[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ СЕНТЯБРЬ 2008 ЭЛУЛ 5768 – 9(197)
Еврейский громоотвод: между магией и наукой
Арье Ольман
«И сказали они: давайте построим себе город и башню, главою до небес; и сделаем себе имя, чтобы мы не рассеялись по лицу всей земли» (Берешит, 11:4). Так начиналась история Вавилонской башни. О ней сложены мидраши, написаны многие комментарии, великие художники избрали ее сюжетом своих картин. Однако многое в этой истории остается для нас по-прежнему непонятным. Какова была цель этого грандиозного проекта? Что означают слова «сделаем себе имя»?
В мидраше сказано: «Люди того поколения приняли единое решение и сказали: “Б-г не имел права избрать для Себя высшие сферы. Поднимемся к Небесам и развяжем против Него войну!” А слова “сделаем себе имя” говорят нам, что они намеревались поставить на верхушке башни идола, грозящего Небесам» (Берешит раба, 38:6).
Этот мидраш цитирует и Раши в своем комментарии к Берешит, 11:1. Однако особый интерес для нас представляют слова знаменитого испанского раввина – рабейну Бахьи бен Ашера[1]. В своем комментарии на Берешит, 11:4 он пишет:
Строительство Вавилонской башни.
Книжная миниатюра. Около 1360 года.
А умудренное объяснение этого таково: люди поколения башни были злодеями, сведущими во всякой мудрости. И сделали они город и башню, чтобы спастись от огненного потопа, поскольку они уже видели гибель мира от водного потопа и боялись за себя. И решили они построить башню, чтобы спастись с ее помощью, если Он низведет огненный потоп и сожжет мир – чтобы не приблизился к ним огонь. Это и имеется в виду в мидраше, говорящем о войне с небесами, – они дерзновенно выступили против воли Благословенного. Они решили связать часть огненной стихии, чтобы она не могла приблизиться к городу. И в нашем поколении мы знаем некоторых мудрецов, которые знают силу, связывающую некоторую часть молнии, чтобы она приходила только в известных пределах.
По мнению рабейну Бахьи, целью строительства Вавилонской башни была попытка уберечься от Б-жественного наказания небесным огнем. А вот что написано в каббалистическом сочинении XVII века (явно под влиянием приведенного выше мидраша и комментария рабейну Бахьи):
Люди поколения Вавилонской башни были большими мудрецами, знавшими тайное. И так сказали они: «Если мы согрешим, мы погибнем, как поколение потопа. Поэтому, чтобы удовлетворить наши желания в этом мире, давайте устроим дела так, чтобы Высшие силы не могли бы с нами бороться». Они построили башню, крепко стоящую, чтобы даже при потопе она не упала, и огонь был бы над ней не властен. И на ней находились воинские орудия, которые могли убить каждого, кто приблизился бы, чтобы разрушить ее. И хотели они установить на ней идола, снабженного силой Б-жественного Имени, как сказано: «Сделаем себе Имя». И этот идол должен был рассказывать им о будущем и говорить: «Так делайте, а так не делайте». И они хотели сделать тому идолу крылья, чтобы он покрывал ими весь город, чтобы, если даже с небес сойдет огонь, он не коснулся бы города и его пределов, и чтобы ангелы-губители не были над ними властны[2].
Однако, как известно, тайная премудрость не помогла грешникам, и после смешения языков строительство башни было остановлено.
Но сегодня мы хотим заняться не мистическими экспериментами строителей Вавилонской башни, а брошенной вскользь фразой рабейну Бахьи: «И в нашем поколении мы знаем некоторых мудрецов, которые знают силу, связывающую некоторую часть молнии, чтобы она приходила только в известных пределах».
