[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2008 ТАМУЗ 5768 – 7(195)
ЗИМНИЙ ДЕНЬ В ЭЙЛАТЕ
Михаил Горелик
В одном из госпиталей Аммана в конце января скончался Джордж (Жорж) Хабаш – ему было за восемьдесят. Он умер насыщенный годами и признанием, более того – славой. Его называли «аль-хаким» (мудрец). Все, конечно, зависит от дефиниции: если он и был мудрецом, то весьма специфическим. Джордж Хабаш – одна из самых ярких фигур палестинского террора, более того, он не только региональная знаменитость – он один из отцов современного террора, качественно отличающегося от всех форм террора, существовавших ранее.
Председатель Палестинской автономии Абу Мазен объявил о трехдневном трауре. Национальные флаги Палестинской автономии были приспущены, в президентском комплексе в Рамалле установлена траурная палатка. В палестинских посольствах по всему миру принимали соболезнования. В Москве отбоя не было от желавших его выразить.
Изгнанник
Джордж Хабаш родился в 1925 году в арабской семье в Лоде – это около пятнадцати километров к юго-востоку от Тель-Авива; рядом с Лодом расположен самый большой аэропорт Израиля, носящий имя Бен-Гуриона.
Лод упоминается в Библии и Талмуде. В талмудические времена Лод был центром еврейской учености. Евсевий Кесарийский[1], сам уроженец Палестины, говорит о Лоде как о «большом и богатом городе, все население которого состоит из иудеев»[2]. Блаженный Иероним[3] рассказывает о еврее из Лода, который учил его пониманию Книги Иова. Евреи жили в Лоде на протяжении более двух с половиной тысяч лет: в какие-то моменты это была большая община, в какие-то – несколько семей, порой (ненадолго) в результате гонений Лод оставался без евреев.
Теперь о более близкой истории. В 1921 году евреи были изгнаны арабами из города, потом стали понемногу возвращаться. В 1936-м были изгнаны окончательно, город стал judenfrei. То были времена британского мандата; британскую администрацию часто упрекали в злонамеренном попустительстве, но в случае изгнания евреев из Лода следует говорить скорее уж о бессилии: 1936-й – год кровавых арабских беспорядков, в ходу было даже слово «восстание». (Представляю, с каким чувством читали об этом в Берлине.)
Сразу же после провозглашения 14 мая 1948 года Государства Израиль началась интервенция пяти арабских стран в Палестину, в войне участвовали и отряды местных боевиков. В Лод вошли отряды иорданского Арабского легиона. 12 июля в результате контрнаступления они были выбиты из города подразделениями только что созданной Армии обороны Израиля. Население частично бежало, частично было изгнано.
Бегство арабского населения началось сразу же после резолюции ООН о разделе Палестины в ноябре 1947 года, то есть еще до начала боевых действий, в разные моменты времени оно было вызвано разными причинами: экономическими, политическими, психологическими. Люди покидали дома сами: боялись врагов (евреев), боялись оказаться в зоне боевых действий. Надеялись вернуться – в скором еврейском поражении никто особенно не сомневался. Арабская пропаганда прямо и косвенно (стращая ужасами неукротимой еврейской злобы) поощряла бегство. Но бывали случаи применения силы, причем не только по инициативе командиров, но и по приказу политического и военного руководства. Лод как раз относился к таким случаям. Солдаты приказали семье Хабашей покинуть дом, покинуть город и направили колонну беженцев в сторону позиций, занятых Арабским легионом.
Лод был важным стратегическим пунктом сразу в двух отношениях: во-первых, из-за находящегося по соседству аэропорта, во-вторых, как один из ключевых пунктов на пути из Тель-Авива в осажденный Иерусалим. Снятие блокады являлось не только военной, но и политической задачей: речь шла о послевоенной принадлежности Иерусалима.
