[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2008 АВ 5768 – 8(196)
ВолжскаЯ жемЧужина
Илья Карпенко
Ну вот, думали мы, приземляясь в самарском аэропорту «Курумоч», сейчас начнется: детский садик, школа, синагога… детский садик, школа, синагога… Везде одно и то же!
И ошиблись. Ничего подобного! То есть, конечно, в этом прекрасном городе есть и общинный центр, и чудесный еврейский садик, и отличная школа, и действующая синагога.
Но сначала мы оказались в «Сказке», потом попали на «Грушу», а затем – и вовсе в светлое будущее Эрец-Исраэль! Порадовала Самара еврейская неожиданными встречами!
Однако была и еще одна, что сперва вызвала разочарование, а потом подарила надежду. Это встреча с «волжской жемчужиной», самарской Хоральной синагогой. Ей в этом месяце исполняется 100 лет.
Самарцы – люди сдержанно-доброжелательные. Видимо, бурное проявление чувств – не их стиль. Но, постепенно раскрываясь, они становятся удивительно вам близкими, даже родными. Светлые люди!
Нашими заботливыми экскурсоводами по Самаре еврейской стали Михаил Сафрончик, председатель местной религиозной общины, и Циля Сегаль, председатель Общества еврейской культуры «Тарбут лаам». Ну и, конечно же, не оставлял нас своей опекой вездесущий Шломо Дайч, главный раввин Самары и Самарской области и, наверное, один из самых энергичных раввинов современности.
Н. Сафрончик.
«Ах, Самара-городок!..»
На высоком волжском откосе, на площади Славы стоит высоченный, блестящего белого металла (аж глаза слепит!), памятник авиастроителям: рабочий держит в поднятых руках расправленные крылья. «Паниковский» – так зовут его в Самаре.
– Почему Паниковский? – недоумеваю я.
– Так он же с гусем! – разъясняют местные жители.
Наш собеседник и гид Михаил Сафрончик рассказывает историю города и края.
Самара как пристань «с крепостцой, со служилыми людьми» у места впадения реки Самары в Волгу впервые упоминается в летописях в середине XIV века. Официальная дата основания города – 1586 год, когда по приказу царя Федора Иоанновича под руководством князя Григория Засекина здесь начали строить крепость.
Так, в удивительно живописном месте – в южном конце Самарской Луки, большой излучины Волги, что огибает здесь Жигулевские горы, – зарождался город. Правда, статус города – пограничной военной базы и центра торговли с Востоком – Самара получила уже в 1688 году. А в 1851-м стала центром Самарской губернии.
В ХХ веке, в 1941–1943 военные годы, в Куйбышев (так Самара называлась с 1935–го по 1991–й) были эвакуированы правительственные организации, посольства и дипломатические миссии. Кстати, здесь же в годы войны работал Еврейский антифашистский комитет.
Михаил Абрамович показывает многофигурный памятник чапаевцам и находящийся неподалеку бункер Сталина. Здесь же, на высоком холме (или, как говорят волжане, «на юру́»), – великолепный старинный терем из красного кирпича, здание Самарского драмтеатра. В свое время в «Самарской газете» под псевдонимом Иегудиил Хламида публиковал рецензии на здешние спектакли Максим Горький. Наподобие этой: «Баритон вышел на сцену с грацией голодного верблюда и выпустил в зал унылое тремоло...»
Этот «пряничный домик» видел Соломона Михоэлса, Дмитрия Шостаковича, Илью Эренбурга. С именем выдающегося режиссера Петра Львовича Монастырского, возглавлявшего Самарскую драму с 1959 по 1995 год, связана целая эпоха жизни театра. В разное время здесь служили Николай Симонов, Юрий Толубеев, Василий Меркурьев, Владимир Вильнер, Вениамин Смехов.
Говорят, в театре замечательная акустика – благодаря пустым бутылкам, запечатанным сургучом и вмонтированным в стены. Бутылки, надо думать, из-под пива «Жигулевское». Ведь здесь же, на берегу Волги, знаменитый Жигулевский пивоваренный завод, основанный в 1880 году Альфредом фон Вакано и Морицем Фабером. Они воплотили в жизнь идею «европейские технологии на еврейские деньги»: выпускали лучшее в России пиво, хорошо известное и в пабах Европы, правда, как «Венское».
В качестве памятника «главному самолету войны» – прославленному ИЛ–2 – в Самаре на перекрестке Московского шоссе и Кировского проспекта установлен настоящий, извлеченный из карельских болот штурмовик. Немцы называли его «шварце тод», «черная смерть». Наши – «летающим танком».