«Связывать часть молнии» люди научились совсем недавно. Ни о каких опытах средневековых естествоиспытателей с молниями нам неизвестно, даже фундаментальный словарь истории науки Майерхёфера[3] молчит об этом. Только в 1752 году Бенджамин Франклин запустил в грозовое облако воздушный змей и установил, что тот собирает электрический заряд. В том же году он установил на зданиях Пенсильванского университета и администрации Пенсильвании первые громоотводы. Чешский священник из Пржиметиц Прокоп Дивиш в 1754 году установил в своем саду первую «машину для погоды», как он назвал свой громоотвод. Интересен тот факт, что Прокоп Дивиш намеревался создать не механизм для отвода молний, а только машину, которая сама будет активно откачивать электрическую энергию из облаков. Во всяком случае, речь идет об одном из первых заземленных громоотводов в мире. Аппарат был высотой в 42 метра и состоял из более чем 400 заземленных железных шпилей. Шесть лет спустя Дивиш установил такой же аппарат на башне церкви в Пржиметицах. Прокоп Дивиш постоянно уверял всех, что его изобретение способно менять погоду, что в конце концов стало причиной уничтожения первого в мире громоотвода. Когда в Пржиметицах зимой наступили жестокие морозы, которые уничтожили все посевы, крестьяне обвинили в этом изобретение своего приходского священника и разрушили его. Прокоп Дивиш еще успел записать все подробности громоотвода в книге «Descriptio machinae meteorologicae», написанной на латинском языке.
Но рабейну Бахья умер в 1340 году и, значит, жил за четыреста лет до Франклина и Дивиша. О каком же «связывании молний» он говорил?
Известно, что рабейну Бахья использовал для своего труда многие мидраши, не сохранившиеся до наших дней. Мы пытались найти в трудах современников Бахьи какие-либо упоминания о громоотводе или хотя бы об опытах с электричеством, искали в работах еврейских и арабских мыслителей – безуспешно. В трактатах великих средневековых исламских ученых, таких, как аль-Бируни, Ибн Сина, аль-Фараби, громоотводов нет. Известный средневековый биограф аль-Байхаки[4], оставивший жизнеописания сотен исламских ученых и естествоиспытателей, об исследованиях атмосферного электричества молчит. Ничего не пишут об этом и комментаторы сочинения рабейну Бахьи. Следовало бы рассмотреть возможность ошибки в издании комментария или позднейшей интерполяции, но и в авторитетном издании Х.Д. Шевеля, выполненном по древним рукописям[5], стоят те же слова.
Однако в более распространенных изданиях[6] к этому месту сделано следующее достойное внимания примечание:
Это громоотвод (Donnerableiter), и на него намекает одно место в Тосефте Шабат.
Модель громоотвода Прокопа Дивиша.
Неужели громоотвод упоминается и в Тосефте, собрании высказываний мудрецов мишнаитской эпохи, отредактированной в III веке н. э.?
Вот что сказано в Тосефте: «Привязывать железо к ножкам кровати роженицы и накрывать перед ней стол – эморейский обычай» (Тосефта Шабат, 6:4, издание Либермана). Разумеется, в этом можно увидеть описание громоотвода, но современные исследователи Тосефты так не считают. Либерман в комментарии «Тосефта ки-фшута»[7] доказывает, анализируя параллельные места, что правильная версия этого места в Тосефте обязательно должна включать слово «роженицы». Здесь описывается магическое средство ускорить и облегчить роды посредством железа.
Известно, что в еврейских поверьях железу приписывается апотропейная (защитная) сила. Поэтому куски железа, а иногда и настоящее оружие (шпагу, кинжал, нож) клали под подушку роженице, а позднее – возле детской колыбели. Особенно эффективным оружием против демонов считался нож для обрезания. Согласно народным поверьям, ночь перед обрезанием была особенно опасной для младенца и матери, которая часто держала в эту ночь под подушкой нож для обрезания.
