[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2008 ХЕШВАН 5769 - 11(199)
Слезы матери. Рахель оплакивает своих детей
Симон Джекобсон
До сих пор воспитывает нас одна из самых трогательных историй – история нашей матери Рахели, умершей в 36 лет.
«Рахель родила; и роды ее были трудны… она умирала и нарекла ему имя Бен-Они (Cын моей печали)… Но отец назвал его Биньямином… И умерла Рахель, и погребена на дороге в Эфрату, он же Бейт-Лехем… И поставил Яаков памятник над гробом ее. Это надгробный памятник Рахели до сего дня» (Берешит, 35:16–20).
Печальная смерть Рахели, которая отдала жизнь за младенца при родах, исторически персонифицирует в ней образ матери, приносящей себя в жертву ради своих детей, – образ вечный и непреходящий до конца времен.
Почему наша мать Рахель похоронена на дороге, а не в пещере Махпела в Хевроне, где погребены четыре супружеские пары основателей родов (Адам и Ева, Авраам и Сара, Ицхак и Ривка, потом Яаков и Лея)? Хеврон расположен недалеко от Бейт-Лехема. Почему Яаков не воздал должное своей любимой жене и не похоронил ее в почетном месте, рядом с патриархами и праматерями?!
На смертном одре сам Яаков ответил на этот вопрос, заставив Йосефа поклясться, что тот похоронит его в Хевроне, вместе с его праотцами: «А я, – при переходе моем из Падана умерла у меня Рахель в стране Кнаан, на дороге, не доходя немного до входа в Эфрат, и я похоронил ее там, на дороге в Эфрат, он же Бейт-Лехем» (Берешит, 48:7). «Прошу тебя: потрудись похоронить меня в этой земле… хотя я не поступил так с твоей матерью. Она умерла близ Бейт-Лехема… и я даже не взял ее в Бейт-Лехем, чтобы предать земле. Я знаю, что в душе ты гневаешься на меня. Но знай, что по Б-жественному повелению я похоронил ее там, и она поможет детям своим, когда Невухаднецар пленит их, и они будут шествовать мимо. Тогда Рахель восстанет из могилы, и заплачет, и попросит милосердия для них, как сказано: “слышится голос в Раме, вопль (и) горькое рыдание: Рахель оплакивает сыновей своих; не хочет она утешиться из-за детей своих, ибо не стало их”. И Г-сподь ответит ей: “Удержи голос твой от рыданья и глаза твои от слез, ибо есть воздаянье за труд твой, – сказал Г-сподь, – возвратятся они из вражьей страны. И есть надежда будущности твоей… возвратятся сыны в пределы свои”». Разумеется, Яаков видел материнские слезы Рахели уже во время их первой встречи, когда Рахель-пастушка предстала перед ним с овцой ее отца. «И поцеловал Яаков Рахель, и поднял голос свой, и заплакал» (Берешит, 29:12). Почему он заплакал? Потому что предвидел: она не будет погребена рядом с ним (Раши), чтобы она могла молить и заступаться за своих страдающих детей. Другими словами, глядя на Рахель во время их первой встречи, Яаков плакал о всех тех слезах, которые Рахель прольет за своих детей.
Каждая деталь в Торе точна и значима для нашей жизни. В чем глубинный смысл этих слез – Рахели и Яакова? Зададимся практическим вопросом: каким образом место погребения Рахели на дороге может послужить «помощью ее детям»? В самом деле, дети Рахели, отправленные в изгнание, утешались, проходя мимо ее могилы по пути из Иерусалима. Но почему слезы Рахели более действенны, если она похоронена на дороге, а не в пещере Махпела?
И прежде всего: да, мы знаем, что Рахель погребена на дороге и плачет о своих детях, что Яаков заплакал, думая о ее слезах, – но что все это значит для нас сегодня?
Ответ может быть найден в книге «Танья» (гл. 45), где содержатся глубочайшие размышления о духовном постижении на основе психологически-духовного обращения к Рахели и Яакову: Рахель – это небесный атрибут Малхут (силы достоинства), источника всех душ. Яаков – измерение Тиферет (сострадания), рождающего сочувствие к болезненному сошествию души в материальную вселенную.
Всякая душа на земле, как объясняет «Танья», начинает свой путь в духовной реальности и оттуда ввергается в «плен» физического тела, вселенной, которая скрывает присутствие души и все духовное.
Б-жественная искра души, по существу, загнана в узкие пределы нашего земного бытия (даже если человек никогда не грешит), вызывая глубокое чувство духовной и экзистенциальной дисгармонии. И насколько же усиливается духовный плен, когда мы запутываемся в сетях своего нарциссизма, нечистых мыслей, речей и дел. Тем самым мы еще дальше вытесняем Б-жественную душу, и более того, ее Б-жественный источник, порождая эзотерическое понятие «пленения Шхины».
Рахель являет нам духовное пленение Малхут, отождествляется с ним. Цена, которую она уплатила, – это смерть родами, а потом погребение в одинокой придорожной могиле, чтобы свидетельствовать о страданиях ее детей. Пока ее дети пребывают в плену и под гнетом, Рахель не может обрести окончательного покоя и остается с ними «на дороге»: «Рахель оплакивает сыновей своих; не хочет она утешиться из-за детей своих».
А какая роль здесь у Яакова? В «Танье» объясняется, что Яаков являет сострадание – потенциал, способный пробудить плененную и вытесненную душу (и Шхину).