Но мало кто помнит, что директором завода (Авиазавода № 18, эвакуированного в Куйбышев из Воронежа), с осени 1941 года выпускавшего этих «ангелов неба», был Матвей Шенкман. Без него Красная Армия не получила бы и половины из почти 40 тыс. штурмовиков ИЛ–2, выпущенных советской промышленностью за 1941–1946 годы.
О Матвее Борисовиче рассказывали такую майсу. Приехав в первый раз на завод, он пришел в механический цех. Поздоровавшись со стоящим у станка пожилым рабочим, спросил:
– Скажите, на какой агрегат самолета идет эта деталь?
– А вы, извините, кто такой?
– Я новый директор завода. Вы первый рабочий, с которым я разговариваю.
– А вы первый директор, который пришел в цех и заговорил с простым рабочим…
…Нам рассказывают и о других выдающихся директорах Куйбышева-Самары: Иосифе Побережском, Израиле Марьямове, Михаиле Жезлове (Меере Жезлере). И приводят цифры: в «черные» 1940–1950–е годы были сняты 34 директора и 31 главный инженер авиационных заводов – евреи. А сколько было выдающихся конструкторов, начальников отделов и цехов, мастеров, технологов, экономистов, простых рабочих! Какие потрясающие люди! И какие трагические судьбы...
Двор, где располагалась еврейская благотворительная столовая.
Российский Чикаго
Население Самары было смешанное. Там жили русские (их было большинство), жили татары и евреи, жили армяне и немцы, но конфликтов на национальной почве не было. Жители одной национальности к жителям другой национальности относились с уважением, считая, что каждый может молиться богу так, как хочет и умеет.
(Иосиф Милькин, «Ах, Самара-городок…».)
Известное дело, «два еврея – три синагоги». И Самара в этом смысле не исключение: в миллионном городе мы насчитали двадцать еврейских организаций! «Хесед», «Маккаби», отделение Еврейского агентства в России, Общество ремесленного труда… Потом сбились со счета.
А 150 лет назад, в середине XIX века, в губернском городе на Волге обитало всего… восемь евреев! Причем исключительно мужчин, бывших николаевских солдат-кантонистов, которым предоставлялось право жить вне черты оседлости.
Однако численность еврейского населения в бурно растущей Самаре, обретавшей в ту пору статус «российского Чикаго», неуклонно росла. По имеющимся данным, в 1862 году здесь жили уже 92 еврея, в 1871–м – 339, в 1886–м – 515. В основном это были купцы I гильдии, ремесленники, отставные солдаты, все с семьями. К 1897 году в Самаре было 90 тыс. населения, в том числе 1327 евреев.
Подобному росту способствовала политика местных властей. Городской голова Петр Владимирович Алабин в юбилейном издании «Трехсотлетие Самары» (1886 год) писал о еврейских ремесленниках и торговцах как о «людях сообразительных, трудолюбивых, которых надо всячески привлекать».
Прогрессивно мыслящий человек, как сказали бы сейчас, крепкий хозяйственник, Петр Алабин видел ту великую пользу, которую могут принести предприимчивые и образованные евреи городу и краю, и поэтому предоставлял таковым «вид на жительство». Например, он привлек сюда столяров-краснодеревщиков братьев Исая и Менделя Фуренов, которые прославили город: их имена вошли в книгу «300 лет дома Романовых», в раздел «Золотые руки России».
Много сделал для «прироста» еврейского населения Яков Львович Тейтель, юрист, один из двух некрещеных евреев в судебном ведомстве Российской империи (вторым был Яков Маркович Гальперн, вице-директор Департамента Министерства юстиции, тайный советник). Яков Тейтель более 30 лет служил судебным чиновником в Саратове, стоял во главе многих общественных учреждений. Максим Горький называл его «веселым праведником».
Кто-то должен был помочь им, бежавшим из Белоруссии, Украины от погромов. Кто? «Именно я», – говорил этот праведник, улыбаясь. Почему? «Ничего не поделаешь, диктатура сердца». «Первый еврей» – так называли в Самаре Я.Л. Тейтеля <…> Ему суждено было стать «еврейским покровителем» в этих бескрайних местах.
(Анна Спон, «История еврейской благотворительности в Самаре».)
Здание Самарского драмтеатра.
В 1870–х, при прокладке Оренбургской железной дороги, связавшей Самару с центральными губерниями страны, евреи были и среди руководителей, и среди активных участников этого строительства.
К концу XIX века в Самаре насчитывалось уже 1547 евреев, или порядка 1,8% жителей города.