Также ашкеназская традиция рекомендует в дни равноденствия и солнцестояния (ткуфот) класть в питьевую воду железный предмет «для защиты от вредоносного действия этих дней», например, опускать туда иголку – но непременно на нитке, чтобы не касаться железа руками[8]. Этот обычай приобрел еще большую силу, когда его упомянул в своих добавлениях к кодексу Шульхан арух р. Моше Иссерлес (Рамо, 1525–1572; Орах Хаим, 455:1). Хотя надо упомянуть, что в книге Орхот Хаим[9] говорится – с некоторым сомнением в истинности высказывания, – будто известный бродский раввин XIX века Махаршак (рабби Шломо Клюгер) разрешал не класть в воду железо, если в доме, в котором хранится вода, есть хоть какие-нибудь железные детали в дверях, стенах или крыше. Этого, по его мнению, будет достаточно, чтобы защитить воду в доме от вредоносного воздействия ткуфот.
В одном из самых полных сборников современных еврейских обычаев[10] приводится каббалистическое обоснование этого обычая: «Во время четырех ткуфот защищаются железом, потому что слово “барзель” (“железо”) может быть прочитано как аббревиатура имен четырех праматерей еврейского народа – Билхи, Зилпы, Рахели и Леи, и это может победить четыре силы нечистоты». Святые праматери защищают своими заслугами своих потомков от всех злых сил.
В примечаниях к Таамей а-минагим дается со ссылкой на сочинение рабби Йеошуа Брискина Тав Йеошуа и другое объяснение апотропейной силы железа: «Во время первой египетской казни вода превратилась в кровь “в каменных и деревянных сосудах” (Шмот, 7:19), а о железных сосудах этого не сказано! Значит, железо защищает воду от напасти». Более развернутое мистическое объяснение дал р. Цви-Гирш Кайдановер в своей знаменитой каббалистической и моралистической книге Кав а-яшар (глава 47): «Потому железо (“барзель”) защитило воду от крови и потому оно защищает воду от нечистоты, что заслуги четырех праматерей (Билхи, Зилпы, Рахели и Леи) защищают нас от злых сил Другой Стороны, символ которых – кровь».
Таким образом, к защите от молнии приведенная выше цитата из Тосефты отношения не имеет и относится к средствам защиты от злых духов. Но явно связан с молнией другой отрывок из этого же параграфа Тосефты:
«Накрывать цыплят решетом и класть к ним железо – эморейский обычай, но если это делается из-за грома и молнии – можно» (Тосефта, Шабат, 6:19, издание Либермана). Более поздний мидраш (Х век) запрещает делать так даже из опасения молнии: «Накрывать цыплят решетом и класть к ним железо, чтобы они не погибли от грома и молнии, – эморейский обычай» (Мишнат рабби Элиэзер, 15). Впрочем, таков был и текст Тосефты по версии р. Акивы Эйгера (XIX век).
По какой причине евреи во времена Тосефты имели обыкновение класть к цыплятам железо? Р. Шмуэль-Авигдор бен Авраам, раввин Карлина, в своем комментарии на Тосефту Минхат Бикурим (на эти слова) пишет: «Это несомненно действует, ибо такова природа железа – притягивать молнии». А какова «природа» знания о том, что «природа железа – притягивать молнии»? Р. Шмуэль из Карлина жил в XIX веке, и можно предположить, что он знал о громоотводах и основывался на известных ему эмпирических фактах, а не на древней еврейской традиции. Однако простой кусок железа, положенный на землю, вряд ли защитит цыплят от молнии. Видимо, в народном сознании евреев Восточной Европы физические свойства заземленного громоотвода наложились на давно известную апотропейную функцию железа. Слабо осведомленные о природе молний евреи могли думать, что железо, защищающее воду от злых духов и роженицу от опасности, может спасти и цыплят от небесного огня. Аналогичные поверья были распространены и в других областях Европы. Например, в Британии для защиты от молнии прикрепляли к стенам домов витые железные пруты – одиночные или перекрещенные[11].
