[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2008 ТАМУЗ 5768 – 7(195)
Июль
Борис Явелов
1.vii.1388
620 лет назад благоволивший евреям великий князь Литовский Витовт, управлявший Литвой как наместник своего двоюродного брата – короля Польского Ягелло, даровал евреям Бреста важнейшую для всей последующей истории литовского еврейства и поразительную по толерантности хартию, объявившую их свободными жителями, находящимися под его личным покровительством. На следующий год аналогичные хартии, предоставившие евреям правовую защиту, на которую едва ли могло рассчитывать большинство христиан Литвы, были пожалованы остальным четырем существовавшим тогда в Литве еврейским общинам городов Гродно, Троки (после 1917 года Тракай), Луцка, Владимира (впоследствии Владимира-Волынского). Гарантировалась свобода вероисповедания и впервые признавалось существование у литовских евреев автономного общинного самоуправления во внутренних делах при непосредственном княжеском контроле внешних сношений, а также подсудность членов общины только суду князя или еврейского старосты. Расхожее обвинение евреев в ритуальном использовании человеческой крови запрещалось. В отличие от своих западных соплеменников литовским евреям дозволялось заниматься не только торговлей и ремеслами, но и земледелием. Зажиточные люди могли брать у великого князя на откуп таможенные и питейные пошлины, владеть поместьями на правах собственности или аренды.
4.vii.1938
70 лет назад ученым советом ленинградского Института химической физики было единогласно принято постановление о выдвижении кандидатуры не имевшего высшего образования сотрудника института – двадцатичетырехлетнего кандидата наук Якова Борисовича Зельдовича – в члены-корреспонденты АН СССР. В подписанном председателем ученого совета ИХФ, будущим нобелевским лауреатом академиком Н.Н. Семеновым представлении наряду с прочим говорилось: «Яков Борисович Зельдович пришел в наш институт почти непосредственно по окончании средней школы. Не имея никакого официального диплома, он исключительно быстро и чрезвычайно глубоко изучил самостоятельно все связанные с химической физикой отрасли науки и стал самостоятельным научным работником. <...> Яков Борисович Зельдович – молодой советский ученый, комсомолец, активный общественник, показавший образцы агитационно-пропагандистской работы на избирательном участке в дни выборов Верховного Совета РСФСР. Обладая исключительными математическими способностями, он мог бы достичь блестящих результатов в самых абстрактных областях математики и теоретической физики. Однако в противоположность большинству ученых, обладающих такого рода способностями, он избрал более трудный путь разработки научных и технических вопросов, тесно связанных с нуждами нашей социалистической промышленности. Его научная работа характеризуется исключительной целеустремленностью на пользу социалистическому строительству. <...> Успев в возрасте 24 лет уже столь много сделать для науки, продолжая все более интенсивно работать и расти, он, без сомнения, в дальнейшем обогатит науку еще более ценными результатами. Но уже и сейчас, независимо от его возраста, по качеству и количеству сделанного им он несомненно достоин звания члена-корреспондента Академии наук СССР». Автор получивших мировое признание фундаментальных трудов по теории взрыва, цепных реакций, ядерной физике, астрофизике, теории гравитации, один из будущих «отцов» отечественного атомного и термоядерного оружия, трижды Герой Социалистического Труда (1949, 1953, 1957), четырежды герой Сталинской (1943, 1949, 1951, 1953) и Ленинской премий (1957), обладатель золотой медали Лондонского королевского астрономического общества (1984), золотой медали имени И.В. Курчатова (1977), Зельдович тогда в Академию избран не был, членкором он стал в 1946 году, академиком – только в 1958-м.