Поэтому, продолжает «Танья», «поцеловал Яаков Рахель, и поднял голос свой, и заплакал»:
«Яаков, с его небесным атрибутом Б-жественного милосердия (Ацилут), вызывает огромное сострадание к Рахель, источнику всех душ. “И возвысил голос свой” – ввысь, к кладезю Высшей благодати, к источнику Тринадцати Б-жественных атрибутов сострадания. “И заплакал” – чтобы разбудить и извлечь оттуда, из безграничной благодати Б-жьей, изобильное сострадание ко всем душам и их источнику, вернуть их из плена и объединить в Высшем единстве Б-жественного бесконечного света, на уровне “поцелуев”, которые “связуют дух с духом”: “да целует меня поцелуями уст своих”, что означает союз слова человека, изучающего Тору, со “словом Б-жьим, а именно Алахой”. Таким образом, когда человек размышляет размышлениями Торы, земная мысль соединяется с Б-жественной мыслью – но и также земное действие соединяется с Б-жественным действием, путем активного соблюдения заповедей и, в особенности, дел добра и милосердия».
Проще говоря, плач и поцелуй Яакова – это путь, который мы можем использовать для пробуждения от духовного сна. Размышляя над радикальным актом сошествия души в тело, мы пробуждаем глубокое чувство сострадания к плененной душе. Как печально видеть нежную душу, падающую с высочайших вершин в глубины эгоистического бытия! Сострадание Яакова помогает Рахель выстоять, когда дети ее угнаны в плен. И в конечном счете слезы Рахель побеждают: «есть воздаянье за труд твой, возвратятся они из вражьей страны. И есть надежда будущности твоей… возвратятся сыны в пределы свои».
В терминах психологии, Малхут (Рахель) – это достоинство. Чувство уверенности и безопасности, приходящее с осознанием присущей тебе ценности и уникальности, поскольку ты сотворен по Образу Б-жьему. Достоинству противостоит чувство бесполезности, стыда, неуверенности, низкая самооценка – порой до самоотрицания.
Мать, воспитывающая своего ребенка, прививает ему чувство Малхут. Точнее, не прививает: она взращивает и насыщает чувство достоинства, которое дается при рождении каждой души. Когда воспитание недостаточно, достоинство не исчезает, оно скрывается.
В нашем материалистическом мире мы часто отвлекаемся на преходящие удовольствия и забываем: главное, за что мы несем ответственность, – это воспитание величия в наших детях.
Сегодня это верно как никогда. С нашими продвинутыми технологиями и комфортом, беспрецедентным уровнем жизни, наша самооценка парадоксальным образом продолжает снижаться. Чем охотнее мы отвлекаемся на внешние стимулы и обретение богатств, тем больше пренебрегаем нашими детьми. Чем активнее наша внешняя жизнь, тем пассивнее внутренняя.
Из всех Б-жественных атрибутов сегодня наибольшему урону подвержен Малхут, достоинство. Мы обнаруживаем много мудрости, понимания, знания, любви, дисциплины, сострадания, амбиций, даже скромности и привязанности – но личное достоинство вытеснено в нашем недееспособном мире.
Это психологическое «пленение» Малхут и Шхины.
Постигай Рахель: она воплотила в себе саму сущность матери Израиля, пребывая «на дороге» и всегда оставаясь с нами, в наших странствиях и трудностях.
Все мы молим за нашу биологическую мать (в добавление к Рахель), надеемся, что она защитит и вырастит нас. Всякий этого заслуживает. Но даже благословляемые здоровой матерью, мы всегда должны помнить, что живем в своего рода «духовном плену» и нуждаемся в нашей матери Рахели. И даже лишенные растящей нас матери, мы никогда не лишены Рахель. Она всегда бодрствует, беззаветно любя нас, тогда и сейчас – до сегодняшнего дня.
До сегодняшнего дня Рахель плачет о своих детях. Мать всех детей, она наблюдает за нами, плачет с нами и за нас. Она проливает слезы за каждого одинокого ребенка, за каждую страдающую юную душу и за взрослого.
И это не просто слезы – это слезы любящей матери, слезы, которые омывают семена наших иссушенных душ, позволяя им стать плодоносными: «и будет душа их подобна обильно напоенному саду, и не будут они больше горевать» (Ирмеяу, 31:11).
Все мы должны знать, что независимо от забот нашей биологической матери, независимо от того, каким образом взращивается или унижается наше достоинство, Рахель всегда остается начеку и не знает покоя. Когда случается беда, она заступается за нас. Можно только гадать, не благодаря ли слезам Рахель мы оставались живы все эти годы, выстояли, несмотря на все невзгоды?
Как нам задействовать материнскую любовь Рахель? Мы указываем на свои трудности не для того, чтобы погрузиться в депрессию или вызвать жалость к себе, но с целью пробудить сострадание – пожалеть себя (хоб рахмонус). Твоя чудесная душа, возвышенная и тонкая душа оказалась в ловушке твоего грубого тела и бессердечного мира. Она ждет, что ты познаешь ее. Обними ее, поцелуй ее, поплачь о ней и с ней – соверши поступки (мыслями, словами и действиями), которые утешат твою душу и позволят ей действовать в этом мире.
Наше сострадание – к себе и другим – помогает нашей матери Рахели вершить ее труд внутри каждого из нас, пока мы не достигнем места назначения и «есть воздаянье за труд твой, возвратятся они из вражьей страны. И есть надежда будущности твоей… возвратятся сыны в пределы свои».
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.