Это самый разгар войны, судьба только что созданного государства – а вместе с ним и судьба евреев – висели на волоске. Арабские лидеры делали заявления, не сулящие евреям в случае их поражения ничего хорошего. Лод был в зоне боевых действий. В городе было полно вооруженных людей, и они не затруднялись пускать оружие в ход. Арабское население, только что с ликованием встретившее Арабский легион, рассматривалось как враждебное и потенциально опасное.
Подавляющее большинство населения, по своей воле или вынужденно, Лод покинуло. Правда, кое-кто и остался. Их потомки благополучно живут в городе до сих пор. Арабское население понемногу восстановилось. После смерти Джорджа Хабаша обсуждали, не назвать ли улицу в честь знаменитого земляка. Идея, которую вряд ли удалось реализовать.
В 1948 году Джордж учился в Бейруте. Вернулся в Лод: волновался за близких или хотел принять участие в боевых действиях? Или просто приехал на каникулы? Мать была против возвращения, должно быть, боялась за него. Он оказался дома в самый драматичный момент своей семейной истории.
В ночь, когда евреи вошли в Лод, от брюшного тифа умерла сестра Джорджа. И в этом тоже были виноваты евреи – не было возможности оказать своевременную медицинскую помощь, – во всяком случае «все» так считали. Не будь войны, разве она умерла бы? Будто от брюшного тифа никто не умирал без всякой войны. Будто евреи развязали эту войну. Сестру похоронили тут же, за домом.
В одночасье Джордж Хабаш потерял дом, потерял сестру, потерял родину, и в этом были виноваты евреи. Он испытал чувство горечи и бессилия. И это в значительной мере определило всю его дальнейшую жизнь. Пепел Клааса стучал в его сердце.
Потеря родины как важный идеологический лозунг, актуальный сегодня, как и шестьдесят лет назад, требует комментария.
Хабаш говорил: они «оккупировали мою землю». Что это значит: «моя земля»? Что это значит: «оккупировали»? Лодом владели ханаанеи, египтяне, филистимляне, римляне, византийцы, арабы, крестоносцы, мамелюки, турки. На протяжении своей большой истории Лод входил в состав многих государств, в том числе еврейского. Вот только арабского палестинского государства здесь никогда не было.
До первой мировой войны это была провинция Османской империи; в 1925 году, когда Джордж Хабаш родился, Лод был городом подмандатной территории Великобритании. Согласно решению ООН в ноябре 1947 года о разделе Палестины, Лод находился на границе ее арабской части. Однако в середине мая следующего года, по истечении срока британского мандата, арабское палестинское государство так и не было провозглашено, Лод оказался на территории с неопределенным правовым статусом. Арабский легион короля Абдаллы захватил Лод вовсе не затем, чтобы учредить здесь какое-то мифическое, совершенно не нужное королю государство. О чем король неоднократно и заявлял. Что значат в этом контексте слова «оккупировали мою землю»? В 1917 году она была оккупирована? А в 1925-м, когда он родился? А летом 1948-го, когда там стояли королевские войска? Но не королевские солдаты заставили его покинуть дом.
Семья Хабашей оказалась после своего исхода из Лода в Иордании, Джордж Хабаш умер и похоронен в Иордании. Это совсем недалеко: та же земля, те же люди, тот же (с несущественными оговорками) язык, тот же менталитет (ну, допустим, не тот же, но уж во всяком случае, очень близкий). Вчера жил под властью английской королевы – сегодня живет под властью хашемитского монарха. Человек, перебравшийся из Рязани в Тверь, находится в изгнании?
Кроме того, если говорить не вообще, а в частности, до описываемых событий Джордж Хабаш жил в Бейруте, куда потом благополучно вернулся и прожил там еще четыре года. Взятие израильтянами Лода никак на его решение не повлияло. После завершения учебы он работал в Аммане – вполне возможно, что останься Лод под королевской властью, Хабаш все равно работал бы в Аммане: столица.