Конечно же, им нужны были молельные дома и синагоги. Циля Сегаль рассказывает:
– Первая молельня была устроена в доме Маркинсона в 1880 году, а вторая – в 1897 году в доме, предоставленном известным в городе предпринимателем Чаковским (кстати, дедом писателя Александра Чаковского). Однако официально губернские власти признали еврейскую общину лишь в 1895 году. Тогда же названные выше молельни были зарегистрированы городской управой.
Старая, построенная кантонистами в 1880 году синагога на улице Чапаевской (бывшей Николаевской) сохранилась: она никогда не закрывалась и больше ста лет без устали служила верующим. Правда, Михаил Сафрончик говорит, что построена была эта синагога раньше официально означенного года: во время ремонта здания под полами находили газеты 1850 года!
В Самаре активно работали еврейские благотворительные организации, в 1909 году в городе открыли отделение Петербургского благотворительного общества. Действовали «Хеврат а-хнасат кала» – общество помощи бедным молодоженам – и «Хеврат а–хнасат орхим» – для приезжих евреев, не имеющих средств оплатить пребывание в гостинице. В квартире присяжного поверенного Фрейдмана организовали библиотеку-читальню. В 1910–х годах в городе были открыты начальное еврейское училище и отделение Общества для распространения просвещения между евреями в России.
С началом первой мировой войны в Самару хлынул поток евреев, выселенных или бежавших из западных регионов страны. В 1915 году был образован Еврейский комитет помощи жертвам войны. Его учредителями стали известный врач, доктор медицины Шоломович и самарский купец Вайнштейн.
Как рассказывает Михаил Сафрончик, в 1905 году Самара единственная из всех городов Поволжья счастливо избежала черносотенных погромов. Назначенный в декабре 1904 года самарским губернатором действительный статский советник Дмитрий Иванович Засядко прославился своим либерализмом. После первых забастовок 1905 года он убеждал самарских предпринимателей выполнить требования бастующих рабочих; добился увольнения ярого черносотенца Владимира Кондоиди с поста вице-губернатора. В июле 1905–го благодаря действиям Засядко удалось предотвратить еврейские погромы в губернии.
А после пришли лихие времена.
Как только в Самаре укрепилась советская власть, всех самарских купцов арестовали как классовых врагов и, не тратя времени на такие «буржуазные» предрассудки, как следствие и суд, просто взяли да и расстреляли всех.
(Иосиф Милькин, «Ах, Самара-городок…».)
В годы Гражданской войны и после нее в город потянулись евреи-переселенцы из Украины и Белоруссии. А во времена нэпа Самарская губерния стала одним из самых благополучных регионов России. К 1926 году численность евреев в городе составила 7 тыс. человек, или 4% населения!
В 1925 году, рассказывает Циля Сегаль, в Самаре была открыта еврейская школа-семилетка. Директором и учителем математики был замечательный педагог и человек – Яков Наумович Цлаф. В 1932 году он стал одним из первых в СССР кавалеров ордена Ленина.
Идиш – один урок три раза в неделю – преподавал Лазарь Иезикиелевич Засьма. Он же перед еврейскими праздниками вел «антирелигиозную пропаганду», благодаря чему ученики узнавали об истории и традициях своего народа. Жена Лазаря Иезикиелевича Мирра Израилевна Чернякова вела историю, Софья Михайловна Васильева преподавала географию, Нина Лазаревна Паэнсон – математику и химию. Педагоги были очень сильные, в школе царили уважение к детям и особая домашняя атмосфера.
Располагалась школа в двухэтажном особняке на улице Фрунзе (бывшая Саратовская), в доме 57. В 1938–м ее закрыли. А тех, кто выступил на собрании за сохранение школы, в 1939–м посадили «за сионистскую деятельность». В годы войны здесь находилось посольство Турции, а теперь – детский сад «Теремок».
Жигулевский пивоваренный завод.
Маленький Сион
Странно было бы в местной иудейской общине не услышать версии о связи волжской «Самары» и палестинской «Самарии»! Это, мол, однокоренные слова: ведь именно здесь, в волжских степях, располагался Хазарский каганат, а Самара, конечно же, таки названа в честь Самарии.
Так это или нет – решать историкам. Мы ни одного потомка хазар в самарской еврейской общине не обнаружили. Что не помешало нам сделать вывод: люди здесь интересные, творческие и очень симпатичные.
Михаил Сафрончик рассказывает, что улица Чапаевская, бывшая Николаевская, среди самарцев всегда, еще с дореволюционных лет, слыла Еврейской. Второе название, бытовавшее с начала прошлого века, – «маленький Сион». Ведь уже упомянутая синагога на Чапаевской-Николаевской продолжала существовать все годы советской власти и оставалась центром еврейской жизни Самары.
