[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2007 ХЕШВАН 5768 – 11(187)
Вера в Гарварде
Собор в Кембридже и Святилище в Иерусалиме
Симон Джекобсон
Гарвардский университет недавно опубликовал список профилирующих дисциплин, где сформулированы новые требования к студентам старших курсов.
В списке указаны восемь основных предметов, которые следует изучать всем студентам: эстетическое и интерпретивное понимание; культура и вера; эмпирическая аргументация; этическая аргументация; наука о живых системах; наука о материальной вселенной; мировые сообщества; Соединенные Штаты и мир.
Новый план самого знаменитого американского университета должен получить формальное одобрение преподавателей факультета и не вступит в силу ранее сентября 2009 года. В нем нет семи прежних предметов: зарубежные культуры; историческое исследование; литература и искусство, моральная аргументация; количественная аргументация; наука; социальный анализ.
Надо полагать, что самые горячие споры вызвал предмет, в конце концов получивший название «культура и вера». Еще в прошлом октябре в проекте нового свода предметов, опубликованном специальной комиссией Гарвардского университета по вопросам общего образования, было указано на необходимость изучения предмета «разум и вера».
Луис Менан, профессор английского языка и сопредседатель комиссии, состоящей из шести профессоров, объяснил, почему нужно ввести этот предмет: «Религия становится чрезвычайно важным мировым феноменом; еще 30–40 лет назад мы и не помышляли, с чем нам придется столкнуться». Менан добавил, что к религии в светском обществе нередко относятся с пренебрежением, а в пору его юности курсы по религии в академических кругах рассматривались как «эзотерические».
Высказывалось мнение, что включить в программу курс «вера и разум» было бы мужественным решением, а кто-то даже заметил, что это ознаменовало бы возвращение к религиозным традициям Гарварда. Но не стоит обольщаться: университет не намерен терять свой секулярный дух. «Религия – это realpolitik, национальная и международная, – говорится в документе. – Способствуя более глубокому пониманию локальных и глобальных проблем, связанных с религиозной верой, курсы помогают студентам стать информированными и думающими гражданами».
Даже те, кто поддержал предложение включить «веру и разум» в свод профилирующих дисциплин, руководствовались, как правило, практическими соображениями, т. е. это вовсе не означало, что они признают ценность религиозной веры. Профессор общественного права и психиатрии Дайана Экк, поддержавшая проект, написала: «Кто-то уже готов опустить руки и пожелать религии просто исчезнуть под напором современности. Но realpolitik требует другого». Роджер Уэйт откликнулся на это в «Гарвард сэлиент»: многие на факультете, даже не разделяя позиции Дайаны Экк, не считают религию неотъемлемой частью общественного устройства. Для них религия – пятно на современности, такое большое, что его нельзя игнорировать.
Создатели проекта гарвардского документа, не обратившись к богатому интеллектуальному наследию великих мыслителей Августина и Фомы Аквинского, которые стремились примирить разум с религией откровения, предложили, чтобы предмет «вера и разум» включал такие курсы, как «Религиозные войны», «Медицина, духовность и религия в Америке», «Религия и общество в Нигерии», «Почему американцы любят Б-га, а европейцы – нет» и «Дарвиновский семинар; эволюция и религия».
Но даже такая постановка вопроса оказалась неприемлемой для других членов факультета, главным образом из отделения науки. Они подвергли резкой критике уже то, что в список включен сам предмет «вера и разум». Вот на каком основании отверг предмет профессор психологии Стивен Пинкер: «сочетание этих двух слов создает впечатление, что “вера” и “разум” – это параллельные и равноценные пути познания. Но подобное утверждение ошибочно. Мы с таким же успехом могли бы ввести курс “астрономия и астрология”. Это несопоставимые темы».
Хотя 71% студентов, поступивших в Гарвард, утверждают, что посещают религиозные службы, и многие уже выбрали религию предметом изучения, комиссия уступила, заменив в конечном счете «веру и разум» на «культуру и веру».
Пока мудрецы из Гарварда спорят о значении веры и религии, а ученые всего мира пытаются либо вообще изъять Б-га из картины мироздания, либо, в лучшем случае, втиснуть Его в свои шаблоны, Тора рассказывает нам о том, как Моше и еврейский народ построили Святилище, как превратили материальную вселенную в дом Б-жий: «И пусть сделают они Мне святилище, и буду обитать в среде их».
Когда мы читаем главу Торы о возведении Святилища, бросаются в глаза необычные повторы: слова «и сказал Г-сподь Моше» звучат восемнадцать раз!
Талмуд объясняет, что восемнадцать благословений из молитвы Амида (Шмонэ-эсрэ) соответствуют именно этим восемнадцати повторам (Иерушалми, Брохойс, 4:3).