Молния всегда была для человека загадкой. Огонь, сжигающий все на своем пути, нисходит с небес – обиталища высших сил, причем предсказать его приход и место поражения невозможно. Молнии боялись и единственным средством спастись от нее полагали магию – или волю судьбы. Так, согласно Сефер хасидим (параграф 469), особые основания бояться молнии есть у людей, лица которых при рождении были покрыты пленкой – то есть у тех «родившихся в рубашке», которые по русскому поверью всю жизнь счастливы. Это же сказано в сборнике поверий и обычаев Сефер Зехира (Вильмерсдорф, 1729), в главе об опасностях, и в сефардском сочинении начала ХХ века Каф а-Хаим (Йоре деа, 116:181). Интересно, что «родившиеся в рубашке» в русском понимании этого слова есть и в еврейской традиции. Так говорит о праотце Гаде знаменитый Хида (р. Хаим-Йосеф-Давид Азулай, 1724–1806) в книге Мидбар Кдемот (3:2): «Гад родился покрытым пленкой, как одеждой. Потому и сказала Лея при его рождении: “ба-гад”, что читается в два слова – “пришло счастье”, а пишется в одно слово, так же как “бегед” – “одежда”. И это добрый знак для всех рождающихся так». Поэтому не совсем понятно, каково значение пленки при рождении – дурной это знак или добрый. Впрочем, современный знаток Торы р. Йосеф-Ицхак Лернер в книге Шмират а-гуф ве-а-нефеш[12] элегантно снимает это противоречие: по его мнению, счастливы те, чье тело было при рождении покрыто пленкой, а те, у кого было покрыто лицо, должны бояться молнии.
Ритуальные предметы, предназначенные для церемонии брит мила.
О контроле над молниями через первоэлемент огня пишет каббалист XVIII века р. Пинхас-Элияу из Вильны в своей книге Сефер а-Брит (часть 1, 10:14). Пинхас-Элияу описывает современные ему научные знания и пытается увязать их с еврейской традицией и с каббалистическими построениями, пытаясь доказать, что наука не только не противоречит Торе, но и прямо из нее – из ее тайной части – вытекает. Можно с достаточной уверенностью сказать, что автор Сефер а-Брит помнил комментарий рабейну Бахьи о «связывании определенной части молнии» и понимал его одновременно в физическом и в каббалистическом духе: современные рабейну Бахье мудрецы знали тайны Торы, могли управлять первоэлементами и были способны отклонить молнию.
А теперь оставим мистику и попытаемся найти научно-историческое объяснение слов рабейну Бахьи. Как могли мудрецы XIII–XIV веков пытаться защититься от молнии?
В Средневековье, да и в Новое время, у разных народов существовали различные поверья о том, что то или иное растение, минерал, вещество или действие может уберечь от разрушительного удара молнии. Так, в Британии верили, что от небесного огня защищают новогодние зеленые украшения (в частности, падуб и омела), бузина, папоротник, боярышник, лесной орех, крапива, заячья капуста, зверобой. Считалось, что молния не ударяет в дуб и бук и не вредит дому, под крышей которого свила гнездо ласточка. Также свойство защиты от молнии приписывалось кораллу и сердолику[13]. Но это европейские поверья, нам же надлежит искать ответ в средиземноморском регионе, где жил рабейну Бахья, или в арабо-мусульманской культуре, которую он хорошо знал.
Ценные сведения нам удалось найти в книге А.Г. Юрченко[14]: «Рашид ад-Дин сообщает, что в 707 году хиджры во время пира у султана Олджейту гром ударил в шатер и убил несколько человек. И султан Олджейту, восьмой хан иранских монголов (1304– 1317), страшно испугался этого злоключения. Ведь этот правитель носил при себе особый камень, предохраняющий от удара молнии»[15]. Юрченко пишет об известном посольстве иезуита Вильгельма де Рубрука к монгольскому хану Мунке: «Из Центральной Азии брат Вильгельм привез в подарок французскому королю Людовику IX камень, вправленный в пояс, который обычно носили для защиты от молнии»[16]. Источник этой информации – отчет самого Рубрука:
Мастер Вильгельм <Бушье, живущий в Каракоруме>, некогда Ваш гражданин, посылает Вам пояс, украшенный неким драгоценным камнем, который они носят против молнии и грома, и безгранично приветствует Вас, всегда молясь за Вас[17].
