[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2007 СИВАН 5767 – 6 (182)
«Ранние пророки».
Русская версия
Йоэл Вейнберг
Наблюдаемый ныне в библеистике избыток зачастую повторяющих друг друга и редко открывающих новые грани в изучении Танаха и древнееврейской истории публикаций не имеет места в русскоязычной библеистике. Она, в настоящее время возрождающаяся, а по существу зарождающаяся, наоборот, остро нуждается в новых и разнообразных – традиционно – религиозных, научных и даже научно-популярных произведениях, но особенно в новых и добротных переводах Танаха. Эту потребность и стремится удовлетворить новый перевод Ранних пророков в издании Рора (Иерусалим – Москва, изд-во «Гешарим», 2006, XXIII+37I c., 12 карт).
Ни один перевод, даже с одного современного языка на другой, не может быть и не есть точное и полное воспроизведение оригинала, а является всегда перекодированием в той или иной степени оригинала. Это тем более верно по отношению к древнему, особенно идеологически ангажированному тексту, когда перевод от оригинала отделяет не только отличие языков, но также дистанция времени, разность жизненного опыта и норм поведения, разнотипность мироощущений, систем ценностей и культур.
Сказанное верно по отношению ко всем переводам Танаха во все времена и на всех языках. В практике перевода Танаха на русский язык утвердились четыре основных типа перевода: христианский традиционалистский, представленный Синодальным переводом, который стремится передать оригинальный древнееврейский текст соответственно его прочтению и пониманию православным христианством; иудаистский традиционалистский перевод, одним из образцов которого может служить издание «Первые и последние пророки» (Иерусалим, Мосад а-Рав Кук, 1975), который старается сохранить установившееся в течение веков литургически-религиозное прочтение Танаха; научный перевод, примером которого могут служить переведенные отрывки из Танаха в книге Й. Вейнберга (автора данной статьи) «Введение в Танах I–III» (Иерусалим – Москва, изд-во «Гешарим», 2002–2006), основная задача которого – по возможности точное воспроизведение содержания и смысла оригинала, его словесного состава и структуры, иногда даже за счет благозвучия на языке перевода; и так называемый поэтический перевод, который старается по возможности сочетать адекватную передачу содержания и смысла, поэтического своеобразия оригинала с нормами русского литературного языка.
Очевидно, именно этот тип перевода избран переводчиком или переводчиками рассматриваемого издания (кстати, непонятно соблюдение анонимности не только переводчика [-ов], но также комментатора [-ов] и автора общего введения). На это указывает сказанное в предисловии от имени редакции: «При сохранении максимальной точности перевода мы стремились соединить высокий строй библейской речи с разговорной живостью изложения, свойственной многим фрагментам Библии. Мы исходили из того, что наибольшей адекватности перевода можно достичь, следуя так называемому библейскому стилю русского языка...» (с. IX). На это же указывает и сопоставление переводов некоторых сложных поэтических отрывков (Суд. 5:15а–16б и 2 Шем., 1:19) в рассматриваемом издании (а) и в вышеназванных иудаистском религиозно-традиционалистском переводе (б) и научном переводе (г):
А
Отчего сидишь ты среди загонов, слушая блеяния стад?
Подразделения Реувена в размышлениях великих.
Краса твоя, Израиль, сражена на высотах твоих!
Как пали герои!
Б
Отчего сидел ты среди загонов, чтобы слушать блеяние стад?
В вреде же отделившегося Реувэйна большие сердечные колебания.
Иисраэиль, краса твоя на горах твоих убитой! Как пали герои!
Г
Зачем сидишь ты между овчарями, слушая блеяния овец?
У родов Реувена много размышле
ний.
Краса Йисраела сражена на высотах твоих, как пали витязи.
Сопоставление этих и многих других фрагментов наглядно демонстрирует и очевидные преимущества, и некоторые недостатки нового перевода. К первым, помимо вышеотмеченных, относится удачный вариант транслитерации древнееврейских имен собственных, примененный способ транскрипции, хотя сомнения вызывает целесообразность обозначения ламед в конце слова как -аль, усложненное обозначение хе и иное, что побуждает поставить вопрос: не назрело ли время для попытки создать нормативные правила транслитерации и транскрипции с древнееврейского на русский? Спорным представляются передача тетрограммы словом «Г-сподь», использование слова «герой», древнегреческого и западноевропейского по истокам и семантике для перевода древнееврейского гиббор, слова «подразделение» для древнееврейского пелег и другие, не всегда оправдано изменение построения стихов по сравнению с оригиналом, например объединение в одну строку трех отдельных строк в Йех., 3:2–4 и другие случаи.
Являясь перекодированием с одного языка на другой, с одной культуры, системы ценностей и т. д. на другую, перевод, особенно с древнего и сложного текста, содержащего много неизвестных и непонятных современному читателю понятий и образов, исторических фактов и иных реалий, нуждается в «путеводителе». Еще одно достоинство рассматриваемого издания – тщательно разработанный «путеводитель», который состоит из подстрочного комментария к тексту и из комментария, предваряющего текст. Первый представляет собой совокупность научно точных и информативно богатых фактографических (об упомянутых местностях и странах, племенах и народах, об исторических событиях и т. д.), филологических (об обоснованности данного перевода, возможных вариантах и т. д.), внутритекстовых (о совпадениях и повторениях) и иных замечаний.