6.vii.1938
70 лет назад в отеле «Royal» крохотного SPA-курортного городка Эвиан-ле-Бен на французском берегу Женевского озера открылась созванная по инициативе президента США Франклина Рузвельта Международная конференция по изысканию путей помощи евреям гитлеровской Германии, доведенным до отчаяния нацистскими преследованиями и не имеющим возможности найти спасение в других странах из-за повсеместных ограничений на прием иммигрантов. Приглашения были разосланы руководителям 50 стран, но своих представителей, причем на невысоком уровне, прислали только 32 государства. СССР, на тот момент союзник гитлеровской Германии, приглашение без объяснения причин проигнорировал. Еще до начала конференции США и Англия сторговались: англичане не будут поднимать вопрос о еще не выбранных американских квотах на иммиграцию, а их заокеанские партнеры не будут вспоминать о британской подмандатной Палестине как возможном регионе приема еврейских беженцев. Продолжавшиеся девять дней дискуссии оказались безрезультатными, и ни о каких мерах по предотвращению надвигавшейся трагедии не договорились, что привело в восторг геббельсовскую пропаганду и еще более вдохновило расистский курс нацистских бонз. В 1930-х годах США, Англия и Франция, по существу, не осуждали антисемитскую политику Германии, считая это «внутренним делом» немцев. Но в то же время в первые годы нацистского правления еврейские беженцы ими принимались. Больше всех евреев приняли тогда США – 102 тыс. человек, Аргентина – 63,5 тыс., Англия – 52 тыс. Но когда из Германии, Австрии, Чехословакии и Польши беженцы хлынули потоком, сочувствие к ним сменилось раздражением, и стало нарастать давление внутриполитических сил, стремившихся положить конец наплыву «чужаков». Впрочем, евреи бежали не только от немцев, но и от погромов, происходивших в Польше и Чехословакии. Царившие на Эвианской конференции настроения резюмировал делегат из Австралии: «Мы не должны и не будем заниматься расовой проблемой, мы не считаем ее наиболее важной в данное время». Делегаты дружно осуждали действия гитлеровцев, но желание принять еврейских беженцев – от 100 до 200 тыс. (!) выразил лишь представитель Доминиканской Республики – брат одиозного президента-диктатора Рафаэля Трухильо. Впрочем, условия времени и «удаленность маршрута» воспрепятствовали переселению туда значительного числа иммигрантов, и за годы войны численность еврейской общины в республике с 40 человек выросла лишь до 1000. Да и то большинство из них после войны уехали в другие страны. По окончании Эвианской конференции будущий первый президент Израиля Хаим Вейцман горько пошутил: «Мир теперь разделился на две части – одну, где евреям жить нельзя, и другую, куда им вход воспрещен». Журналисты же, со своей стороны, не без черного юмора подметили, что если прочитать «ÉVIAN» задом наперед, то получится «NAIVE».
14.vii.1938
70 лет назад в Хайфе родился Моше Са́фди – канадско-израильский архитектор, ученик знаменитого американского зодчего Луиса Кана. Уже дипломный проект – жилой комплекс Habitat-67 (удивительная зигзагообразная структура со свободным доступом воздуха и света к жилым блокам, превращающая их в своего рода гибрид дачи и комфортабельной городской квартиры) стал сенсацией Всемирной выставки в Монреале. С 1976 года профессор Гарварда, создатель архитектурной фирмы с отделениями в США, Канаде и Израиле, Сафди прославился десятками оригинальнейших проектов, реализованных во множестве городов мира. К наиболее удачным из них относят кондоминиумы в Сингапуре, Музей изящных искусств в Монреале, Национальный музей цивилизации в Квебеке, Центр Христофора Колумба в Нью-Йорке, Театр оперы и балета в Торонто, Национальную галерею Канады в Оттаве. Но все же главными творческими достижениями зодчего считаются его иерусалимские работы: перестройка кварталов Старого города, ешива «Порат Йосеф», дом Ван Лира в районе Йемин-Моше, окраинный микрорайон «Пизгат Зеэв», комплекс «Деревня Давида», городок Модиин, что в получасе езды от Иерусалима. И безусловно, наибольшее впечатление на мировую общественность произвело торжественное открытие в марте 2005 года в Иерусалиме на Холме памяти нового Музея истории Холокоста, построенного по проекту Сафди. Замена прежнего музея в четыре раза более объемным диктовалась не только неуклонным ростом музейного фонда и потока посетителей. Стало понятно, что по мере отхода трагедии в прошлое для сохранения остроты ее восприятия необходимы все более выразительные средства воздействия, к тому же росло опасение, как бы иерусалимский, по праву «главный» Музей Холокоста не затмили музеи той же тематики, в последние годы создающиеся во множестве городов мира. Помещение музея выполнено в виде прихотливо изменяющего свою ширину и «извивающегося» в теле холма бетонного тоннеля длиной 175 м, от которого по обеим сторонам ответвляются музейные залы, последовательно отображающие хронологию событий. Свод тоннеля с его застекленными амбразурами скудной естественной подсветки только на входе и на выходе достигает поверхности холма. По мере продвижения по тоннелю у посетителя нарастает чувство загнанности, моделирующее страдания жертв геноцида. Однако к выходу уровень пола начинает подниматься, а стены раздвигаться, повествования о погибших сменяются рассказами об уцелевших – наконец посетитель выходит на белый свет и перед ним открывается дивный вид на Иерусалим.