Семья Хабашей потеряла дом и уже никогда не вернулась в город, который она считала своим. Конечно, они были жертвами войны и заслуживают сочувствия. Война в Палестине была продолжением самой большой в истории человечества войны, унесшей более шестидесяти миллионов жизней, десятки миллионов были искалечены, остались без крова, голодали. Депортации, интернирование, изгнание населения были обычной практикой, причем отнюдь не только национал-социалистов и коммунистов. Израильтяне в Войне за независимость не сделали ничего такого, чего не делали ли бы в то время в других странах. Причем в ситуациях куда менее критичных, чем это было в Лоде. Десятки миллионов людей стали беженцами, лишились семьи, претерпели ужасные страдания, были заброшены на другой край света, в совершенно чужой социум, без средств к существованию, без знания языка, с неподходящим климатом. Число еврейских беженцев из арабских стран сопоставимо с числом арабских беженцев в Палестине. А сколько беженцев было за прошедшие после войны десятилетия?! И конца этому не видно.
Говоря об изгнании арабов из Лода, важно помнить, что изгнания и убийства евреев во время этой войны, фактически начавшейся задолго до провозглашения Государства Израиль, были обычным явлением. На территории Палестины, вошедшей после войны в состав Израиля, остались сотни тысяч арабов, на территории Палестины, поделенной между Египтом и Иорданией, – ни одного еврея! Ни одного! Факт, кажется, не требующий комментария?
Евреев изгнали из Лода за двенадцать лет до изгнания арабов. Джорджу Хабашу было одиннадцать: должен был помнить. Или к нему это совсем не имело отношения? Да с какой стати это должно было его занимать?! Всякую ерунду не упомнишь. То они, а то мы: как можно сравнивать! Это что, хоть как-то оправдывает случившееся с ним? Он испытал боль, которая сопровождала его потом всю жизнь. Страдание, которое испытываешь ты по этой самой причине, всегда самое большое. Чужая кровь не липнет к телу, только к коже – так уж сделан любой приличный человек.
Джордж Хабаш и его товарищи сумели сделать из своего страдания политический бренд, каких мало, причем с годами не только не тускнеющий, но все прибавляющий блеску, вот уже шестьдесят лет находящийся в центре мирового общественного внимания, – сегодня не меньше, чем тогда. Ни с одной другой группой беженцев этого не случилось. Проблема палестинских беженцев при желании могла бы быть разрешена, но в значительной мере она поддерживалась искусственно: усилиями арабских стран, СССР и ООН, которые несут прямую ответственность за страдания, воспроизводство и разжигание ненависти и намеренное развращение многих поколений палестинских арабов, ставших марионетками в большой политической игре. Одних талантов Джорджа Хабаша отнюдь не хватило бы. Но свой вклад он внес.
Бронетанковым подразделением, захватившим Лод, командовал Моше Даян (1915– 1981), опытный офицер, ставший через месяц командующим Иерусалимским фронтом. Это был первый в израильской армии опыт широкого танкового маневра, неожиданная дерзкая операция, вызвавшая панику в рядах Арабского легиона – самой боеспособной тогда воинской части во всем арабском мире.
В 1967-м во время Шестидневной войны, когда Моше Даян был министром обороны, он сам призывал арабов не покидать свои дома, не уходить за Иордан. Акция, до сих пор подвергающаяся самой жесткой критике со стороны израильских правых. Было понятно, что бегство арабов будет несомненно представлено как насильственное изгнание. Израильское правительство было по горло сыто такого рода обвинениями. Вспоминал ли Даян изгнание арабов из Лода?
Джордж Хабаш. На стене наглядная
агитация: свастика и звезда Давида уравнены – этому
его научили в Москве.
От Лода до Лода
Отец Джорджа Хабаша был человеком небедным, война его не разорила, и послевоенная судьба Джорджа сложилась вполне благополучно. Он продолжал учиться, в 1951 году окончил кафедру медицины в Американском университете Бейрута – самом либеральном учебном заведении на Ближнем Востоке, если не считать, конечно, университеты Израиля. Кстати, тот же университет окончили и человек номер два в созданной им впоследствии партии – друг и соратник Вади Хадад, и недавно убитый в Дамаске Имад Файез Мугние – человек уже совсем другого поколения. По иронии судьбы именно Американский университет был на протяжении десятилетий альма-матер людей, посвятивших себя борьбе против американского империализма.
