[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2008 ТИШРЕИ 5769 – 10(198)
НАСЛЕДСТВО ПРАДЕДУШКИ ИОСИФА
Александр Иличевский
Мистер Нефть, друг
М.: Время, 2008. – 224 с.
В 1918 году ювелир Иосиф Дубнов уехал из Баку в Америку, спасаясь от военно-революционного хаоса, интервенции и полной неопределенности. Жена его Генриетта осталась по другую сторону океана вместе с дочкой Лидой. У Лиды вырос сын, у него – тоже сыновья, и теперь, в конце 80–х годов ХХ века (время действия романа), оба этих правнука Иосифа, Петр и Глеб, оказываются втянуты в нескончаемо-запутанное дело о наследстве своего предка.
Дело в том, что их дальний родственник, могущественный гэбэшный полковник Фонарев, решительно претендует на собственность Дубнова-прадеда. При этом его интересует не столько полузаброшенная апельсиновая плантация в 30 километрах от Яффы (наследство явное), сколько наследство тайное: израильское ранчо – пустяк по сравнению с восемнадцатикаратным алмазом. Причем ценность алмаза не в этих каратах, но в шифре, нанесенном умельцами на грани камня. Тот, кто владеет алмазом, владеет картой скрытых месторождений бакинской нефти. А нефть – это наше все…
Если кто-то, прочтя два предыдущих абзаца, решит по недоразумению, будто роман Александра Иличевского – нечто детективообразное, он глубочайшим образом ошибется. Детектив предполагает внятность фабулы, четкость мотивировок или хотя бы наличие оных; персонажи, включенные в приключенческий круговорот, должны быть художественно обрисованы, пусть и самым минимальным образом, дабы читатель мог сопереживать одним и негодовать, наблюдая за другими. Но за такую пошлость, понятно, можно лишиться высокого звания Серьезного Прозаика. Поэтому недавний лауреат русского Букера (за роман «Матисс») достает из своих творческих кладовых десятилетней давности вещь, в которой мастерски отбрасывает и внятность, и сюжетность, и образность.
Не знаю, как в других странах, а в нашей стране писатель-букериат похож на расшалившегося д’Артаньяна с индульгенцией от самого кардинала Ришелье: все дозволено. «Встреча с Петром, как я уже догадывался, будет иметь не только ретроспективно повествовательный характер»; «на ее лице медленно жило выражение внимания»; «уверившись, ты засвечиваешься своей определенностью обстоятельствам, которые тут же, на подхвате и организовываются случаем» – подобные заковыристые обороты можно выписывать наугад, открыв книгу в любом месте. Герои возникают и пропадают. Концы не сходятся с концами. Повествование то скачет козликом, то замирает на десятки страниц. Каждую крупицу смысла читателю предстоит мучительно выковыривать из селевого потока больного сознания – Авксентий Поприщин со своим алжирским деем отдыхают.
Иличевский, конечно, не может обойтись совсем уж без рудиментов фабулы и микросюжетов: то вдруг мелькнет ужасающе яркий флэшбек (погром в еще недавно мирном городе, выплеск немотивированного зверства, нагромождение бессмысленных смертей), то вдруг выскочит картинка из недалекого будущего (воспоминания о том, как в 1991 году герои пережидали воздушную тревогу в Несс-Ционе, спасаясь от саддамовских «скадов»). Но эти прорывы из царства темного бубнежа в пространства смысла – большая редкость.
«Надо было срочно что-то делать, – размышляет Глеб в темнице (то ли Фонарев его засадил, то ли это глюк; может, и не Глеб размышляет, а Петр; за сменой нарратора фиг уследишь). – Но о чем же написать? Писать ни о чем сложно. Это серьезное испытание».
Автор это испытание с честью выдерживает. Ни друг, ни враг не узнают, где алмаз и был ли он вообще. К финалу мы уже готовы усомниться во всем, включая факт существования Баку, Москвы и Яффы: призрачно все в этом мире бушующем; держаться там не за что и незачем. Лишь милосердно небольшой объем романа позволит читателю не утонуть совсем. Уже за то, что в книге две сотни страниц, а не шесть, Александр Иличевский достоин еще какой-нибудь премии.
Роман Арбитман
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.