Но почему одна и та же фраза повторяется восемнадцать раз? Неужели мы можем забыть, что Храм построен по велению Б-жьему, – и нам нужно напомнить об этом восемнадцать раз? И есть ли здесь более глубокая связь с молитвой Амида, чем кажущееся случайным совпадение чисел?
Возведение Храма – это цель бытия: создать дом Б-жий из материального мира. Смысл жизни, по Торе, состоит в том, чтобы одухотворить материю, освятить наши поступки и превратить их в каналы Б-жественного изъявления.
Но сделать это не так просто, как представляется. Мы живем в мире агностицизма, – мире, который скрывает свою внутреннюю природу. Нужно много усилий, чтобы «вкопаться» вглубь и обнаружить внутренние силы, обусловливающие бытие. Наш материальный мир культивирует эгоизм, в худшем случае приводящий к алчности, коррупции, всевозможным грехам и несправедливости.
Поэтому необходима уверенность в том, что все детали Храма строятся согласно Б-жественному плану. Б-г уже научил нас, как нужно строить Храм. Теперь пора воплотить это в реальном времени, в реальном мире. И реальность требует контроля, чтобы знать наверняка: материальная конструкция полностью соответствует Б-жественному плану.
Кто-то может решить: в материальном мире у нас нет иного выбора, как отчасти пожертвовать нашей духовной целостностью. Сказал же псалмопевец: «Небеса эти, небеса – Г-споду, а землю Он отдал сынам человеческим» (Теилим, 115:16). Одно дело – построить Храм на небесах, но ведь земля – вотчина человека!
Будь то Рим или Кембридж, Афины или Оксфорд, история свидетельствует о попытках академических ученых установить контроль над всем земным, а порой и над небесным. (Это пытаются сделать отнюдь не только ученые: воители, монархи, империи и всевозможные «лидеры» также стремились властвовать над землей и небом.) Однако в любых попытках науки понять или отрицать Б-га один момент явно отсутствует – а именно мужество смирения, признание возможности, лишь возможности того, что ученые могут быть неправы. Что не Б-га нужно втискивать в наши модели, а модели следует примерять к Б-гу: если Б-г – это полнота реальности, есть ли смысл в том, чтобы мы, малые части «целого», диктовали условия самому «целому»? Целое определяет свои части, а не наоборот.
Мыслители-эволюционисты распространяют свое надменное благовестие и пытаются объяснить веру людей в Б-га. То есть задается вопрос: зачем, в условиях действия законов т. н. «естественного отбора», выживание видов требует от людей религиозной веры? А приходила кому-нибудь в голову мысль, что люди верят, потому что Б-г в самом деле существует?
Реальность есть реальность. Все в свою очередь. Сначала приходит реальность, потом приходим мы. И мы должны понять, как вписываемся «в реальность», а не пытаться втиснуть саму реальность (или проигнорировать ее) в наши узкие рамки.
Вот в чем Авраам, Моше и многие другие великие умы превосходят профессоров и ученых. Они явились, дабы понять, – да, понять, – что «высшее знание есть знание того, что мы ничего не знаем», понять, что есть непознаваемое, признать ограниченность наших возможностей перед гораздо более высоким уровнем бытия.
Взаимопроникновение конечного и бесконечного свершилось в возведении Храма. И это заставляет нас преобразить свой уголок вселенной в Б-жественное жилище.
Но, чтобы достичь такого взаимопроникновения, необходимо одно – постоянное подчинение всех наших усилий высшему призванию. Нужно быть уверенным, что любые наши действия, имеющие отношение к восемнадцати различным аспектам жизни, отвечают тому, что «сказал Г-сподь Моше».
При всех наших памятках и закладках, никогда не будет лишним напоминать себе, что нужно согласовывать все свои поступки – даже когда мы строим святой Храм – с Б-гом (см. Танхума, 11). И если это верно применительно к возведению храма, то тем более верно, когда мы погружены в повседневность. Насколько важно быть начеку, чтобы всегда действовать в соответствии с Б-жественным планом!
Важнейший путь, на котором мы осуществляем эту связь, – молитва. Ее можно уподобить службе в Храме. Трижды в день мы смиренно предстаем перед Б-гом в молитве Амида, повторяя восемнадцать благословений. Каждое из них связано с определенным аспектом нашей жизни, с Б-жественным планом относительно человека («сказал Г-сподь Моше»).
С начала времен до сегодняшнего дня, с берегов Евфрата до лесов Бостона, от Рима до Иерусалима перед нами всегда вставал радикальный вопрос: не пытаемся ли мы вместить Дух в свои узкие рамки? Или же мы преобразуем материальную вселенную в Б-жественный храм?
Пытаемся ли мы сотворить Б-га по собственному образу или же стремимся раскрыть Образ Б-жий, по Которому созданы?
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.