Джордж Хабаш мог бы лечить людей, – благородное занятие. Он был детский врач. Несколько месяцев он действительно практиковал в лагере палестинских беженцев в Аммане, но это занятие быстро ему прискучило: его влекла хирургия, но не медицинская, а социальная.
Он создал арабское националистическое движение, готовил восстание против реакционного короля, за что и оказался в конце концов в иорданской тюрьме. Выйдя из тюрьмы, усовершенствовал политическую формулу, которой никогда уже не изменял. Он осуществил синтез национализма и марксизма-ленинизма.
В августе 1967 года его формула обрела военно-политическую плоть: он организовал Национальный фронт освобождения Палестины (НФОП), или «Красные орлы» – поэтическое именование, обнаруживающее тягу к прекрасному. Он стал бессменным генеральным секретарем НФОП вплоть до 2000 года. Август 1967 года не случаен: создание НФОП – ответ на поражение арабского мира в Шестидневной войне, поиск новых форм борьбы с сионистским врагом.
Лозунгом НФОП была борьба против сионизма как неоколониализма и порабощения народов еврейским капиталом и освобождение оккупированной сионистами Палестины. «Освобождение» означало (и означает сегодня) уничтожение Государства Израиль. В этом Джордж Хабаш был принципиален и последователен. Не мог поступиться принципами. Был убежденным противником Осло. Тактическая «мирная» риторика была для него совершенно неприемлемой, идея признания Израиля даже на словах – чистой воды предательством. Отречься от идеалов? От идеалов не отрекаются. Язык не поворачивался говорить о праве еврейского государства на существование. В этом был корень его расхождений с Ясиром Арафатом. Арафат, должно быть, считал Джорджа Хабаша твердолобым идиотом: простых вещей не понимает.
В отличие от коллеги Арафата, Джордж Хабаш ориентировался в первую очередь не на арабские страны, а на Москву и Пекин. Там были его спонсоры, они предоставляли оружие, техсредства, спецсредства, инструкторов, тренировочные базы (в СССР, ГДР, Болгарии, в зависимой от СССР Сирии), осуществляли оперативное прикрытие, занимались совместным стратегическим и оперативным планированием, снабжали идеологической литературой.
Чем прославился Хабаш? Что нового привнес в теорию и практику террора? Чем заслужил титул «мудреца»?
Именно он придумал захваты самолетов и теракты в аэропортах. Он стоит у самых истоков этого ужаса, он стоит у истоков 11 сентября. Именно ему пришла в голову идея человека-бомбы, использованная, правда, однократно, и что характерно, в аэропорту, и развитая много позже совсем другими людьми.
Убийство гражданского населения, разумеется, придумал не он. Кто и когда с гражданским населением особенно церемонился? Но все-таки это был побочный эффект. В рамках концепции Джорджа Хабаша гражданское население стало главным, если не единственным, объектом террористических ударов. Сейчас все это более-менее общее место, так действуют «Хизбалла», «Хамас», «Аль-Каида», да ведь и колесо – общее место: все общие места кем-то и когда-то изобретены. Ион Михай Почепа, который в бытность свою начальником румынской внешней разведки неоднократно встречался с Джорджем Хабашем, цитирует его слова: «Убийство одного еврея вне поля боя эффективнее, чем убийство сотни евреев в бою, поскольку оно привлекает больше внимания». А еще больше внимания оно привлекает, если совершено не в Израиле, а за границей.
Джордж Хабаш наладил широкую кооперацию с террористическими организациями разных стран: ему удалось интернационализировать террор, придать ему глобальный масштаб.
Конечно, подвиги Джорджа Хабаша с коллегами по сравнению с 11 сентября могут показаться детскими игрушками. По масштабу теракта, по числу жертв, по общественному резонансу – безусловно. Но ведь он все это придумал, ему принадлежит патент. Разработавший и осуществивший этот теракт Мухаммад Ата был хотя прилежным и творческим, но всего лишь учеником. Отличником.
