[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2008 ТИШРЕИ 5769 – 10(198)
Пе Грустные Глаза
Ада Ардалионова
Режиссер Исабель Койше
Элегия
США, 2008
Где эта девочка в клетчатом пальтишке, без пяти минут монашка, скромница с бурей в сердце, чья мать подделывает Шагала, чей любовник – транссексуал, скандально известный на обоих континентах, чей ребенок нейтрализует неизлечимый вирус, на чьих похоронах плачут лучшие актрисы Испании – все в черном и в темных очках на фоне белого камня и ослепительного солнца?
Где эта хромая натурщица в вертепе парижской богемы, любовница и содержанка слишком красивой и слишком ветреной женщины, делившая ее слишком со многими и сбежавшая на свою пиренейскую родину, на гражданскую войну, чтобы в ней погибнуть?
Где эта ковбойка, бандитка, робингудка, которая так метко стреляет и еще лучше держится в седле, может постоять за себя и – на пару с другой такой же красавицей – легко и непринужденно расправляется с гнусными гринго и плюет прямо в звериный оскал их капитализма?
Где же, где она, та, что, не моргнув глазом, спрятала труп мужа в холодильник, а потом закопала темной ночью в далеком лесу? Она так готовит и так смотрит, а верхняя пуговка на ее кофточке так расстегнута, что толпа киношников целую неделю ходит к ней обедать и готова снять еще десятки дублей, лишь бы только это продолжалось. А поет, а плачет, а ненавидит и любит свою мать она так, как умеют только женщины в картинах дона Педро...
И вот перед нами фильм «Элегия», в котором, как свидетельствуют кинокритики, «мадридская мадонна», Пе, Пенелопа Крус сыграла свою лучшую на сегодняшний день англоязычную роль. «Элегия», фильм со звездными актерами, снятый по роману звездного же американского романиста Филипа Рота «Умирающее животное». Фильм «Элегия», апофеоз пошлости.
Культурный критик и профессор литературы, престарелый интеллектуал с огромным шнобелем, наверняка еврей – у Рота все евреи, если только не белые негры, – окультуривает молодую студентку кубинского происхождения, жгучую брюнетку с пышными формами и во-о-от такими ресницами. В ней есть какая-то тайна и внутреннее благородство (sic!). Прелюдией к эротическим забавам служит разглядывание альбома Веласкеса и застекленного подлинника письма Кафки на стене гостиной (ружье не только не стреляет, но еще и его марка и калибр взяты абсолютно от балды). Еще наш герой играет на фортепьяно (весьма посредственно) и печатает черно-белые фотографии (раз в год) – неудачный портрет неудавшегося профессора Криминале. Про эротические забавы честно скажем, что не удались и они: опытные актеры тщетно пытаются замаскировать конфуз бронетанковой серьезностью, намекающей к тому же на небывалую глубину чувств. Зато к нашим услугам полный набор самых расхожих клише из женских журналов и «Плейбоя»: прогулки по кромке воды, по осеннему пустынному пляжу, планы путешествия в Париж и Венецию, ветер спутывает волосы, вино колеблется в бокале, героиня ничком на диване – ню, но в туфлях со шпильками. Опадающие листья комнатного растения символизируют старость героя (тонкий и свежий штрих, не находите?), но старость крепкую и гедонистскую – с регулярным теннисом, бассейном и сексом (сексом, сексом – молодая возлюбленная со своим хорошо скрытым благородством тут ни при чем). И главная коллизия картины, еще более самобытная, чем все вышеперечисленное, – это борьба убежденного холостяка со своим чувством: знойная кубинка против «вольности и покоя». «Вольность и покой» начинают и выигрывают.
Что же до зрительских чувств, самое сильное, что вызывает картина, это чувство неудобства – не за героев, ведущих себя мучительно неконвенционально и деструктивно, как, скажем, в «Пианистке» Ханеке, а за все происходящее на экране, за режиссера, за актеров – как им самим не противно? Мнешь в пальцах билетик, разглядываешь головы впереди сидящих, каждые пять минут посматриваешь на часы.
И пусть роман Рота, лежащий в основе картины, прекрасно написан и с изящной иронией повествует о вечной борьбе танатоса и эроса – в фильме ирония убежала, сверкая пятками, а танатос и эрос невыносимо скучно бухтят за непроницаемым лицом главного героя. Пусть название романа высокоинтеллектуально контекстуализовано, являясь – как и «Старикам тут не место» Коэнов – цитатой из «Плавания в Византий» Уильяма Батлера Йейтса. Что толку? Один американский критик в ожидании выхода фильма писал: «Будем надеяться, что “Элегия” прервет удручающую тенденцию снимать по хорошим бестселлерам романиста Филипа Рота посредственные фильмы». Так вот, надежда сбылась: фильм получился не посредственным, а откровенно скверным.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.