[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ДЕКАБРЬ 2008 КИСЛЕВ 5769 – 12(200)
МУДРОСТЬ ПРОТИВ МУДРОСТИ
Йеуда Фридзон
«Что такое Ханука? Учили наши учителя: 25 кислева начинаются дни Хануки, и восемь этих дней – запрещенные для надгробных речей и поста.
Когда греки ворвались в Храм, они осквернили все масло в чертоге, но когда царство дома Хасмонеев набрало силу и победило их, то искали, но не нашли чистого масла, кроме одного кувшинчика, запечатанного печатью первосвященника, и не было в нем масла более, чем чтобы лишь один раз зажечь менору. Однако произошло с ним чудо, и зажигали из него восемь дней.
На другой год установили и исполнили эти дни как праздничные, с восхвалением Всевышнего и вознесением Ему благодарности» (Шабат, 21б).
Событие это относится к середине третьего тысячелетия от сотворения мира согласно еврейской традиции, то есть к середине II века до н. э. Страна Израиля оказалась тогда под властью эллинистического Сирийского царства, управляемого Селевкидами (потомками полководца Селевка, которому досталась Сирия при разделе империи Александра Македонского). Один из них, Антиох по прозвищу Эпифан, «Безумный», поставил себе задачу искоренить Тору Израиля и принялся осуществлять это намерение с беспримерной жестокостью. Он был уже не столь далек от своей цели, когда крошечная горстка религиозных евреев во главе с семьей Хасмонеев, потомственных коенов (служителей Храма), расстроила все его планы: подняла восстание, разгромила в 100 раз (!) превосходящую по численности имперскую армию, освободила Иерусалим и заново освятила оскверненный Храм. Братья Хасмонеи положили начало новой царской династии и постепенно освободили от оккупантов всю Страну Израиля.
Однако это известно нам из других источников. Гемара же упоминает лишь чудо с кувшинчиком масла, совершенно игнорируя его предысторию. Почему?
Вызывает удивление и последовательность обсуждения темы Хануки. Сначала сообщается ряд законов и установлений, касающихся зажигания ханукальных светильников, в то время как суть этой заповеди, казалось бы, всем ясна и никаких вопросов не вызывает. И вдруг, словно спохватившись, Гемара спрашивает: «А что это, в сущности, такое – Ханука?» Создается впечатление, что мудрецы Талмуда приберегли к концу что-то очень важное (потому что затем они переходят к совершенно иной теме). Однако ответ, который предлагает Гемара, настолько лаконичен, что далеко не удовлетворяет вдумчивого исследователя. Он побуждает к новым изысканиям: что здесь может скрываться под внешней простотой выражения?
Например, с давних времен ученых Торы занимала проблема числа дней Хануки: почему именно восемь? Потому что, говорят, восемь дней требовалось для изготовления нового масла. Но это совершенно непонятно: собрать маслины и выжать из них масло можно за несколько часов, тем более что самое высококачественное масло для меноры получали не из-под пресса, а выбивая его из маслин в ступе. Так что уж дня, безусловно, хватило бы – а тем временем в меноре горело бы масло из найденного кувшинчика.
И вообще, почему считается, что чудо длилось восемь дней? Раз найденного масла было достаточно, чтобы зажечь менору один раз, значит, в первые сутки сгорание масла было естественным процессом, и чудо, следовательно, длилось не восемь, а семь дней!..
Проще всего, пожалуй, ответить на последние два вопроса. Восемь дней требовалось для изготовления не просто оливкового масла, а ритуально чистого масла. Поскольку евреи, оставшиеся верными Торе, только что закончили бой, то все они были нечисты трупной скверной, а очищение от нее, согласно закону Торы, занимает не меньше семи дней. Потому-то и понадобилось восемь дней: семь для очищения людей и день для изготовления масла.
