[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АВГУСТ 2007 АВ 5767 – 8(184)
РелигиЯ понарошку
Юлия Качалкина
Не прошло и пары лет с тех пор, как Леонардо Ди Каприо сыграл у Стивена Спилберга в фильме «Поймай меня, если сможешь». Сыграл молодого наглого авантюриста, который сказочно разбогател благодаря тому, что мог идеально точно перевоплощаться в людей разных профессий: в пилота, во врача, в юриста и в сыщика, отправленного на задержание себя самого…
Герой Ди Каприо мог без малейших усилий сменить вероисповедание – сделаться русским «на час». Или евреем «на неделю».
В жизни актер Ди Каприо сейчас переживает нечто подобное спилберговскому вымыслу: ради женитьбы на известной израильской фотомодели Бар Рафаэли Ди Каприо, по слухам, приготовился к обряду гиюра. Посетил Шимона Переса и Стену Плача. Два адреса, которые для американца наиболее верно ассоциируются с евреями…
Эльфы Земли обетованной
В конце 1990-х – начале 2000-х Москва доживала последние годы своего архитектурного спокойствия (не приехал еще из Америки Норман Фостер, чтобы построить на Красной Пресне башню «Федерация», и Заха Хадид еще не спроектировала в Подмосковье пару особняков для «стильных» олигархов), и мы студентами шесть дней в неделю просиживали на лекциях в одном из самых старых зданий города – в МГУ на Моховой. Тогда-то неладное и произошло впервые.
Самые «продвинутые» журфаковцы (а на Моховой и находится факультет журналистики) вдруг как один захотели стать… католиками! То есть пристрастия разделились примерно в такой пропорции: продвинутые старшекурсники – католиками, а продвинутые младшекурсники… – эльфами. Задавать преподавателям во время лекций вопрос «а верите ли вы в эльфов?» даже стало традицией факультета.
Стороннему наблюдателю, упорно не желавшему выбирать между остроконечными ушами и презумпцией непорочного зачатия, оставалось только всерьез и без иронии задуматься о взаимосвязи сказок Толкиена и католицизма. Ведь неспроста молодые люди, годами только и делавшие, что изучавшие историю мировой литературы, философии и науки и сочинявшие на досуге стихи про Владимира Проппа, выбрали именно эти пути самоопределения.
Пикантность ситуации, однако, в другом: ни для кого не секрет, что факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова – один из самых «еврейских» не только в столице, но и в России. Поэтому восемнадцати-двадцатилетний еврей-католик, на переменах между семинарами примеряющий в курилке к бедру эльфийский меч и фотографирующийся с ним на память, – это, согласитесь, персонаж добротной комедии.
А может быть, и трагедии. Смотря как к этому относиться.
Попытка выяснить причины таких «ролевых игрищ» были сначала делом моей личной дружбы и привязанности – хотелось понять, почему именно эти люди делают то, что делают. А потом люди доучились до пятого курса, обзавелись семьями и постоянными работами, практически бесследно забыв и о католицизме, и об эльфах. Вспоминали о том и о другом разве как о чудачестве молодости, веря, что именно благодаря ему что-то кому-то доказали. Но вот что и, главное, кому – вопрос открытый.
Любое явление становится заметным и значимым, когда оно закономерно и скандально. Перемена вероисповедания по причинам, далеким от религиозных, – так в самых общих словах можно назвать существующую проблему – это очевидный факт нашей сегодняшней жизни. И – один из самых динамичных процессов современного общества. Не лишь российского, но общества в планетарном масштабе.
Глобализация всех отраслей знания и опыта, нацеленность человека на мгновенный успех и выгоду неизбежно повлекли за собой упрощение (Солженицын когда-то в «Архипелаге ГУЛАГ» назвал это «опрощением») многих понятий и явлений. Иначе говоря, если раньше, не так, кстати, и давно, мы ели салат оливье исключительно по праздникам, то теперь закусываем им в любом буфете и столовой. Оливье – одно из самых дешевых и обыденных блюд рациона быстрого питания. Вот пример из области стоматологии: ставили пломбы, чтобы «закрыть», залечить дупла в зубах, а теперь многие клиники и салоны красоты специально за ваши немалые деньги просверлят вам здоровый зуб, чтобы на нем – на самом видном месте, желательно на переднем резце, – поставить сияющую пломбу с камешком (камешек – в зависимости от ваших финансовых возможностей).
То же с религией: если изначально религию даже не выбирали – в ней просто рождались и с переменным успехом соблюдали ее, то сегодня религию не просто выбирают, но еще и выбирают мотивы для такого выбора.
Так, мои бывшие однокурсники-евреи объясняли свое увлечение католицизмом… красотой архитектуры костелов. Несомненно, костел, скажем, на Малой Грузинской улице, или собор Святого Андрея (англиканская церковь) в Вознесенском переулке у городской мэрии – фантастически красивы. Это натуральные замки со стрельчатыми окнами, высокими подъездами и гулким эхом внутри. И слово «фантастически» в данном случае не просто стилистическая красивость: именно из этого «фантастически» произросла аналогия католицизма с эльфийскими мистериями Толкиена и его эпигонов. Именно желание почувствовать себя в иной, более красивой и приятной реальности, чем наша, и толкало моих товарищей под своды костелов: чем не эльф тот, кто поет в церковном хоре? Еще Блок сказал. Блоку можно верить.