А выстоял храм только благодаря усилиям нескольких энтузиастов, в частности Исаака Либермана, замечательного человека, все послевоенные годы, вплоть до конца 1980–х, старосты синагоги.
Рассказывают, Исаак Либерман уничтожил списки тех, кому было сделано обрезание, из благих побуждений – дабы оградить людей от крупных неприятностей. Уже при Горбачеве у Либермана возникли новые трудности из-за кампании по «борьбе за трезвость», которая плохо сочеталась с традициями еврейского праздника Пурим. Ведь, как известно, на Пурим каждый еврей должен выпить столько, чтобы не отличать уже Амана от Мордехая…
Не надеясь на помощь властей, Исаак Нотович и его единомышленники на скромные пожертвования самарских евреев сумели заменить в синагоге крышу, перекрыть полы, провести электричество и центральное отопление. Отремонтировали печь, вновь начали выпекать мацу, организовали небольшую столовую «для бедных», собирали пожертвования для нуждающихся.
Так в послевоенные годы упрямые куйбышевские старики сохранили последний еврейский уголок Самары, хоть это было и непросто. Несмотря на давление со стороны властей, угрожающие публикации в местной прессе в 1961–1962 годах, община в Самаре продолжала существовать. Здесь были раввин и шохет, собирался миньян.
Однако в 1960–1970–х годах поддерживать огонь духовной жизни становилось все труднее: одни евреи умерли, другие перестали посещать синагогу. Не собирался даже миньян – к субботней молитве приходили лишь шесть-семь стариков.
Александр Белоусов, вспоминая самарскую синагогу в те годы, говорил, что она «медленно, но неуклонно вымирала». До 1975 года занятия по Талмуду вел раввин Менахем-Иеуда-Лейб Опенштейн, но после его кончины «все становилось печальнее день ото дня. Даже на Песах, Рош а-Шана и Йом Кипур с каждым годом приходило все меньше народа».
Сам Александр Белоусов (увы, он умер в Израиле в 2004 году) был активистом самарской общины и одним из организаторов Общества еврейской культуры «Тарбут лаам». Как говорят его сподвижники по ОЕК, Саша был уникальной личностью: один из первых в Самаре борцов за возрождение еврейской культуры, национального образования и традиций, первый в городе преподаватель иврита и поэт, пишущий на идише и иврите, и при всем том – русский, православный! Он с возмущением говорил о евреях, ставших «иванами, не помнящими родства», и проповедовал идеи национального возрождения.
И вот наконец настали иные времена. В 1997 году в Самару приехал новый раввин – посланник Любавичского Ребе Шломо Дайч со своей супругой Диной. Здание старой синагоги на Чапаевской, 84Б, было перестроено и оптимальным образом приспособлено под общинные нужды.
Раввин Ш. Дайч.
Михаил Сафрончик показывает большой молельный зал, учебные комнаты, офисные помещения, прекрасную библиотеку «Аронин», благотворительную столовую, а также микву, названную в честь великой еврейской женщины – «Хая-Мушка». Самарский общинный центр, рассказывает Михаил Абрамович, проводит разнообразные мероприятия, шабаты и шабатоны; при нем действуют многочисленные кружки и клубы – женский, детский и молодежный, программа STARS и многие другие.
«Кошерным меню» здесь заведует Светлана Гришкина. И кухня работает, как часы: организовано питание в детском саду и в школе «Ор Авнер», в благотворительной столовой при синагоге «Хасдей Менахем». В начале марта там открыли новую кухню, которая может накормить 300 человек. Сейчас в синагоге столуются 80 членов общины. Их средний возраст – 60–70 лет, но есть и те, кому за 80. Правда, некоторым приходится еду привозить домой – таких, говорит Светлана Ароновна, в самарской общине 25 человек. Для стариков это весьма ощутимая поддержка, они ласково называют синагогу «наша кормилица».
Не скучает в самарской общине и подрастающее поколение. Каждую неделю детский клуб «Цивойс Ашем» приглашает ребятишек принять участие в играх, конкурсах и викторинах. Естественно, детей ждут подарки и призы, а также кидуш и субботняя трапеза.
По общему признанию, весьма успешно действует программа для молодежи и студентов STARS – «Студенческий союз Торы для русскоговорящих». В Самаре к проекту подключились около ста молодых людей. И такой интерес вызван не только желанием учиться и получать стипендию: программа как нельзя лучше решает проблему молодежного общения.
Синагога.
На сегодняшний день самарская религиозная община насчитывает около 4 тыс. членов, всего же в городе постоянно проживает порядка 10 тыс. евреев, а в Самарской области – приблизительно 13 тыс.
