[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2008 СИВАН 5768 – 6(194)
ОБ АНГЕЛАХ И КОШКАХ
Михаил Горелик
Продолжение диалога, начатого в книге Михаила Горелика «Разговоры с раввином Адином Штейнзальцем».
– Вы как-то сказали, что взаимопонимание человека и ангела невозможно. Но ведь в Библии рассказывается об общении людей и ангелов, приводятся их диалоги, а диалог без понимания, хотя бы относительного, невозможен. Если это, конечно, не театр абсурда.
– Вопрос в том, что называть диалогом. Вы бросаете в автомат монетку, нажимаете кнопку – вылетает коробок спичек. Вы нечто сказали автомату, он вас понял и соответственным образом ответил. Это диалог? То же самое сплошь и рядом бывает между людьми. Коробок спичек можно купить, обратившись к продавцу, но его функция в этом случае ничем не отличается от функции автомата. Подлинный диалог начинается только тогда, когда люди выходят за функциональные рамки.
У Сарояна в «Человеческой комедии» рассказывается о мальчике, разносящем телеграммы. Дело происходит во время войны, и во многих из них извещается о гибели людей. Мальчик – вестник смерти. Он чувствует реакцию людей, но ничего не может изменить. Он не ответственен за содержание телеграммы. Бессмысленно предъявлять ему претензии: что ты мне принес?! Он приносит то, что ему дают на почте. Он всего лишь посланник.
В переводе с иврита слово «малах» – и ангел, и посланник. В каком-то смысле ангел – тот же подросток, разносящий телеграммы. Он не инициатор общения, он только порученец, исполнитель, только функция. Посмотрите эпизоды с ангелами – вы в этом легко убедитесь.
В эпизоде борьбы Яакова с ангелом Яаков спрашивает, как имя его противника – тот говорит: зачем тебе?[1] Отвечает вопросом на вопрос и не называет имени. Раши[2] объясняет, чем обусловлен отказ ангела представиться: ангел считает вопрос Яакова бессмысленным – у ангелов нет постоянного имени, имя меняется в зависимости от выполняемого поручения, имя по существу есть имя функции. То, что можно было бы назвать минималистским диалогом, на самом деле обмен репликами двух существ, у которых отсутствует общий опыт, которые не понимают друг друга. Вопрос Яакова для ангела нерелевантен – подоплека вопроса Яакова закрыта для ангела.
Сарояновский мальчик, по крайней мере, мог, хотя бы отчасти, в меру своего ограниченного жизненного опыта, понять реакцию людей – у ангела нет и этого ограниченного опыта: мы живем в слишком разных мирах. Есть известная еврейская песенка на идише (ее, между прочим, написал мой дальний родственник), человек обращается к ангелу: у тебя нет жены, нет детей, тебе не надо думать о заработке – будь у тебя все это, был бы ты ангелом? В одной хасидской истории раввин предстает перед небесным судом. Раввин был праведником, но некий дотошный ангел все-таки находит и у него проступок. У раввина спрашивают: как же это тебя так угораздило? Он разводит руками: жена пристала.
– Сдает жену, как Адам Хаву[3].
– Да, действительно похоже, но история не о том. Раввина для исправления земной ошибки отправляют в ад (ненадолго). Но, что более интересно, ангел на время получает человеческую природу и посылается в мир людей, где его уже поджидает сварливая жена.
– То есть тоже в ад и тоже сравнительно ненадолго.
– Дабы, вернувшись из командировки, меньше усердствовал в отыскании человеческих прегрешений, мотивы и обстоятельства которых были ему непонятны до приобретения земного опыта.
– Погодите, но ведь в еврейском предании есть рассказы, где прямо говорится о сочувствии ангелов человеку: ангелы плачут, когда Авраам возлагает Ицхака на жертвенник, ангелы плачут, когда люди разводятся. Стало быть, опыт сострадания у них все-таки есть.
– Плачут. Ну так что, что плачут? Есть впечатлительные люди, которые плачут, увидев раздавленную кошку. Значит ли это, что возможен диалог с кошкой?
– Вы задали риторический вопрос, но многие любители кошек, не задумываясь, ответили бы на него положительно.
– Человек – существо с фантазией, может вообразить невесть что, может очеловечивать кошку, думать, что он ее понимает, что она его понимает.
– Некоторые полагают, что одна она их только и понимает.
– И такое бывает, но они заблуждаются: самое большое, что человеку доступно, – это понять, что кошка голодна. Наш мир так же далек от мира кошек, как от мира ангелов. Кстати, и те и другие лишены чувства юмора.
– Откуда это известно?
– Попробуйте как-нибудь при случае рассказать ангелу анекдот: удивлюсь, если он засмеется. И кошка тоже не засмеется. Даже не улыбнутся. Человек может разговаривать с кошкой, так делают многие одинокие люди, у которых нет иных собеседников, но это иллюзия, это разговор с самим собой.
– У вас есть кошка?
– Нет, жена их не любит.
– А если бы любила?
– Может быть. В Иерусалиме их полно, они постоянно попадаются на глаза. В моем детстве было то же самое, мне нравилось играть с кошками. Старики предупреждали: не делай этого – кто играет с кошкой, у того отшибет память.
– Ошиблись, выходит, старики.
– Вы так думаете? Как знать: прошло ведь всего только семьдесят лет, а они не уточняли, когда это произойдет.
– Достойная предусмотрительность. С другой стороны, память в равной мере оставляет и тех, кто никогда с кошкой не играл.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.