[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ФЕВРАЛЬ 2008 ШВАТ 5768 – 2(190)
ЕЩЕ ОДИН ИСХОД. НА СЕЙ РАЗ В ШВЕЙЦАРИЮ
Михаил Горелик
Режиссер Дрор Шауль
Безумная земля
Израиль – Германия – Япония, 2006 год.
Аннотации определяют «Безумную землю» как «психологическую драму». Типа: фильм «рассказывает историю 12-летнего подростка, выросшего в 1970-х годах в кибуце на юге Израиля, и его сложных отношений с психически нездоровой матерью после смерти отца». И все это действительно так. Однако же картина очевидным образом выходит за рамки социально-психологического ретро и превращается в притчу.
«От каждого по способностям, каждому по потребностям» – коммунистический лозунг, памятный каждому человеку, выросшему в СССР. В фильме этот лозунг декларируется не как чаемый идеал, а как осуществленная реальность, данная в ощущениях. Коммунизм в отдельно взятом кибуце уже построен. Дело, кстати сказать, происходит в середине семидесятых.
Вовлеченный израильский зритель по ретро-фактуре может определить примерное время действия и без предлагаемой авторской подсказки, которая в общем представляется лишней: Кафка же не объясняет нам, в какие годы шел процесс, столь плачевно завершившийся для его героя, – нужды нет. Пейзаж дает возможность условной географической локализации, но она тоже неважна. Безумная земля кибуца принципиально лишена контекста – она лежит вне пространства, вне времени, вне истории, вне большого социума. Кибуц подан как некий остров, самодостаточный в своей жизни, связи его с остальным миром условны, старенький автобус, появляющийся, кажется, раза четыре, функционально напоминает межпланетный корабль.
Стороннему человеку, ну, такому уж совсем стороннему, упавшему с неба (из Швейцарии), кибуц, по первому впечатлению, представляется раем. Но это ненадолго. Все кибуцники – монстры, кроме сломленных жертв. Жизнь построена на унификации и духовном насилии. Учительница выбегает из класса и блюет в туалете – после всего того, что ей приходится говорить ученикам. Реализованная метафора. Трудно жить в коммунистическом обществе человеку с тонкой внутренней организацией.
На протяжении всего фильма демонстрируется (до смакования) нарастающая и осложненная сексуальным психозом депрессия, к моменту падения занавеса она завершается суицидом. Классический пример саспенса: читатель ждет уж рифмы «розы» – на вот, возьми ее скорей, зрители «Безумной земли» ждут совсем иной рифмы, и добрые авторы не обманывают зрительских ожиданий, только не «скорей», а заставив помучиться. Депрессия на экране успешно вгоняет в депрессию зрителя.
В самом конце фильма мальчик и девочка вырываются из кибуцного рая на велосипедах. У них есть авиабилеты в Швейцарию. Швейцария – страна частной собственности, личной свободы, человечности, толерантности, отсутствия идеологии, страна нормальной, нерегламентированной жизни. В любом случае «Швейцария» не только термин политической географии. Речь идет о полюсах мироздания.
И ведь что интересно: оруэлловско-кафкианскому кибуцу противопоставляется не свободный и веселый Тель-Авив, не религиозный Иерусалим – авторы вообще не находят в Израиле ничего, что могло бы стать альтернативой, ее можно сыскать только за морем. За морем житье не худо. Швейцария двоится: спасительная и обетованная, она символ не зараженного социалистическим сионизмом, без всех этих еврейских заморочек, Запада, но, что не менее важно, это как бы еще и Царствие Небесное.
С социальной точки зрения, побег детей заведомо обречен. Перспективы их незавидны. Особенно мальчика, ограбившего из сострадания к матери кибуцную аптеку, дабы дать ей желанную возможность навсегда уйти в мир снов. С точки зрения притчи велосипедное вознесение в Швейцарию становится чем-то похожим на катарсис. Если вы счастливый обладатель велосипеда и в общих чертах представляете себе, где искать Швейцарию, можно обойтись без лошадиных доз валиума. И хорошо, чтобы вам было при этом тринадцать лет.
Кибуц – смелый социальный эксперимент, фирменный знак израильской истории, визитная карточка социалистического сионизма. Роль кибуцев в становлении Израиля огромна. Сегодня кибуцное движение, несмотря на его очевидную маргинализацию, продолжает развиваться и вызывать интерес во всем мире. Впрочем, и маргинализация требует оговорок. В середине семидесятых кибуцы производили около сорока процентов всей сельскохозяйственной продукции Израиля.
Социалистический кибуц отвергал местечковую жизнь во всех ее проявлениях и противопоставлял ей новый идеал трудовой коллективной жизни на своей земле. Отвергнуть прошлое и начать с чистого листа – вот пафос кибуца. Теперь для детей кибуца эта земля стала чужой и враждебной, она стала землей безумия, они отвергают кибуц с его идеалами и хотят начать все заново с чистого листа на новой (швейцарской) земле. Достойный образец постсионистской демифологизации. Пафос чистого листа роднит детей с родителями.
Помимо многочисленных израильских призов, «Безумная земля» получила ряд наград и номинаций на международных кинофестивалях, в том числе приз Берлинского кинофестиваля, картина выдвинута на «Оскар». Иностранные зрители не обязаны разбираться в специфических проблемах сионизма и постсионизма – они в них и не разбираются. Они воспринимают выставочный кибуц фильма как образ социальной и метафизической мерзости, растления не только духа, но и плоти.
«Безумная земля» начинается сексуальным экзерсисом с коровой: изобретательный кибуцник демонстрирует нетривиальную опцию. Название фильма оправдано уже в увертюре. Аккорд сильный – из тех, что приберегают обыкновенно на коду.
Секс с коровой – библейская аллюзия, прямая отсылка к допотопному поколению: «И увидел Всесильный землю, что вот: растлилась она, ибо извратила всякая плоть путь свой на земле» (Берешит, 6:12). Мальчик и девочка спасаются из обреченного мира, оставляя мертвым погребать своих мертвецов; в последнем кадре маленькие велосипедисты растворяются в безлюдном зеленом пространстве – где-то там на заоблачном Западе, в «Швейцарии», их исход должен положить начало новому еврейскому народу, свободному от сионистской и коммунистической скверны.
Земля Израиля оказывается в фильме не только землей безумия, но и домом рабства, откуда дети совершают исход. Они покидают кибуц весной. Это акцентируется. Весна – время обновления и надежд. Для всех. Для людей с еврейскими коннотациями – это время Песаха. Таким образом исход детей поставлен в библейский контекст и в контекст «Пасхальной агады», но с острой смысловой инверсией.
На мой вкус, выбор Швейцарии очень и очень недурен: шоколад, Альпы, Женевское озеро, мягкий климат, приятные соседи. Остается уговорить швейцарцев.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.