В январе 2002 года в старой самарской синагоге появился первый в «новейшей истории» свиток Торы. Такого события город не видел лет сто!
Эта Сефер Тора была написана в Иерусалиме специально для самарской синагоги в память о раввине Дов-Бере Рабиновиче его семьей. А завершилось написание свитка в первую годовщину смерти праведника – 18 декабря 2001 года.
Члены семьи раввина Рабиновича прилетели в Самару из Иерусалима. Из Москвы прибыл главный раввин России Берл Лазар. На празднике внесения нового свитка Торы самарских евреев поздравлял тогдашний губернатор области Константин Титов. Колонну из 500 верующих с факелами сопровождал муниципальный духовой оркестр. Это была четвертая новая Сефер Тора, которая появилась в России с начала «еврейского Ренессанса» в стране.
Ребецн Д. Дайч.
Пурим 2007 года – самый веселый праздник года – стал веселее вдвойне. Член самарской общины Михаил Калмыков решил увековечить память своих родителей добрым делом – подарить общине родного города еще одну Сефер Тору. Свиток был заказан в Эрец-Исраэль, и в годовщину смерти матери Михаила Калмыкова состоялось торжественное шествие по улицам города: свиток пронесли из дома дарителя в самарскую синагогу.
Раввин Шломо Дайч рассказывает:
– Это было очень большое и красивое событие. Клезмерский ансамбль «Алия» играл прямо на улице. Евреи пришли в синагогу, танцевали. Была великая радость. К нам приехали гости из общины Тольятти. Многие говорили, что это событие они никогда не забудут – день, когда можно было идти по городу и гордиться своим еврейством.
В молельном зале.
ДетЯм и мамам на радость
Усилиями раввина и его жены Дины, педагога по образованию, в Самаре были созданы и благополучно работают еврейские учебные заведения: детский сад и общеобразовательная школа «Ор Авнер». Они располагаются в двухэтажном здании на проспекте Масленникова, 40А. Называется это НОУ – негосударственное образовательное учреждение.
Мамы говорят, что для Дины Дайч «школа – это и душа ее, и сердце». А руководит НОУ Татьяна Железникова – преподаватель английского языка, кандидат филологических наук, очень энергичная молодая женщина. Она работает в школе «Ор Авнер» не так давно, но считает, что именно здесь может реализовать свои представления о современной школе и о перспективах образования в целом.
Татьяна Петровна поясняет:
– В школе всего сто детей, классы маленькие. Это дает возможность индивидуально подойти к каждому ребенку, найти нужный путь, чтобы развить его таланты.
Ученики школы показывают очень высокие результаты в конкурсах и олимпиадах разного уровня по русскому и английскому языкам, математике, биологии. Накоплен большой опыт подготовки учащихся к государственной итоговой аттестации: ребята успешно сдают ЕГЭ. Школа вступила в АсНООР – Ассоциацию негосударственных образовательных организаций России.
Детский сад и школа размещаются в одном здании, отсюда – преемственность ступеней обучения. Все дети знают друг друга, вместе отмечают праздники, вместе гуляют. Недавно в садике открыли ясельную группу. В нее ходят десять детишек.
К сожалению, помещение очень маленькое, а желающих посещать детсад, к счастью, много. Раввин Дайч говорит, что городские власти пообещали дать под НОУ «Ор Авнер» новое здание. И хотя подходящего пока не нашлось, желание решить эту проблему обоюдное, а значит, все обязательно получится.
В школе и садике все время придумывают что-то новое и оригинальное. Взять хотя бы праздники – и общероссийские, и еврейские. Например, рассказывает Дина Дайч, на День Победы в Самаре на площади Славы проходило большое общегородское мероприятие. Ученики еврейской школы тоже активно участвовали в нем: возлагали цветы к Вечному огню, поздравляли ветеранов. И все мальчики с большой гордостью ходили в кипах по улице.
…Ох уж эти евреи! Мало праздников в еврейском календаре? Так в Самаре придумали еще один, некалендарный праздник – «Сидур»! В конце учебного года в школе «Ор Авнер» устраивают концерт и торжество, на котором рав Шломо дарит каждому ученику именной молитвенник. Ребятишки дают оригинальное обещание, возможно, не совсем правильное с точки зрения классической педагогики: «Мы обещаем, что наш Сидур не останется таким новым и аккуратным. Напротив, совсем скоро его страницы будут сильно потрепаны…»
Завершается все праздничной трапезой, в которой принимают участие и родители. А еще каждый из ребят получает первую букву своего еврейского имени… выдавленную на куске торта и залитую шоколадом!