Что же касается вопроса о времени, в течение которого длилось чудо, то на него есть несколько ответов (см. Бейт Йосеф, глава о Хануке). Вот тот из них, который в наибольшей степени соответствует простому смыслу слов Талмуда: «...И зажигали из него восемь дней». То есть когда в первый раз найденным маслом залили светильники меноры, оказалось, что кувшинчик остался таким же полным, как и был. Следовательно, уже тогда все поняли, что произошло чудо! То же самое повторялось еще семь дней: когда наполняли светильники меноры, кувшинчик оставался полным[1].
Но этим проблема не исчерпывается. Исследование чудес, о которых рассказывает Тора, выявляет общий принцип: Всевышний совершает чудо лишь тогда, когда обойтись без него невозможно. Например, когда после Исхода из Египта сыны Израиля оказались в безвыходном положении (позади – фараон с войском, впереди – море), Всевышний рассек море; когда не стало воды – Он дал чудесный колодец; когда кончились съестные припасы – послал ман, «хлеб с Небес»... Если же из сложной ситуации можно выйти естественным путем, Всевышний не только не меняет законов природы, но прямо запрещает полагаться на чудо (Псахим, 64б; Кидушин, 39б). И возникает очень острый вопрос касательно Хануки. Согласно закону Торы, когда нет чистого масла, в менору разрешается залить масло оскверненное. Почему же Хасмонеи не сделали этого? И раз Всевышний все-таки совершил столь впечатляющее чудо, что в честь него установили новый праздник, значит, Он одобрил такой образ действий. Но как увязать его с Алахой, выражением воли Всевышнего?
Чтобы найти ответы на эти вопросы, необходимо выйти за пределы так называемой Открытой Торы и обратиться к сфере каббалы и учения хасидизма. Прежде всего следует понять, так сказать, «всемирно-историческое значение» Хануки, а тогда найдут свое разрешение и остальные проблемы – более частного характера. Но сначала необходимо остановиться на некоторых понятиях каббалы, необходимых для понимания ее интерпретации событий, связанных с Ханукой.
Совокупность принципов управления Творцом сотворенным миром обобщается каббалой в понятии сфирот. При этом даже сколько-нибудь исчерпывающего объяснения, что такое сфира, дать невозможно, так как это понятие относится к области аксиоматических понятий каббалы[2]. Однако для наших целей достаточно такого (заведомо неполного) определения: каждая из сфирот – это образ, в котором Творец являет Себя Своим созданиям, чтобы они получили некоторое представление о Нем. Так, когда мы изумляемся, как премудро устроен мир, мы имеем в виду разнообразные проявления сфиры Хохма («Мудрость»); когда ощущаем доброту Всевышнего – воспринимаем воздействие сфиры Хесед («Доброта»); когда испытываем страх перед Его наказанием – представляем себе Всевышнего в образе грозного судьи, олицетворением которого является сфира Гвура («Мощь» в смысле «Строгость»), и т. д. Однако во всех этих случаях мы отталкиваемся от своего повседневного опыта и «приписываем» Всевышнему качества, которыми обладаем сами[3], потому что адекватное определение Б-жественного невозможно, пока мир наш остается в нынешнем состоянии: таком, при котором Творец полностью скрывает Себя от Своих созданий.
И тут мы подходим к еще одному каббалистическому понятию, имеющему важнейшее значение для понимания сути окружающего нас мира и нашей собственной сути. Всевышний совершенно скрыл Себя от человека, чтобы у того сохранялась свобода выбора. Ведь если бы Б-жественное проявляло себя открыто, именно как Б-жественное, человек подвергался бы столь сильному влиянию, что у него уже не оставалось бы возможности избрать то, что хотя бы в какой-то степени противоречит воле Творца. Он, однако, хочет, чтобы человеку казалось, будто ничто не ограничивает его свободу выбора, – и ради этой цели сотворены особые духовные силы. Их назначение – «заслонять» Творца от человека, а также искушать человека, стараясь отвлечь его от исполнения миссии, возложенной на него Всевышним.
