[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2007 ХЕШВАН 5768 – 11(187)
ДВЕ ТЕТРАДИ
Ольга Скорбященская
25 сентября в Малом зале Санкт-Петербургской филармонии всегда отмечают день рождения Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. В этом году пианист Алексей Гориболь, собравший звездную команду вокалистов – Яна Иванилова, Марат Гали и Лариса Костюк, – придумал для памятного дня программу, объединившую два цикла великих петербургских композиторов: «Из еврейской народной поэзии» Шостаковича и «Русскую тетрадь» Валерия Гаврилина. В перекличке вокальных циклов, написанных на подлинные народные тексты, видится глубокий символический смысл.
В свое время исполнение каждого из них стало не только выдающимся художественным явлением, но и политическим событием.
Вокальный цикл «Из еврейской народной поэзии» писался Шостаковичем в августе и сентябре 1948 года. В январе он купил книгу «Еврейская народная поэзия» в переводах с идиша на русский Юдицкого и Добрушина. Композитор, «мистическим образом», по определению Марии Юдиной, связанный с еврейством, был потрясен трагизмом образов и философской глубиной сокровищ народной поэзии. (В этом он оказался проницательнее поэтов – известен отзыв Анны Ахматовой об этих переводах, как «образце безвкусицы».)
А теперь вспомним кое-что из истории. 12 января 1948 года был убит Михоэлс. Вскоре начались репрессии в отношении Еврейского антифашистского комитета. Составители сборника И.М Добрушин и А.Д. Юдицкий были арестованы. Антиеврейская истерия нагнеталась – в этой обстановке само обращение к текстам гонимого народа было актом гражданского мужества. А что такое быть политически гонимым и отверженным, Шостакович узнал еще в 1936 году, когда гнев власти пал на его оперу «Леди Макбет Мценского уезда» – тогда он многие месяцы жил в ожидании ареста и был близок к самоубийству. В 1948 году, почти синхронно с антисемитской кампанией, начался и новый виток гонений на Шостаковича: после постановления ЦК КПСС «Об опере Мурадели “Великая дружба”» его, известного на весь мир композитора, заставили публично каяться на собраниях, а в сентябре исключили из числа профессоров Ленинградской и Московской консерваторий. На собственном примере он ощутил горькую правду определения судьбы поэта как «гетто избранничеств» (Марина Цветаева). Цикл был написан буквально взахлеб, в кратчайшие сроки. 25 сентября, в день рождения композитора, у него дома состоялось первое закрытое исполнение. Сохранились отзывы тех, кому выпала честь быть первыми слушателями. (Исаак Гликман вспоминал, что присутствовавший на этом вечере Самуил Маршак со слезами на глазах воскликнул: «Это Шекспир!» – и отказался от своего первоначально невысокого мнения о качестве переводов.) Но совершенно очевидно всем было и то, что публичная премьера произведения невозможна.
Она состоялась лишь в 1955 году и вызвала настоящий шок аудитории. Вспоминает Владимир Спиваков: «Мне было десять лет, когда я впервые увидел Шостаковича. Это был январь 1955 года. В Малом зале Ленинградской филармонии состоялась премьера вокального цикла Шостаковича “Из еврейской народной поэзии”. За роялем сидел сам автор. А пели – Нина Дорлиак, Зара Долуханова и Алексей Масленников. Последняя часть этого замечательного произведения заканчивается громко: “Врачами, врачами стали наши сыновья!” А в памяти всех еще было живо “дело врачей”, последнее сталинское кровавое дело. И я до сих пор помню: несмотря на финальное фортиссимо, казалось бы вынуждавшее к немедленным аплодисментам, в зале воцарилась гробовая тишина. Буквально кожей своей я почувствовал страх зала. Казалось, сейчас откроются двери, войдут люди в кожаных пальто и всех заберут… я понял тогда – не через разум, а внутренним наитием, – что услышал потрясающий шедевр, мне пока в полном объеме недоступный».
Алексей Гориболь.
Цикл Валерия Гаврилина «Русская тетрадь» был написан в 1965 году и стал первым оглушительным успехом вчерашнего выпускника консерватории – композитора и фольклориста, учившегося у Ореста Евлахова и Феодосия Рубцова. Тесты – народные, собранные в экспедициях по Псковщине и Ленинградской области, с шокирующей «интеллигентную филармоническую публику» простотой и откровенностью рассказывают о жизни и любви «простых людей». Музыка, смело балансирующая между частушкой и плачем, надрывно и искренне передает мир «русской бабы», переживающей любовь, предательство и смерть. Это музыка о боли миллионов людей, которые живут словно бы на периферии общественного сознания, если не сказать, вне его. В книге «Валерий Гаврилин. О музыке и не только», составленной из дневниковых записей композитора, есть любопытный отзыв студентки консерватории, которая, прослушав цикл Гаврилина, возмущалась: зачем нужен был этот вопль и вой вместо пения! Словно отвечая ей, Гаврилин пишет о трагизме истинном и ложном – о том, что считалось ранее достойным изображения в высоком искусстве, и о том, что просто не имело «языка» для выражения: «Когда у тебя убивают близких, а ты бессилен». Гаврилин зафиксировал в дневнике рассказ В. Браиловского, восемнадцатилетний сын которого, слушавший по радио цикл Гаврилина, спросил: «Гаврилин еврей?» – «С чего ты взял!»
Слушая этот замечательный концерт, думаешь: не в этом дело.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.