Когда внешняя атрибутика религии – места отправления культов, кодекс одежды, манеры поведения и даже язык – отъединяется от своего исторического и смыслового содержания, возникает целая область существования, в которой можно «понарошку» побыть католиком, буддистом, даосистом, евреем, наконец. Можно поиграть, не вовлекаясь во все «тяжкие» обязанности той или иной религии.
Ведь мои однокурсники, полюбившие католичество, в большинстве своем так в него и не перешли, ограничившись покупкой новых нательных крестов и хождением в красивые храмы.
Да. И Рождество стали праздновать на тринадцать дней раньше. Удобно, ничего не скажешь.
Невозможность взять на себя духовную ответственность – вот, на мой взгляд, основная причина соблазнов менять религию, как белье.
Наша цивилизация пришла, вероятно, к такому моменту в своем развитии, когда любая из самых крупных религий мира, чтобы выжить, должна пойти на уступки подобного рода: позволить «ненастоящим» последователям приобщиться к себе, позволить им считать культ проще и доступнее, самой, наконец, превратиться в бренд. А как только религия превращается в бренд, она становится частью моды. У нее появляются свои звезды, свои законы потребления, свои технологи, ничего общего не имеющие с религиозными отцами и подвижниками.
Бренд католицизма в 90-х владел умами моих друзей.
Бренд какой религии владеет теперь умами их младших сестер и братьев?
Сегодня носят Звезду Давида
Да, сегодня носят звезду Давида. Ее когда-то нашивали на одежду узникам гетто. Но что есть мода и особенно мода на религию, как не культурное гетто, самое жестокое гетто современности?
Звезда мирового экрана – Натали Портман – всерьез озабочена поисками мужа – правоверного иудея – для того, чтобы создать семью и воспитывать детей в традициях иудаизма. Она даже дружит с участниками социалистического молодежного движения, обосновавшегося на севере Израиля, и периодически навещает их общину. «Гордится» ими. Ищет. Любопытно, что по отцу фамилия актрисы – Гершлаг. Родители Портман были выходцами из СССР и покинули страну, когда их дочери исполнилось всего три года.
Ума Турман, главная девушка Квентина Тарантино, регулярно летает в Израиль к своей подруге Амалии Даян, внучке самого Моше Даяна. Опять же по слухам, и то, что Турман разорвала отношения со своим последним женихом Андрэ Балажем, – тоже следствие ее «израильских» вояжей.
Гвинет Пэлтроу, чьими предками были шестнадцать раввинов из Белоруссии и Нижнего Новгорода, а в их числе и знаменитый Цви Палтрович, и не думает скрывать своих национальных корней. Однако иудаизм в интервью, которые дает Пэлтроу, постоянно превращается во что-то среднее между йогой и системой Дэйла Карнеги (над которой вволю поиздевался еще один «обамериканившийся» еврей Голливуда Шон Пенн в фильме «Покушение на Ричарда Никсона»).
Линдси Лохан, старлетка, которой в двадцать с небольшим лет посчастливилось сыграть на экране внучку Джейн Фонды, отныне зовется Розой – она вслед за Мадонной нашла себя в мистическом учении кабалы. Сама же Мадонна от иудаизма начинает потихоньку открещиваться, поскольку невозможность праздновать Рождество (католическое, заметим!) всей семьей (Гай Ричи, известный режиссер и не менее известный муж Мадонны, к кабале и иудаизму относится без аффекта) ставит под сомнение целостность этой самой семьи.
Значит, все-таки не так-то просто сменить религию, даже если меняешь ее ради светских удовольствий и возможности на вопрос о том, как провел Рождество, ответить: о, я слушал преподобного Мартина в Сент-Эндрю!.. (английское произношение усилит эффект восторга).
Как минимум, в результате может пропасть лишний выходной день в январе. Как максимум – традиционная рождественская индейка перед тем, как попасть на ваш стол, явно испытывала боль и теряла кровь.
Конечно, все не так просто и обыденно: выходной, индейка, готический собор с витражами… религия – один из способов выразить собственную индивидуальность в сегодняшнем мире, лишенном индивидуальности. Как ни странно, религия, всегда, на мой взгляд, бывшая способом лишения личностных особенностей и отличий, ныне стала способом поиска и утверждения этих особенностей. И именно поэтому люди всё более ревностно «подбирают» себе религию – по возрасту, полу, здоровью, наконец.
У звезд кино- и шоу-бизнеса, в судьбах которых (по крайней мере, в официально известных нам по таблоидам и сплетням судьбах) гиперболой отразились процессы современного маленького человека, выбор религии носит еще и рекламный характер: стоило Мэлу Гибсону, как раз заявившему себя в амплуа интеллектуального кинорежиссера, оскорбить еврея-полицейского, который его задержал за езду в нетрезвом состоянии, как рейтинг фильмов с его участием не слишком сильно, но вырос.
Теперь, если Гибсон решит пройти через гиюр, рейтинги просто сойдут с ума. Общество любит крайности и релятивистов.
…Когда мой знакомый однокурсник из известной семьи потомственных киносценаристов с громкой еврейской фамилией так и не смог решить, стать ему эльфом или же католиком, ему на помощь пришел один газированный напиток. Мой друг стал основателем культа этого напитка, ритуал служения которому тоже придумал сам и даже нашел единомышленников среди таких же, как он, недоэльфов. На мой вопрос, почему же именно газировка, он резонно ответил, что Толкиен на самом деле писал второй «Закат Европы» и его эльфы и хоббиты – это всего лишь метафора Востока и Запада. И если уж на то пошло, то эльфом еврею не быть никогда. Скорее, он – хоббит, который до сих пор несет Кольцо всевластья – звезду Давида – на своей груди.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru