими танками открылась шоссейная дорога к Каиру), унизительным образом был оставлен в стороне от переговоров.
19.i.1884
125 лет назад в городке Кириллове Новгородской губернии в семье военного врача родился видный советский дипломат, академик (1946) Иван Михайлович Майский (Израиль Ляховецкий). В предреволюционную пору видный меньшевик, с 1908 года до апреля 1917-го политэмигрант, живший сначала в Швейцарии, Германии, с 1912 года в Англии, в период Гражданской войны министр труда в антибольшевистском правительстве Самарской директории. В 1921 году он вступил в РКП(б) и с 1922 года стал советским дипломатом, в 1929–1932 годах работал полпредом СССР в Финляндии, в 1932–1943 годах – послом в Англии. В 1941–1947 годах – кандидат в члены ЦК ВКП(б), в 1943–1946 годах занимал пост заместителя наркома иностранных дел. В период работы в Лондоне, после нападения фашистской Германии на СССР, Майский стал самым популярным среди англичан иностранным дипломатом. В этот же период он, с санкции Москвы, поддерживал тесные отношения с Хаимом Вейцманом, будущим первым президентом Израиля, а тогда президентом Всемирной сионистской организации. В 1943 году, возвращаясь из Лондона в Москву, Майский три дня провел в Эрец-Исраэль, где встречался с Давидом Бен-Гурионом, Голдой Меир, Моше Шаретом и другими еврейскими лидерами. В представленной затем Вячеславу Молотову памятной записке Майский сообщал: «Это все очень приятные люди, окончившие русские реальные училища или гимназии, мы вели беседы на классическом русском литературном языке, но думают они на английском с американским прононсом». И советовал не полагаться на готовность сионистов стать союзниками СССР. За две недели до смерти И.В. Сталина, в феврале 1953 года, Майский был исключен из КПСС, арестован и «признался» в том, что он агент английской, а также целого ряда прочих западных разведок. Его выпустили на свободу через два с половиной года. Историки полагают, что за арестом Майского должен был последовать арест его бывшего шефа В.М. Молотова, утратившего доверие «Хозяина». Но смерть вождя расстроила этот план.
20.i.1909
100 лет назад ЦК партии эсеров выпустил листовку с сенсационным разоблачением «короля провокаторов» Евно Фишелевича (Евгения Филипповича) Азефа, состоявшего в эсеровской партии с самого ее основания, неоднократно избиравшегося в центральные органы партии, возглавлявшего ее Боевую организацию. Параллельно с партийной работой, информировала листовка, Азеф с 1893 года состоял агентом департамента полиции. Более того, по мере роста доверия к Азефу в партии эсеров повышался и его статус в полиции. А совсем уж безграничный авторитет у товарищей-революционеров провокатор завоевал блестящей организацией потрясших всю страну убийств: министра внутренних дел Вячеслава Плеве (1904) и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича (1905), родного дяди императора Николая II (к тому же женатого на родной сестре супруги Николая). Царское правительство в лице Петра Столыпина, в ту пору министра внутренних дел, признало связь Азефа с полицией, однако отрицало его роль как организатора терактов. Эсеры, скомпрометированные предательством Азефа, расправиться с ним не смогли. В июне 1915 года он был арестован в Германии как подданный враждебной страны, до декабря 1917 года просидел в камере берлинской Моабитской тюрьмы, где тяжело заболел и уже на свободе, в апреле 1918 года, распрощался со своей многогрешной земной жизнью.
24.i.1994
15 лет назад в Москве, на Волхонке, 14, в качестве отдела Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина открылся Музей личных коллекций. В церемонии открытия приняла участие Н.И. Ельцина. Основу музейного фонда составило уникальное, переданное музею личное собрание его основателя, крупнейшего московского искусствоведа, литературоведа, культуролога и коллекционера, лауреата Государственной премии СССР (1979) Ильи Самойловича Зильберштейна (1905–1988), насчитывающее более чем 2300 произведений русского и западноевропейского искусства. С юных лет одержимый любовью к русской классической литературе и к русскому изобразительному искусству, Зильберштейн на первые заработанные деньги приобрел два рисунка замечательного художника Бориса Григорьева, что положило начало страстному увлечению коллекционированием, не покидавшему его до конца 83-летней жизни. С момента основания Музея от отечественных и зарубежных дарителей в его фонды поступили десятки замечательных коллекций, и в настоящее время музейное собрание приближается к 12 тыс. предметов искусства. Это живопись, графика, скульптура, прикладное искусство, художественная фотография. Коллекция самого Зильберштейна занимает в экспозиции четыре зала. Это работы высочайшего уровня, исполненные в различных техниках и жанрах, представляющие творчество как отдельных мастеров, так и некоторых художественных объединений. В апреле 2005 года зильберштейновский Музей личных коллекций переместился из дома № 14 по Волхонке в соседний дом № 10, увеличив свои экспозиционные площади до 23 залов.
25.i.1914
95 лет назад в Париже умер Лазарь Соломонович Поляков (р. 1842), самый богатый из братьев Поляковых – банкиров-предпринимателей, происходивших из семьи кустарей, обитавшей в небольшом местечке под Оршей Могилевской губернии. Поляковы сказочно разбогатели на строительстве железных дорог и снабжении армии продовольствием и амуницией. Это произошло после того, как в 1859 году император Александр II утвердил закон, разрешивший богатым еврейским купцам (с семьями и помощниками из соплеменников) – как российским, так и иностранным – жить и заниматься бизнесом за пределами черты оседлости, не исключая столичных городов. Поляков в начале 1870-х годов основал в Москве банкирский дом, ставший вскоре управляющим центром большого числа акционерных банков, железнодорожных, промышленных, торговых и страховых обществ. Операции велись с огромным размахом и зачастую весьма авантюрно. При этом Поляков выступал как щедрый благотворитель: учредил стипендии почти во всех высших и некоторых средних учебных заведениях Москвы, содержал ремесленные классы в Орше, учредил особый зал своего имени в московском Музее изящных искусств (тогда Музее имени императора Александра III), состоял членом Московского отделения Русского технического общества, благотворительного Тюремного комитета, Братолюбивого общества и т. д. На протяжении 35 лет он возглавлял московскую еврейскую общину. Власти Полякову благоволили: в 1906 году он был произведен в действительные тайные советники (гражданский аналог военного чина генерала), имел ордена Св. Анны, Св. Владимира, Св. Станислава. Однако уже к 1900 году его финансовое положение пошатнулось. В конце 1901 года император Николай II согласился с мнением большинства членов Финансового комитета и призвал министра финансов Сергея Витте к тому, «чтобы торговый дом Полякова был в конце концов отстранен от дел». По существу правительство, в попытке спасти многочисленных вкладчиков, приступило к санации «империи» Полякова, введению внешнего управления. Но этот процесс оказался малоэффективным и затянулся на долгие годы, на которые пришлись и отставка Витте, и уход из жизни самого Полякова, и отречение императора. Проблема поляковских долгов обсуждалась вплоть до октября 1917 года, и точку в этом деле поставил большевистский переворот, после которого все разговоры о том, кто, кому и сколько должен, лишились всякого смысла.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.