В 1968 году «красные орлы» Джорджа Хабаша захватили первый израильский самолет. В 1970 году – одновременно четыре самолета, три из которых направили в Иорданию и взорвали. Эта акция, наряду с некоторыми другими (палестинские боевики чувствовали себя в Иордании как дома), переполнила чашу терпения короля Хусейна: он не стал ждать, пока неблагодарные гости вышибут из-под него трон, нанес превентивный удар и очистил королевство от палестинских боевиков, не проводя особого различия между вооруженными людьми и их гражданским окружением в палестинских лагерях. В палестинской летописи эти события получили название «Черного сентября».
В 1972-м совместно с японской «Красной армией» НФОП устроил бойню в тель-авивском аэропорту. В 1976-м совместно с группой «Баадер-Майнхоф» захватил самолет, летевший из Афин в Париж, и угнал в Энтеббе (Уганда). Самое громкое его дело. Завершившееся, правда, провально: израильские десантники прилетели в Африку, перебили «орлов» и освободили заложников.
Теракт в аэропорту в 1972 году имел для Джорджа Хабаша особое значение: аэропорт называют тель-авивским, но это же Лод! Каким ужасным эхом откликнулось.
Смена «орлов»
С распадом СССР и мировой коммунистической системы НФОП потерял главных спонсоров и патронов. Да и марксизм перестал быть ходовым товаром. Так проходит слава мирская! Муллы потеснили товарищей. «Хамас» уверенно обошел НФОП.
В 2000 году Джордж Хабаш ушел на покой. Трудно судить, было это его собственное решение или потеснили молодые «орлы». Что-то мне другие такие пенсионеры неизвестны. Впрочем, к этому времени он действительно был тяжело больным человеком.
На смену патриарху пришел Абу Али Мустафа, правая рука Хабаша с эпических времен создания НФОП. Как и Хабаш, он жил в эмиграции. Эхуд Барак, бывший в то время премьер-министром Израиля, лично разрешил террористу вернуться в Палестину в обмен на отказ от террористической деятельности. Абу Али Мустафа оказался «хозяином своего слова», тем более что, данное сионистскому врагу, оно было заведомо не обязательно для исполнения. Цель очевидным образом оправдывала средства. Он организовал череду кровавых терактов в Израиле, в том числе взрыв на иерусалимском шуке (рынке). В 2001 году Абу Али Мустафа был убит. Его гибель – образец ювелирной точечной ликвидации: израильский вертолет направил ракету в окно кабинета террориста в Рамалле, где тот планировал очередную акцию.
Несмотря на многие свои достижения в конвейере смерти, которому Абу Али Мустафа посвятил жизнь, масштаб у него, по сравнению со знаменитым предшественником, был много скромнее. А вот наследовавший ему Ахмад Саадат сделал нечто такое, что по своему общественному резонансу вполне сопоставимо с деяниями Джорджа Хабаша: под его руководством НФОП организовал и успешно осуществил убийство министра туризма Израиля Рехавама Зееви – ответ на ликвидацию Абу Али Мустафы, последовавший через пару месяцев. Какая еще террористическая организация могла бы похвалиться убийством израильского министра? Да никакая. «Хамас» отдыхает!
Мало того, Рехавам Зееви по прозвищу Ганди был не просто одним из израильских министров – он был едва ли не самым радикальным политиком правого фланга, он был символом правого Израиля, он был символом жесткости по отношению к арабам, сторонником трансфера, хотя и, что важно, ненасильственного. Свое дружеское прозвище Рехавам Зееви получил отнюдь не за миролюбие и призыв к ненасильственному сопротивлению, чем прославился вовсе не похожий на него Махатма Ганди, а потому что во время службы в армии любил на досуге заворачиваться в простыню. Учитывая, кем был Махатма Ганди и кем – Рехавам Зееви, это, уже не отделимое от него, прозвище звучало особенно остро. Все, кто был правее Ганди (не Махатмы, а Рехавама Зееви), были уже заведомо неизбираемы. Ничем не был похож израильский Ганди на Ганди индийского – смерть оказалась похожа: оба пали от руки террориста.