Эти силы называются клипот. Слово «клипа» означает «скорлупа», «кожура». Это тоже метафора: как скорлупа ореха скрывает под собой ядро или как кожура плода скрывает его мякоть, так клипот скрывают от нас Б-жественные силы, поддерживающие существование и жизнь мира и всего, что есть в нем.
Поскольку клипа противостоит Святости, она – Зло, скверна. Однако не следует думать, будто клипа проявляет себя непременно в образах отвратительных, отталкивающих. Если бы это было так, она никого не соблазнила бы. Наоборот, человеку она является в самых привлекательных формах. Как в Торе сказано о причине, почему первая женщина, Хава, нарушила запрет на плоды «Древа познания Добра и Зла»: «И увидела жена, что дерево это хорошо для еды и что услада оно для глаз, и вожделенно это дерево для развития ума...» Вследствие этого «...взяла плодов его и ела, и дала также мужу своему с собою, и он ел» (Берешит, 3:6).
Поскольку клипа противостоит Святости, у нее есть все те же самые силы, что и у Святости, то есть аналоги сфирот. Любви ко Всевышнему клипа противопоставляет страсть к земным наслаждениям, боязни Всевышнего – страх земных бед, а сфире Хохма противостоит «мудрость» клипы. И так же как в каждом человеке идет борьба между добрыми и дурными побуждениями, в масштабе всего мира клипа ведет войну со Святостью, и в этом-то состоит сокровенный смысл истории. Ханука – одно из самых ярких событий этой войны.
Гонения Антиоха Эпифана – это первый в истории человечества пример попытки посягнуть на духовную жизнь народа Израиля. Проявление ожесточенной ненависти к евреям как к народу начинается еще в период египетского изгнания; после Исхода из Египта – это нападение Амалека; вся книга Шофтим («Судьи») – это история войн, которые вел Израиль с народами, старавшимися поработить его. Однако никто из этих врагов не дерзнул затронуть религию евреев, их служение Всевышнему. Более того, все они уважали еврейскую Тору и в известной мере воспринимали ее влияние. Почему же Эллинистическое царство отважилось на большее, чем все ненавистники Израиля до тех пор?
Распространяя свою культуру почти на весь тогдашний цивилизованный мир, греки считали, что исполняют великую миссию. Поэтому такую ярость вызвало у них «упрямство» небольшого народа, не желавшего поступиться своими «безумными заблуждениями». Согласно греческой философии, Творец оставил сотворенный Им мир на волю установленных в нем законов, и никакое общение с Ним невозможно. Очевидно, что это представление – диаметральная противоположность Торе, целиком основанной на пророчестве, центральное понятие которой – ашгаха пратит, непрерывное «соучастие» Творца абсолютно во всем, что происходит в мире
Поэтому целью гонений Антиоха было «заставить забыть Тору Твою»[4] – то есть Б-жественность Торы, превышающую возможности человеческого разума. Эллинистическому мировоззрению не противоречило изучение евреями Торы как создания человеческой премудрости; однако нельзя было, чтобы ее считали Б-жественной Торой, данной Всевышним. Греки настаивали: Тора – такой же плод человеческой мудрости, как философия греческих мудрецов. И ту же самую цель греки преследовали, запрещая исполнение заповедей как «законов, установленных волей Твоей»[5]. Особую ярость у них вызывали именно те заповеди, смысл которых априори недоступен человеческому разумению и которые исполняются лишь из осознания, что такова воля Всевышнего. Но даже их эллины разрешили бы, если бы им было дано хоть какое-то рациональное объяснение: мол, несмотря на то, что смысл этих законов сейчас непонятен (поскольку давший их имел какой-то необыкновенный ум), в них есть какой-то смысл, который в принципе может быть когда-нибудь понят. Однако они не могли стерпеть исполнения таких заповедей безо всякого объяснения – единственно лишь из представления об их Б-жественности, из-за безропотного принятия на себя «ига высшей власти Творца».
