[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАРТ 2008 АДАР 5768 – 3(191)
Роман-обсессиЯ
Давид Гроссман
См. статью «Любовь»
Пер. с иврита С. Шенбрунн
М.: Текст, 2007. (Серия «Проза еврейской жизни») – 997 [5] с.
Израильский переводчик Дан Даор сказал в одном интервью, что классики, живые или мертвые, русские или американские, писали и пишут на универсальные темы, которые волнуют каждого человека, писатели же израильские «слишком погружены в проблемы национальной идентификации или арабо-еврейских отношений – то есть в те вопросы, которые волнуют нас, но вовсе не должны волновать иноязычных читателей». Развивая идею о зацикленности израильской словесности, надо заметить, что ее нуклеарный тематический каталог содержит еще несколько рубрикаторов, и прежде всего – «Холокост».
«См. статью “Любовь”» Давида Гроссмана, толстый роман, получивший ряд международных литературных премий, относится именно к этой рубрике, причем относится в абсолютной степени. Так, если Теодор Адорно вопрошал «как можно писать стихи после Холокоста?», то тут получается, что только после Холокоста вообще и можно писать – без него было бы не о чем.
«См. статью “Любовь”» – это роман-обсессия, роман о довольно-таки неприятном человеке, эгоцентричном и никого не любящем, который с детства поглощен Катастрофой: пытается сначала узнать, что это, потом – понять, как это произошло, потом выучивает тысячи цифр, фамилий, топонимов и, наконец, упрямо готовится к повторению этого кошмара. И все это напоминает хрестоматийную картину душевного расстройства.
Девятилетний мальчик в Иерусалиме конца 1950-х годов. Ни с кем не общается, кроме сумасшедших стариков со своей улицы, страдает от одиночества, пытается задружиться с туповатым одноклассником с помощью «взятки» – драгоценной плитки шоколада – безуспешно, разговаривает в основном сам с собой. Аутизм, переходящий в шизоидность.
Спускаясь в подвал, мальчик всегда закрывает дверь на два замка – верхний «и нижний тоже». Он же, через тридцать лет, каждый вечер спрашивает жену, заперла ли она все двери, «и внизу тоже», и выключила ли газ. Тревожность, переходящая в обсессивно-компульсивный невроз.
Девятилетний мальчик постоянно занят полуметафизическими поисками Нацистского Зверя. Тридцатипятилетний мужчина в середине 1980-х, в Иерусалиме, лежа в постели с женой или пялясь в декольте любовницы, способен разговаривать только о Катастрофе. Муж, в момент оргазма представляющий выжженную землю войны. Отец, воспитывающий своего сына исключительно с расчетом на то, что тому придется бежать от танков, шагать в колоннах, лежать вдесятером на нарах. Человек, ни минуты не сомневающийся, что Всё повторится, и очень скоро. Для середины 1980-х это, однозначно, не благоразумие, а обсессия, переходящая в бредовую идею.
«См. статью “Любовь”» – отличная иллюстрация к учебнику по патопсихологии.
Что до всего остального, то пожизненные страдания писателя – будь то автор или герой – непропорциональны творческим результатам. Все его существование посвящено Катастрофе, а на выходе – натянутые метафоры, многостраничные тоскливые разговоры, нудные жалобы, вымученные истории. Мальчик выращивает Нацистского Зверя из вороненка, котенка, ежа и ящерицы. Бруно Шульц не был убит в Дрогобыче, а отправился плавать в море вместе с лососями и даже отрастил себе плавники. Младенец прожил 64 года за 21 час и при этом покончил самоубийством. Комендант концлагеря узнал в одном из узников любимого писателя своего детства. И что? Да ничего.
Помимо претензий к творческой фантазии Гроссмана и его лирического героя, есть еще проблема вторичности. Возможно, ее не было в 1986 году, когда роман был написан, но в 2007-м, когда его перевели на русский, она ощущается сразу. После километров кинопленок, томов воспоминаний и художественной литературы, кварталов музеев и проч. и проч. все «новое», что будет сказано про Холокост, представляется безнадежно «старым». И простая констатация трагических фактов, и образы жалких, абсолютно сломленных евреев и немцев-садистов, и «ревизионистские» идеи типа того, что «немцы тоже люди» и «у самого главного гада тоже есть любимые дети, и даже он умеет плакать ночами», – все это было, было, было. В 2007 году вторична и эротическая смелость романа, и формальные изыски: и описанием младенческой мастурбации никого не удивишь, и роман-энциклопедия – после экзерсисов того же Павича – совсем не впечатляет.
«См. статью “Любовь”» – далеко не лучший роман с точки зрения композиции, соотношения сюжета и объема, прописанности характеров. И далеко не лучшая книга про Холокост. Но это важное свидетельство того, что Катастрофа не только унесла жизни 6 миллионов евреев в 1940-х годах, но способна и дальше ломать психику их потомкам.
Давид Гарт
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.