Существует и еще несколько свидетельств о вере жителей Азии в способность некоего камня отводить грозу. Так, среди ценных подарков, посланных византийским императором Михаилом Палеологом татарскому темнику Ногаю, находились головные уборы. По свидетельству Георгия Пахимера, Ногай «спрашивал принесшего, полезна ли эта калиптра <головной убор> для головы, чтобы она не болела, или эти рассеянные по ней жемчужины и другие камни имеют ли силу защищать голову от молнии и ударов грома, так чтобы человек под такою калиптрою был непоразим?»[18].
Великий среднеазиатский ученый-энциклопедист аль-Бируни (Х–XI века) упоминает «камень, отводящий град» (хаджар аль-барад):
Михаил VIII Палеолог.
Говорит Хамза: камни, отражающие град, в дни Хосроев назывались «санг-мухра». Дальше он говорит: один такой камень сохранился в Руйдашт, одной из деревень Касана в районе Исфахана; каждый раз, когда находила черная туча с градом, жители извлекали его, прикрепляли к башне городской стены или крепости, и туча разрывалась и рассеивалась[19].
Но по тону дальнейшего повествования ясно, что знаменитый естествоиспытатель аль-Бируни весьма сомневается в чудесных свойствах камня:
У прежних авторов имеется об этом много россказней в книгах по земледелию: там говорится, что градовые тучи отгоняют тем, что выходит нагая девственница с белым петухом, или тем, что закапывают черепах в перевернутом виде в куче отбросов, и тому подобными средствами, скудость которых очевидна[20].
Аналогичное сообщение есть и у персидского географа Ибн аль-Факиха (Х век)[21]: «В области Исфахан есть селение, называющееся Анбарчи. Население владеет камнем с подвеской небесного цвета, и в нем белые и желтые прожилки. Они утверждают, что он служит талисманом от града»[22].
А вот что говорит арабский ученый Ахмед Тайфаши (XIII век)[23]: «Сообщили мне заслуживающие доверия люди из персов о том, что они видели одну крепость в Фарсе, где бывают частые грозы. В крепости построена башня (минарет), и к ней на виду прикреплен камень йашм (нефрит). И они видели, как надвигающаяся гроза уходила от крепости и направлялась в удаленную сторону»[24].
Однако в своей книге аль-Бируни решительно отвергает свойства нефрита отводить грозу:
Говорит Наср о качествах нефрита («йашм»): он тверже бирюзы, имеет молочный оттенок, потоки приносят его с гор в одну долину в земле тюрок, называемую Су. Он разрезается алмазом, и из него вытачивают поясные пряжки и перстни. Утверждают, что он отражает вред сглаза и служит защитой от молний и грома. Что касается сглаза, то это народное представление, а что касается молний, то я видел человека, который доказывал воздействие нефрита на молнию тем, что расстилал на куске его тонкую ткань и поверх нее клал пылающий уголь, и он не прожигал ткань. Но этим отличается не только нефрит – стальные зеркала оказывают то же воздействие <на уголь>, однако молния ими не отражается, а расплавляет их[25].
Видимо, именно эти бытовавшие на мусульманском Востоке в Cредневековье представления о камнях, чудесным образом отводящих грозу, защищающих от града и спасающих от молнии, дошли и до западных пределов тогдашней Ойкумены. Знал о них и рабейну Бахья, ученик испанских раввинов. И так как, по его мнению, свойства камней не могли измениться со времен смешения языков, он привел информацию, которую считал полученной из опыта и заслуживающей доверия, в подтверждение своих мнений о назначении Вавилонской башни. Таким образом, Вавилонская башня, среди прочего, служила гигантским громоотводом. Однако Б-жественную кару от ее строителей это, как известно из Торы, не отвело.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.