Учение хасидизма раскрывает, что война греков с Хасмонеями не была обычной войной (см. об этом у рабби Дов-Бера [Мителер Ребе], Шаарей ора). Любое событие на земле в действительности является отражением происходящего в духовной сфере. И эта война была борьбой премудростей клипы с мудростью Торы. Вот почему эллины осквернили все масло в Храме: масло – символ Б-жественной мудрости, которая выше человеческого разума. И весь смысл ритуальной чистоты и нечистоты – выше разума. «Не мертвый оскверняет, и не вода очищает, но – приказ Я отдал, закон Я установил» (Бемидбар раба, 19:1). Человеческий ум не в состоянии объяснить, почему мертвый человек оскверняет и почему микве очищает: таков строгий закон, установленный Творцом, и человек не имеет права подвергать его сомнению. Но поскольку понятие ритуальной нечистоты абсолютно недоступно человеческому уму, эллины яростно боролись с Торой и осквернили все масло в Храме.
Победа на земле тоже зависит от того, кто побеждает в духовной сфере. Греческая философия была чрезвычайно прельстительным «плодом с Древа познания Добра и Зла»: недаром свою привлекательность и очарование она сохранила до сегодняшнего дня. Хохма Торы, чтобы победить мощную хохму клипы, должна была обрести какую-то дополнительную силу. И тут мы подходим к самому главному пункту, с прояснением которого все вопросы, связанные с Ханукой, получают свое разрешение.
Каббала и вслед за ней учение хасидизма объясняют, что в храмовой меноре семь светильников соответствуют семи сфирот, которые называются Хесед («Доброта»), Гвура («Суровая мощь»), Тиферет («Прекрасное»), Нецах («Упорство»), Од («Признательность»), Йесод («Первооснова») и Малхут («Царская власть»). Эти семь сфирот обозначают семь основных свойств человеческого характера, от сочетания которых рождается невообразимое множество индивидуальностей. Таким образом, менора – это источник всех душ Израиля.
Известно также, что свет меноры был светом сверхъестественным: он свидетельствовал о том, что Всевышний присутствует в среде сынов Израиля. Это был свет Б-жественной Хохмы: спускаясь с Небес, он «облачался» в свет семи светильников меноры, от которых расходился по всему миру[6]. Однако, когда хохма клипы дерзнула напасть на Хохму Торы, чтобы вновь зажечь храмовую менору, света Б-жественной Хохмы оказалось недостаточно. Греки, ненавидевшие евреев, в душе которых горел Б-жественный свет, хотели, чтобы евреи перестали отличаться от них самих, и постарались этот свет загасить. Чтобы одолеть хохму греческой клипы, евреи должны были «притянуть» в наш мир столь высокий Б-жественный свет, от которого все клипот разбежались бы, как мрак бежит от света.
Этот свет невозможно «притянуть» простым исполнением заповедей Торы (так как оно остается в пределах мироздания). Необходимо деяние, выходящее за границы обычного: служение евреев Всевышнему должно было стать выше границ разума и здравого смысла – в абсолютной готовности к самопожертвованию, безо всяких видов на успех или вознаграждение, месирут нефеш. Сила для подобного деяния коренится в самой сути еврейской души и выявляется при исключительных обстоятельствах, когда не остается никакой возможности быть евреем перед лицом духовного уничтожения (см. Танья, 24а, 25а-б). Именно это произошло тогда: война против эллинов велась с полной готовностью к самопожертвованию (слабые – против сильных, немногие – против многочисленных и т. д.[7]) – за Всевышнего, за Его Тору и заповеди. Месирут нефеш Хасмонеев достигло Самой Б-жественной Сущности и вызвало мощнейший поток Б-жественного света – так произошло чудо Хануки. Оно – кульминация истории о восстании Хасмонеев, свидетельство высшего благоволения и помощи Всевышнего евреям, самоотверженно защищавшим свою религию, свое мировоззрение и свой образ жизни. Все-таки военные победы, при всей своей необъяснимости с рациональной точки зрения, – лишь подготовка чуда Хануки. Поэтому не «Алель» и не «Аль а-нисим» – благодарение за победу в войне с эллинами, – а ханукальные огни указывают на неразрывную и ничем не ограниченную связь евреев со Всевышним (см. Ликутей сихот, т. 3, Ханука).