Очень активно работают в самарской общине женские программы. Местные дамы приглашают в свой клуб соплеменниц «на встречу с неиссякаемым источником мудрости, который принадлежит им по праву рождения». Они говорят, программа их занятий интересна и духовно насыщена. Очевидно, так и есть: встречи проходят при полных залах, где собираются несколько десятков активисток Женского клуба.
Самарские дамы живут полноценной жизнью: приглашают визажиста – тот объясняет, как ухаживать за руками, лицом, какими косметическими средствами пользоваться; возрастной психолог проводит ролевой тренинг – говорят об индивидуальных особенностях развития ребенка, детских возрастных кризисах. Светлана Гришкина делится секретами еврейской кухни; медработник школы «Ор Авнер» Валентина Константиновна Куртакова учит оказывать первую медицинскую помощь.
А на праздник Шавуот в июне этого года – в день, когда 3300 лет назад у горы Синай еврейский народ получил в дар бесценное сокровище, Тору, – самарские и тольяттинские дамы организовали свою конференцию. В лучшей самарской гостинице «Holiday Inn» еврейские женщины собрались, чтобы, по словам Дины Дайч, «научиться владеть дарованной им силой и использовать свои скрытые резервы». «Ведь еврейская женщина – не просто хранительница традиций и семейного очага», – совершенно обоснованно утверждают представительницы прекрасного пола. И в Самарской области это доказывают делом.
На конференцию пригласили Иту Райниц – известного лектора из города Цфат, специалиста по семейным делам и женско-еврейскому вопросу; выступила ребецн Тольятти Двора Фишер. Дина Дайч прочитала лекцию «Лучший дар любви: женщина как мать». Кроме того, представительницы прекрасного пола насладились концертными выступлениями, побаловали себя модными нынче SPA-процедурами (бассейн, тренажерный зал, сауна), организовали благотворительный аукцион предметов иудаики и завершили мероприятие торжественным банкетом. И вся радость – за символические 300 рублей!
Впрочем, это «фирменный стиль» раввина Дайча. Например, путевка на 14 дней в летний лагерь «Ган-Исраэль» (с шестиразовым питанием) стоит 1000 рублей. Рав Шломо признается: один день пребывания в лагере обходится им дороже, чем отдыхающим… А в приглашении на празднование Суккота в детском центре развлечений – «Крейзи-парке» («Веселая еврейская атмосфера для всей семьи!») – значится: «Заплатив 100 рублей за билет, получаете в подарок карточку для игр на 300 рублей». В семье Дайч считают: человек должен заплатить хотя бы один рубль, тогда будет ценить полученное и стремиться к нему сознательно.
Давид, внук Давида
С Давидом Ушеренко, представителем еврейской династии, объединившей корни двух самарских купеческих семей – Ушеренко и Окунь, – мы встретились в его квартире на улице Самарской. Давид Яковлевич – человек, достойный отдельного подробного рассказа.
Д. Ушеренко.
Известно, что первыми евреями, обосновавшимися в Самаре, были николаевские солдаты и георгиевские кавалеры. Дед и полный тезка Давида Ушеренко был взят в кантонисты в десятилетнем возрасте, из Киева. Прослужив в царской армии 25 лет, с 1844 по 1869 год, стал старшим унтер-офицером. Затем сколотил капитал на сапогах для российской армии – с магендавидом на голенище…
Давид Яковлевич показывает медали, Георгиевский крест – награды деда, полученные за две военные кампании, Турецкую и Чеченскую.
И военные награды отца, Якова Ушеренко: орден Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны двух степеней, медаль «За победу над Германией». Впрочем, до них многое другое было в отцовской жизни. Родной Сарапул, Удмуртия. Первый раз посадили в 1905–м, за участие в заговоре, в результате которого был убит сарапулский полицмейстер. Пятерых подельников повесили. Яков отсидел год, но был освобожден по амнистии после указа от 17 февраля.
В разгар нэпа женился на Бэле Окунь; так породнились два купеческих рода. За мелкобуржуазную деятельность (производство кожаных чемоданов) дали пять лет. Магадан, досрочное освобождение…
А в 1938–м Якова Ушеренко взяли как «главного руководителя покушения на Калинина и подготовки покушения на Сталина». Вот справка из управления КГБ СССР по Куйбышевской области о его аресте НКВД в июле 1938 года как «члена контрреволюционной террористической организации». Крепким орешком оказался Яков Давыдович! Вместе с подельниками они развалили материалы предварительного следствия и вынудили «тройку» их из-под стражи освободить.