Гибель израильского Ганди стала торжеством всего террористического мира. НФОП, как в былые времена, оказался в центре общественного внимания. Ахмад Саадат купался в лучах славы. Кто сказал, что НФОП исчерпал себя? Однако это был первый и последний крупный успех НФОП после отставки Хабаша.
Из тактических соображений Арафат, декларировавший отказ от террора и блокированный в своей резиденции израильскими войсками, осудил политическое убийство и даже был вынужден арестовать Саадата – демонстрации сотен вооруженных радикалов, вставших на защиту борца с сионистской оккупацией, не помогли: Арафат умел обращаться с палестинской улицей. Террор против Израиля входил в концепцию Арафата в той же мере, как дистанцирование от него в речах на английском языке. Он цинично использовал НФОП в собственных политических целях. Боевики НФОП прекрасно это понимали, приходили в ярость, но ничего не могли поделать.
Ты не узник: ты уважаемый гость, – сказал Саадату Арафат и заключил его в тюрьму в Иерихоне, где тот содержался в условиях, скорей напоминающих гостиничные. Контроль за заключенными осуществляли американские и британские инспекторы. В 2006 году после победы на выборах «Хамаса» власти автономии заявили о своем намерении освободить узников, а также о том, что не могут гарантировать безопасности инспекторов, – те удалились. Тогда вмешались израильские десантники. Тюрьма представляла собой крепость. В руках у номинальных узников появилось оружие. Но иерихонские стены вновь пали.
Ахмад Саадат поклялся, что не дастся израильтянам живым, что готов к смерти, встретит ее в бою, покажет, как умирают настоящие шахиды. Заявление было растиражировано в средствах массовой информации по всему миру. У Саадата и его товарищей были все шансы пополнить ряды святых мучеников, стяжать славу. Далее все развивалось по сценарию «Брата-2», где русский гангстер отдает себя в руки американской полиции с криком: «Русские умирают, но не сдаются!». Несостоявшийся мученик сидит теперь в израильской тюрьме, где условия не столь привольны, как в иерихонской.
Встреча в аэропорту имени Бен-Гуриона
заложников, освобожденных в Уганде.
1976 год.
Выбери жизнь
Джордж Хабаш был человеком талантливым и энергичным. Он положил жизнь ради спасения своего народа. Он так считал. На самом деле – вверг его в пучину новых бедствий, деятельно способствовал гибели и новому изгнанию сотен и тысяч, как это было в Иордании в 1970-м (эпические времена), приложил все силы, чтобы народ его застрял в безвыходном историческом тупике.
«Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло<...> Жизнь и смерть предложил я тебе<...> Избери жизнь» (Дварим, 30:15, 19). Это щедрое библейское предложение адресовано народу Израиля. Но оно адресовано каждому человеку: еврею и нееврею. Иные проживают жизнь, даже не заметив предложенный им выбор. В случае Джорджа Хабаша он предстает в художественной простоте и выразительности: Хабаш начинал как детский врач, но предпочел не сохранять жизнь, а разрушать ее. Любовь к своему народу он подменил ненавистью к Израилю. Наполнил свою жизнь ненавистью и смертью. Избрал смерть. И совратил многих на то же самое.
Речь не только о его деятельных товарищах: речь идет о культе смерти, о приоритете смерти, продолжающих разрушать сознание палестинских арабов, накрывающих волной арабские и сопредельные страны. Люди, участвующие в терроре пассивно или даже вовсе не участвующие, но дышащие этим воздухом смерти, оказываются опасно инфицированными. Конечно, не он один был отравителем колодцев, но он был одним из самых ярких и эффективных.
Чего Джордж Хабаш добился? Он хотел уничтожить Израиль – что из этого вышло? Израиль жив – Хабаш мертв.
