[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2007 ТИШРЕЙ 5768 – 10(186)
Не отрекаютсЯ любЯ
Лев Дроздов
Кто бы мог подумать. Оказывается, выкресты – вовсе не те, за кого мы их принимали. Настоящих выкрестов можно пересчитать по пальцам. По крайней мере, сегодня их ничтожно мало. Чтобы убедиться в этом, не надо проводить обширное социологическое исследование. Достаточно заглянуть в толковый словарь.
Толковый словарь русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова дает следующее значение этого слова: «Выкрест (разг. устар.). Крещеный, перешедший в христианство из какой-нибудь нехристианской религии». То есть, чтобы стать выкрестом, нужно как минимум быть человеком религиозным. И совсем необязательно евреем, хотя по традиции это слово чаще всего употребляется именно по отношению к крещеным евреям.
Много ли сегодня крестится религиозных евреев? Лично я о таких не знаю. Верующий и соблюдающий еврей вообще не соприкасается с христианством, у него нет ни возможности, ни стимула соблазниться в чужую веру. Благо церковь пока еще отделена от государства. В университет некрещеных принимают запросто и в армию охотно берут.
А вот еще сто лет назад не принимали и не брали. Классический пример: Осип Мандельштам. Он крестился не столько затем, чтобы приобщиться к сокровищнице христианской культуры, как принято считать, сколько для того, чтобы поступить в высшее учебное заведение. Более того, еще вопрос, можно ли считать его выкрестом. Покойный ныне Семен Израилевич Липкин, хорошо знавший поэта, уверенно свидетельствовал мне: Мандельштам и после крещения ощущал прочную связь с иудейской традицией. Вот фрагмент нашего разговора с Липкиным, случившегося в 1998 году:
«Мандельштам считал себя человеком христианской цивилизации. Но он не был христианином, хотя и принял лютеранство. Надежда Яковлевна все время подчеркивала, что он перешел в христианство идейно, но в действительности этого не было. Он принял христианство для того, чтобы поступить в университет, но при этом духовно ощущал себя евреем. В отличие от Пастернака, кстати, который ничего такого не ощущал. Мандельштаму просто не нравилось, что его семья была отгорожена от русской культуры, которую он высоко ценил. Но в то же время он имел полное право написать про себя: “Среди священников левитом молодым…” Отчуждения от еврейства у него не было. Если, конечно, не понимать еврейство только как быт.
– У вас с ним были беседы на эти темы?
– Да, были неоднократно».
Дореволюционное крещение – вынужденное, а порой и насильственное. Переход в христианство снимал с еврея образовательные и другие ограничения, существовавшие в Российской империи до 1917 года. В частности, в России евреи нередко принимали лютеранскую веру (выходцем из еврейско-лютеранской семьи был, например, известный композитор Глиэр). По российскому законодательству разрешался брак между иудеями и лютеранами без перемены веры. Желание заключить брак с христианкой или христианином – одна из главных причин, по которым еврей мог тогда поменять веру. Вот такие конфессиональные тонкости.
Сразу после революции все эти ограничения были сняты. В советское время крещение стало естественным следствием поисков веры. Какой-нибудь. А поскольку религия в России почти однозначно ассоциировалась с христианством, выбора у еврея, занявшегося духовными поисками, можно сказать, что и не было. Чтобы иметь выбор, надо обладать информацией. А что знал советский еврей об иудаизме? Ноль целых, ноль десятых.
Трудно осуждать этих людей. Хотя бы потому, что при советской власти выгоднее было как раз не креститься. Крещение было сопряжено с вынужденным изгойством и даже опасностью для жизни. Конъюнктурных соображений не было, они появились позже, в начале 90-х, когда крещение стало всеобщей модой. Шел активный процесс так называемого христианского возрождения, неизбежно сопряженный с проявлениями национализма.
Но интересно, что именно после революции стало возможным, крестившись, продолжать считать себя евреем. Религиозная и национальная принадлежность в массовом сознании разделилась, как отделилась церковь от государства. В черте оседлости крещеный еврей автоматически переставал быть евреем, поскольку отторгался общиной. Даже родственники, согласно традиции, должны были справлять по нему траур, как по покойнику. И деваться ему было по большому счету некуда. Чаще всего он просто уезжал из того места, где вырос.