Вот почему в ханукальной меноре восемь светильников. Семь из них соответствуют семи светильникам храмовой меноры, а восьмой – свет Б-жественной Хохмы. Тем не менее все они находятся на одном уровне, потому что по сравнению с Б-жественной Сущностью все сфирот равны: и самая нижняя из них, Малхут, и самая высокая, Хохма, находятся как бы на одном уровне. И все же восемь светильников ханукальной меноры вместе светят светом Б-жественной Сущности[8], «притянутым» самопожертвованием евреев и нисходящим с Небес каждый год в годовщину чуда Хануки.
Заметим, это тот самый свет, который откроется в нашем мире в будущем, когда мир будет полностью очищен и освящен исполнением заповедей Торы и станет формой, способной воспринять и открыть свет Б-жественной Сущности. Так что Ханука – это ежегодный «аванс» Грядущего освобождения, на которое намекает опять-таки количество ее дней. Восемь – число, имеющее особое отношение к дням Машиаха[9]. В самом общем плане оно указывает на то, что выше рамок природы[10].
Теперь понятно, почему Хасмонеи не хотели зажечь в храмовой меноре нечистое масло. Им нужно было продемонстрировать, что мудрость Торы должна оставаться чистой: в чертог Торы нельзя впускать «греческую премудрость». И Всевышний одобрил их намерение, чтобы все последующие поколения знали: если допустить даже малейшую уступку в вопросе о Б-жественности Торы, позволить сравнить Тору с любым – даже самым возвышенным – плодом человеческого интеллекта, то «чистое масло» не только не очистит «нечистого масла», но, напротив, и «чистое масло» осквернится. И это может привести, не дай Б-г, не только к катастрофе духовной, но и к катастрофе в буквальном смысле слова. Поэтому, подчеркивает Любавичский Ребе (см. Ликутей сихот, т. 2, приложение I, Ханука), Рамбам именно в связи с осквернением святынь упоминает о том, что греки «простерли руки свои на достояние и на дочерей» евреев (см. Мишне Тора, Законы о чтении Мегилы и о Хануке, 3:1): все это связано.
Как случилось, что греки получили святыню? Дело в том, что евреи сами тянулись к грекам – «разрушители твои и разорители из тебя же и вышли!» (Йешаяу, 49:17). Однако, если греков, греческую премудрость не впускают в чертог Торы, тогда «масло» (то есть Мудрость) остается «чистым маслом» (Б-жественной Мудростью).
Вот что содержится в кратком рассказе Гемары о том, «что такое Ханука».
И в качестве постскриптума – о том, как на земле отразилась духовная победа Хохмы Торы над премудростью клипы.
Даже самый поверхностный взгляд на историю древнегреческой философии выявляет, что после чуда Хануки развитие ее резко пошло на спад. Учителем Александра Македонского, в результате войн которого возник эллинистический мир (и было предопределено столкновение с еврейской Торой), был Аристотель. Его учение – пик теоретической мысли древних греков, после него интерес к теоретическому объяснению происхождения и строения мира стал угасать. На первый план выдвинулись чисто практические темы – этика и мораль, а умозрительное творчество ослабело. В дальнейшем одни течения философской мысли принимали все более явную религиозную окраску (то есть переходили в свою противоположность), а другие вырождались в забаву знатных дам. Так, в эпоху Римской империи стало модным держать в своем доме эдакого «учителя добродетели»...
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.