15.vii.1938
70 лет назад в Барселоне бесследно исчез сорокатрехлетний Александр Орлов, он же Никольский, он же Швед, он же Лева (настоящее имя – Лейба Лазаревич Фельдбин, уроженец Бобруйска Минской губернии, сын мелкого служащего по лесному делу), майор государственной безопасности, один из самых блестящих советских разведчиков-нелегалов довоенного периода. Обычно именуемый генералом, что не соответствует действительности (в частности, и потому, что генеральские звания были введены в НКВД только в 1945 году), Орлов в это время функционировал как главный резидент НКВД в Испании, курировавший партизанскую войну против франкистов и непосредственно выполнявший сталинские задания по массовым чисткам рядов республиканцев от троцкистов и прочих «неправильных» коммунистов, которых в те времена в Испании было великое множество. Спустя некоторое время Орлов объявился в Америке: он был прекрасно осведомлен о запущенной в Москве мясорубке репрессий, в которую угодило множество его сослуживцев-чекистов, в том числе самые что ни на есть асы, и поэтому, получив телеграмму наркома НКВД Н.И. Ежова с предписанием выехать в Антверпен для встречи на борту советского теплохода «с товарищем, известным Вам лично <...> в связи с предстоящим важным заданием», сразу же сообразил, что нужно спешно «уносить ноги». Захватив 60 тыс. долларов из сейфа барселонской резидентуры, Орлов на машине «рванул» во Францию, где находились его жена и дочь, и вместе с ними вылетел в Канаду, а оттуда перебрался в США. Оказавшись в относительной безопасности, Орлов написал Сталину, что он не предатель и что скрылся лишь для того, чтобы избежать ареста. Однако он предупредил вождя, что в швейцарском банке лежит его письмо с детальным рассказом о ряде весьма коварных тайных операций НКВД в Европе и, если что-нибудь случится с ним или с его оставшимися в Союзе матерью и тещей, это письмо сразу же будет обнародовано. А порассказать разведчику было о чем: к примеру, он руководил сверхсекретной операцией по вывозу испанского золота в Москву – чтобы оно не досталось франкистам. Подумав, вождь приказал чекистам оставить разведчика и его дам в покое. Орлов же повел себя по-джентльменски, во всяком случае, никого из обширнейшей советской зарубежной агентуры, которую хорошо знал, не выдал. Только после смерти советского вождя он опубликовал в США разоблачительную «Тайную историю сталинских преступлений», а в 1963 году – «Учебник разведки и партизанской борьбы», в котором все-таки рассказал кое-что о «технологических» аспектах работы советской разведки.
17.vii.1988
20 лет назад в Ленинграде, еще не ставшем Петербургом, умер выдающийся промышленный менеджер, «король танков» – Герой Социалистического Труда (1941), кавалер трех орденов Ленина, орденов Суворова и Кутузова, лауреат Сталинской премии, генерал-майор инженерно-танковой службы (1945) Исаак Моисеевич Зальцман. Он появился на свет в декабре 1905 года в еврейском местечке Томашполь (родина одного из основоположников сионизма Леона Пинскера, ныне райцентр Винницкой обл. Украины), в многодетной семье портного. Исаак Моисеевич прошел путь от сменного мастера до руководителя советской танковой промышленности. Питомец Одесского индустриального института с дипломом инженера-машиностроителя, Зальцман, коммунист с 1928 года, в 1933 году пришел на ленинградский завод «Красный путиловец» (впоследствии Кировский завод) и уже в 1938 году возглавил его. В октябре 1941 года он стал директором Челябинского Кировского завода (ЧКЗ), прославленного «Танкограда», образованного слиянием эвакуированного в Челябинск Кировского и Челябинского тракторного заводов и одновременно был назначен заместителем наркома танковой промышленности. В июле 1942 года И.В. Сталин доверил ему пост наркома важнейшей тогда отрасли советской военной индустрии – танковой промышленности, – пост, который он круглосуточно, не покидая челябинских цехов, занимал около года. ЧКЗ начал работать, что называется, «с колес» и быстро превратился в мощнейший центр производства танков КВ («Клим Ворошилов»), ИС («Иосиф Сталин»), легендарных «тридцатьчетверок», самоходных артиллерийских установок, танковых дизелей В-2. В 1949 году, в разгар пресловутой кампании «борьбы с космополитизмом», Зальцман был снят с должности директора завода, исключен из партии, уволен в отставку и затем работал на рядовых должностях в машиностроительной промышленности (старшим инженером, мастером, начальником смены, конструктором). По официальной версии, его наказали за «порочные авторитарные методы руководства, крупные хозяйственные и финансовые нарушения». Действительно, в традициях своей эпохи Исаак Моисеевич был изрядно крут, но сгубило его не это, а давние крепкие связи с ленинградским партийным руководством, в 1949 году разгромленным и в 1950 году расстрелянным. Как он рассказывал впоследствии, от более суровой кары его спасла счастливая случайность: вождя привел в восторг подаренный ему директором ЧКЗ сработанный на его предприятии великолепный письменный прибор в виде танка и артиллерийских орудий.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.