Когда религия и национальность разделились, понятие «выкрест» утратило свой словарный смысл. Ведь чтобы отречься от убеждений, надо их иметь. А какие убеждения у неверующего еврея? В том, что он еврей? Но это не станет отрицать ни один православный диакон. Даже ультраортодоксальный, вроде Кураева. Еврей – пожалуйста. Главное, что не иудей.
Другое дело – так называемое народное православие. У него насчет выкрестов есть масса предубеждений. Считается, например, что выкресты и полукровки находятся под властью нечистой силы. Согласно украинской легенде, выкрест после смерти последовательно обращается к св. Петру и Моисею, но те, не признав в нем своего, отдают его черту. Впрочем, эта метафора применяется к любому человеку, попавшему в зазор между двумя культурами. Так, одно из народных верований утверждает, что после смерти идет спор за душу «перевертня», родившегося в русско-украинской семье, между св. Николаем, покровителем «москалей», и Юрием, покровителем украинцев. В результате этого спора душа «перевертня» отправляется к дьяволу. Какой однообразный исход!
Зазор усугубляется тем, что «евреи Христа распяли». А Христос был, конечно, русским… Между тем, если верить христианским канонам, Христос как раз и был первым на Земле выкрестом! Об этом мало кто задумывается, но ведь так и есть.
Христианство – религия миссионерская в своей основе. Она с момента своего возникновения стремилась привести к Свету народы, «пребывающие во тьме невежества и язычества». Причем язычеством долгое время считалось почему-то не многобожие, а любая нехристианская вера. И вопрос об отношении к новообращенным всегда стоял очень остро. Он стоял остро еще и из-за специфической трактовки греха. Все, что было с человеком до того, как он крестился, – тяжелый грех, требующий искупления. И грех крови, грех происхождения вдвойне должен быть искуплен. Нет ни иудея, ни эллина… Конечно. Но это в теории. А на практике еще как есть. Неофит и христианин по рождению ощущают себя, мягко говоря, по разному. Разница – как между приезжим и коренным москвичом. Приезжие это знают, все они ведут себя гораздо активнее, чем коренные жители. Быстро делают карьеру, покупают недвижимость. Добиваются успеха и положения. Но до конца жизни провинциала будут выдавать нелепый акцент и нестоличные повадки. Никуда не деться от этого.
В христианстве распространено очень женское, очень ревнивое отношение к пастве с нехристианским прошлым. Это все равно как если бы жена мстила мужу за всех женщин, которые были у него до нее. Любила, но в то же время и мстила. Странная, однако, любовь.
Напугать, а потом крестить.
«Жид крещеный, – говорит русская поговорка, – что вор прощеный». Вора простили, но от этого он быть вором не перестал. А почему, собственно, вор? С какой стати? Хотя если вдуматься, справедливая поговорка. Еврей, который решил креститься, как бы признает себя вором. Признание – главный аргумент. Он говорит церкви: больше не буду! А ему в ответ: на первый раз прощаю, но ты у меня смотри, у меня с этим делом строго…
Подсознательная необходимость постоянно доказывать церкви свою лояльность, груз ментальной вины с неизбежностью делает из крещеного еврея антисемита. Недаром же во времена инквизиции на процессах о ритуальных жертвоприношениях выкресты так часто выступали против своих соплеменников.
Я пишу это вовсе не затем, чтобы в чем-то обвинить или, наоборот, защитить выкрестов. Жалко их, конечно. И противно на них смотреть, как противно смотреть на любого, кто отрекается от себя. Но вот только настоящих выкрестов теперь действительно нет. Мудрый Ушаков не случайно поставил в своем словаре напротив этого слова пометку «устар.». Нет выкрестов, потому что мало у кого остались принципы, от которых можно было бы отречься. Если принципы действительно есть, от них обычно не отрекаются. Тем более что нет сейчас ни социальных, ни экономических ограничений, которые заставляли бы мимикрировать. И традиционное воспитание не довлеет. Живи как хочешь, делай любые глупости. Человек – чистый лист, на котором можно написать все, что угодно. Многие ставят крест.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.