В 1934 году, семилетним мальчишкой, Давид Ушеренко пошел в ту самую Саратовскую еврейскую школу № 21, в 1938–м закрытую. И были долгие годы учебы и работы, работы, работы… По образованию Давид Яковлевич – инженер-строитель, работал в «оборонке», строил заводы взрывчатых веществ и боеприпасов, руководил крупным проектным институтом «Росоргтехстром». На его счету – около 100 изобретений и патентов в самых разных областях науки и техники.
Вот 12 правительственных наград самого Давида Ушеренко-младшего: ордена «Знак Почета», Трудового Красного Знамени, «За трудовую доблесть», несколько медалей «Победитель соцсоревнования», «Ударник пятилетки», три медали ВДНХ… Через год Давиду Яковлевичу исполняется восемьдесят. Но нет покоя ни в горячем сердце, ни в умудренной опытом и богатой знаниями голове.
На больших планшетах – потрясающе изящные и оригинальные проекты застройки на… намывной территории побережья Израиля! Вот проект административно-торгового и культурно-развлекательного центра. На генплане – авто- и аэровокзал и морской порт, храм и театр, музейный и торговый комплексы, гостиница и административные здания. Предусмотрено все необходимое.
А вот проект еще «круче». Он включает дельфинарий, гребной канал, обсерваторию, пристань для яхт и… подземный аэропорт! Да и форма у намывных территорий оригинальная: в первом случае это звезда Давида, во втором – дельфин.
Утопия? Фантазии «самарского мечтателя»? Нет, все построено на точнейших математических расчетах, выверено и воплощено в конкретные проекты. Претворится ли в стекле и бетоне? Бе-эзрат Ашем!..
НитоЧка памЯти
Циля Сегаль. Филолог, педагог, писатель, журналист. Ученица великих словесников – Эйхенбаума, Томашевского, Жирмунского, Гуковского, Пиксанова. Главный редактор самарского еврейского журнала «Шомрон». Одна из создателей самарского Общества еврейской культуры «Тарбут лаам» и почти 20 лет, со дня основания в 1989 году, – его бессменный председатель.
Ц. Сегаль.
Знакомство с этой удивительной женщиной становится вровень со встречами самыми необыкновенными, остающимися в памяти на всю жизнь. О них потом, теплея душой, думаешь: «Мне повезло! Я встречался с такими людьми!»
Циля Наумовна говорит о былом, и в ее повествовании предстают те далекие-недавние годы, удивительные люди и жизнь, в которую невозможно поверить. Но это ее, Цили Сегаль, реальная жизнь.
…1941 год. Эвакуация. Нашей героине 13 лет. Циля Наумовна рассказывает о том, как они с мамой и братом оказались в Марийской республике, в деревне Мокруша. Как научились косить, жать, вязать снопы, а также лихо наматывать портянки и завязывать лапти. На вопрос о «странном» имени дочки ее маме Доре пришлось объяснять, что они – евреи.
– Батюшки, ще и такой народ есть! – воскликнула приютившая их хозяйка. – А говорите на нашем наречии и кругом такие же, как мы! Глянь-ка что: явреи…
В Мокруше их отыскал уже мобилизованный на фронт Цилин отец, Наум. Помог случай, а скорее, чудо: в райцентре местная женщина из Мокруши, проводившая на фронт мужа, признала в нездешнем мужчине «кого-то из наших, из явреев»:
– Как раз встал и пошел, как наша Целя ходит, бочком да уточкой…
Циля Наумовна благодарна и приютившему их городу Йошкар-Оле:
– Спасибо ему, что мы не во рву, а надо рвом, что мы сберегли чуть было не оборванную ниточку, что храним и передаем потомкам главное, что есть у народа, – Память…
Эту Память Циля Сегаль хранит и передает в своих книгах, статьях в журнале «Шомрон», в работе самарского ОЕК «Тарбут лаам». И оттого так сильна боль ее о «волжской жемчужине» – Хоральной синагоге, что на улице Садовой, 49:
– Синагога была гордостью евреев, любовью общины. Здесь назначались деловые свидания, совершались коммерческие сделки, обсуждались проекты, разрешались споры. На протяжении своей долгой и непростой жизни она переживала радости и горести, потрясения и угрозы, но устояла. Тем печальнее была ее одинокая старость...
А ведь это красивейшее здание в мавританском стиле входило в пятерку (!) самых больших синагогальных зданий Европы.
Циля Наумовна рассказывает:
– Иудейский храм раскрыл свои двери для прихожан 31 августа 1908 года. На это событие откликнулась вся самарская пресса. Очень подробно описала праздничную церемонию газета «Волжское слово», добавив: «Здание Синагоги производит впечатление своими внушительными размерами, прекрасною архитектурою, солидной постройкой и выдержанностью стиля внутренней отделки деталей <…> Отныне Самара украсилась еще одним зданием, выдающимся по изяществу архитектурного замысла, и наша еврейская колония по справедливости может гордиться красотою своего храма, первого по всему Поволжью».