Он начал свою революционную деятельность в начале пятидесятых – за это время Израиль из начинающей, в общем-то третьесортной, страны превратился в региональную сверхдержаву, одну из самых развитых стран мира. В конце шестидесятых он изобрел угон самолетов – сегодня аэролинии безопасны как никогда. Он хотел свергнуть короля – король изгнал палестинских беженцев из королевства, где жить им было комфортней, чем где бы то ни было. Более того, король простил его и милостиво разрешил старому, больному врагу доживать в Иордании – унизительная милость. Он боролся за секулярную модернизацию арабского мира – умирая, он видел едва ли не повсеместное торжество исламского фундаментализма, некогда казавшегося ему отживающей исторической формой. Социализм советского типа представлялся ему оптимальной социальной моделью, неизбежное торжество которой он приближал своей борьбой, – восхищавшая его модель оказалась нежизнеспособной: коммунистический лагерь рухнул. Некогда самая влиятельная военно-политическая организация после «Фатха», на выборах 2006 года в Палестинское национальное собрание НФОП получил унизительные четыре процента, и не считали ли это еще успехом?
Джордж Хабаш сокрушительно проиграл по всем своим ставкам.
А ведь казалось – оседлал волну истории, сам был ее творцом, славен и любим, удачлив и победителен, истинный ньюсмейкер, за что ни брался, все получалось, по одному слову его взлетали и приземлялись самолеты, куда велел, туда и летели, когда хотел, тогда и взрывал, границы были проницаемы, весь мир был оперативным полем, тюремные замки Европы по одному слову его распахивали свои двери и выпускали боевых товарищей, жизнь сотен и тысяч зависела от одного его слова, могущественные враги, да, ненавидели, но ведь такая ненависть возвышает, и все их армии и все их Джеймсы Бонды были бессильны, и все их могущество не стоило ломаного гроша – такие вещи не могут не опьянять.
В основе мегатеракта в Нью-Йорке модель,
введенная в оборот Джорджем Хабашем, – правда, развитая и усовершенствованная.
Понятно, история не терпит сослагательного наклонения, но если представить себе невероятное – что Джордж Хабаш и его товарищи, вопреки духу времени, направили всю свою энергию на созидательные цели, что они выбрали жизнь, – как знать, может быть, рядом с Израилем существовало бы сейчас мирное и процветающее арабское палестинское государство, чьи жизненные стандарты, благодаря тесным экономическим связям с Израилем, были бы предметом зависти для всего арабского мира? Да ведь как пойти против духа времени? Свои же и убили бы.
Патриарх террора, Джордж Хабаш пережил своего преемника. Но пришел и его черед. Хабаша похоронили в Акабе, совсем рядом с курортным беззаботным Эйлатом. На похоронах собралось несколько тысяч друзей, коллег, учеников, поклонников. Вся радикальная палестинская «левая» была здесь. Выкрикивали проклятия в адрес Израиля и мирового империализма. Слово «смерть» повторялось беспрерывно: смерть Израилю, смерть Америке! Проклинали продавшегося сионистам и империалистам Махмуда Аббаса, объявившего в честь именитого покойника траур и приспустившего флаги. Гнусный лицемер. Приватизатор чужой славы. Мертвые хоронили своих мертвецов.
Стоял прекрасный зимний день.
Светило солнце.
Дул легчайший ветерок.
Было тепло, но не жарко.
Самые отчаянные, должно быть из России, купались.
Море было синим, небо – голубым.
Цвели розы.
По заливу скользили яхты с разноцветными парусами.
Горы понемногу меняли свой цвет.
Эйлатская набережная была полна гуляющих.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
[1] Евсевий Кесарийский (260–340) – в христианской традиции один из Отцов Церкви, заслуживший именование «отца церковной истории».
[2] «О палестинских мучениках». Цит по: Библейская энциклопедия. М., 1891. Репринтное издание. М.: Терра, 1990. С. 432.
[3] Блаженный Иероним (между 340 и 350–420) – в христианской (западной) традиции один из Отцов Церкви, создатель Вульгаты – первого перевода Библии на латынь с еврейского языка. При переводе консультировался с раввинами.