Но «золотой век» синагоги, увы, был недолог. После революции началось планомерное наступление на храмы. При массовом ликовании народа был взорван величественный православный собор, гордость города, самарский «Исаакий». Нависла угроза и над синагогой, но вскоре миновала. Храмы перестали разрушать – их начали выселять. Газета «Коммуна» выдвинула предложение: «Начать борьбу за отобрание самарской хоральной синагоги и передачу ее под Дом культуры».
Битва длилась четыре месяца. И, как писали газеты, не была борьбой верующих и неверующих. Столкнулись два класса: «евреи-торгаши» и рабочий класс, «новый хозяин страны». Возглавляла борьбу с «защитниками национальных интересов» еврейская секция при Губкоме партии.
В 1929 году в бывшую синагогу въехал Дом культуры. Но и он в этом здании пробыл недолго. Казалось, сами стены отторгали непривычную «святость». И в том же году синагогу передали хлебозаводу. Внутренность храма была переоборудована, монументальная архитектура разрушена. Семьдесят лет грузные установки хлебозавода сотрясали здание. Оно ветшало, покрывались мучной пылью стены.
С легализацией религии государство приняло решение о передаче храмов верующим. Была возвращена и хоральная синагога, вернее, то, что от нее осталось. С трудом удалось выселить «хлебников». Религиозная община во главе с раввином Шломо Дайчем торопила освобождение здания, которое опять стали называть синагогой. Правда, «бывшей».
С замиранием сердца ждала самарская община второго рождения Храма. Это был час торжества и надежд.
И вот работа началась, внутренность здания превратилась в большой провал, огромную яму… На этом работы остановились, все замолкло. Казалось, разрушение и было главной целью. «Разрушители» ушли. Строители не приходили…
Так и стояло в центре города мрачное, пока еще не рухнувшее здание. Стояло, подобно «рыцарю печального образа»...
Но строители наконец-то пришли!
10 декабря 2007 года был заложен камень в основание здания самарской Хоральной синагоги, символизирующий начало ее реконструкции. В торжественной церемонии участвовали раввин Шломо Дайч, члены общины, учащиеся и воспитанники НОУ «Ор Авнер», местные бизнесмены. Ожидается, что после реставрации в здании откроется молельный дом и общинный центр, объединяющий все еврейские организации региона.
Рав Шломо подтвердил, что дата закладки первого камня выбрана не случайно:
– В этот день евреи вошли в Иерусалимский Храм и освятили его после того, как город был освобожден от оккупантов-язычников. Сегодня этот день стал символической точкой отсчета: освящено начало реставрации самарской Хоральной синагоги. Этого так долго ждали самарские евреи!
Самарское возрождение
5 января этого года в Тель-Авиве, не дожив одного месяца до своего 50–летия, скончался Роман Бейгель – председатель попечительского совета самарской общины, член президиума Федерации еврейских общин России. «Замечательный еврей, один из самых ярких лидеров ФЕОР», – так назвал его главный раввин России Берл Лазар.
Р. Бейгель.
Через 30 дней после смерти Романа Исааковича, в память об этом замечательном человеке и его заслугах, Берл Лазар во время визита в Самару вписал первые буквы в новый свиток Торы. Раввин выразил надежду, что община Самары обязательно доведет до конца дело, начатое Романом Бейгелем, а к этому времени завершится и написание свитка. Берл Лазар пообещал лично приехать на открытие Хоральной синагоги после реконструкции и внести в свиток Торы последнюю букву.
Во время поездки в Самару главный раввин России встретился с губернатором Самарской области Владимиром Артяковым и мэром Самары Виктором Тарховым, обсудил с ними в том числе и предстоящие работы по восстановлению здания Хоральной синагоги. Владимир Артяков пообещал и впредь помогать еврейской общине в ее нуждах.
Реконструкция и реставрация храма будет осуществляться на средства ФЕОР и ста членов самарской еврейской общины. Раввин Шломо Дайч подтвердил, что работы уже начались. Завершить возрождение синагоги рав Шломо надеется через 18–20 месяцев, на Хануку 5770 года…
…Мы покидали Самару, окрыленные надеждой через полтора-два года вернуться сюда и войти в обновленную красавицу-синагогу, служащую новым поколениям самарских евреев. В Храм, что несет в своих стенах память о тех, кто ровно сто лет назад, 31 августа 1908 года, открывал и освящал его. Освящал с верой в то, что он будет служить детям и внукам. И что они, их потомки, в свою очередь, будут достойны доброго имени предков.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.