Задача второго комментария, озаглавленного «Книги Ранних пророков: источники, исторический фон, текст» (с XXV–LXXII), состоит в том, чтобы ознакомить читателя с исторической средой, о которой повествуют Ранние пророки и в которой это сочинение было в основном создано и оформлено. Предлагаемый комментарий отличается научной точностью, привлечением новейшего археологического и эпиграфического материала и иными позитивными особенностями. На фоне преобладающей научной корректности тем более досадны некоторые неточности, например утверждение, что деревня, а не агнатические образования (см. Йех., 7:14 слл. и др.) была «основной формой социальной организации израильского общества в эпоху Судей...» (с. XXXXV), определение царства Давида как «одной из мощнейших держав на древнем Ближнем Востоке» (с. XLI), употребление термина «империя» для царства Шломо (с. XLIX), которое в действительности было средних размеров территориальным царством, утверждение, что Иудея после вавилонского завоевания «находилась в состоянии почти полного запустения» (с. LXX), хотя установлено, что большинство населения Иудеи оставалось в покоренной стране, заявление, что преследования последователей йахвизма – иудаизма в Израильском царстве в середине IX века до н. э. (если они в действительности имели место) были «чуть ли не первые известные нам в истории религиозные гонения на государственном уровне» (с. LIV), ибо таковыми в действительности были полтысячелетием раньше действия фараона Эхнатона в Египте, и другое. Иногда такие неточности порождены недостаточно критическим отношением автора (-ов) комментария к рассказанному в Ранних пророках и других книгах Танаха, например о дворе Шломо, об опустошении вавилонянами Иудеи.
Общее введение к Ранним пророкам, озаглавленное «История откровения и Откровение в истории. Историософия в книгах Ранних пророков» (c. XIV–XXIX), вызывает определенные раздумья. Это обусловлено не только особенностями данного введения, но также сложностью задачи, стоящей перед авторами введений к древним текстам вообще и тем более к столь величественному и многогранному, как Танах, содержание и послание которого обращены не только к далекому прошлому, но и к значительной части человечества в настоящем и, вероятно, будущем. Ведь задача такого введения в том, чтобы представить читателю незнакомый или малознакомый текст, подготовить его к восприятию и пониманию его содержания и посланию, не заменяя собой чтение этого текста и не навязывая читателю априорное мнение и оценку его.
Чем значительнее и многограннее содержание и послание какого-либо текста, тем вероятнее появление вариантов его прочтения и интерпретации авторами введений, что обусловлено разностью социального заказа, мировоззрения и уровня научной подготовки авторов и рядом других факторов. Но при неизбежном многообразии введений их авторами обычно соблюдаются некоторые общие правила: предлагаемое понимание и объяснение текста восходит к самому тексту, а не внесено в него; если предметом введения является часть более обширного текста, то задача введения состоит в том, чтобы выявить и представить специфику содержания и послания этой части с учетом и в рамках содержания и послания всего текста; заманчиво и увлекательно попытаться обобщить и выразить многогранное и сложное содержание и послание текста одной выразительной и броской формулой, но это допустимо, если эта формула в какой-то степени восходит к самому тексту.
Эти условия не всегда учтены автором рассматриваемого введения, который из разных применяемых в современной библеистике вариантов введений – уделяющих особое внимание становлению текста, его составу, жанровой принадлежности, его содержанию и посланию – выбрал последний и самый сложный вариант. В обсуждаемом введении немало верных наблюдений и определений (но навряд ли целесообразно определить Синайский завет как «революционный подход к миру…», с. XVII), например, замечание, что отношение «Б-г – человек, человек – Б-г» воспринимается как постоянный диалог, что библейское восприятие времени линейное. Но они в значительной степени приложимы к Танаху в целом и не выражают специфику содержания и послания Ранних пророков.
Джек Левин. Проектирование Храма Соломона.
В современной библеистике по-разному определяется среда, в которой созданы Ранние пророки – священники, дворцовые писцы, род шафанидов, но маловероятно предположение, что это была пророческая среда, на том основании, что в Ранних пророках рассказано также о ряде пророков и что в середине I тысячелетия н. э. мудрецами Талмуда это сочинение было названо «Ранние пророки». Поэтому верное в основном определение сущности и назначения древнееврейского пророчества и пророков возможно приложить к некоторым пророкам в Ранних пророках – к Натану, Ахии из Шило и другим, но не к сочинению в целом. Оно по всем показателям, по среде создания и жанровой принадлежности является произведением древнего историописания, зародившегося в середине I тысячелетия до н. э. и заменившего жанр летописи. Сущностное различие между летописью и историописанием в том, что летопись стремится лишь к фиксации отдельных событий, фактов без поиска внутренней связи между ними, а историописание воспринимает прошлое как единый процесс причинно-следственной связи, движущийся от начала к завершению. Такое восприятие истории ощущается в так называемой «Вавилонской хронике», оно отчетливо выражено Геродотом, в понимании которого содержание и смысл истории – противостояние Востока и Запада, древневосточной несвободы и деспотизма и древнегреческой свободы и демократии.
Но каковы основной смысл и главное послание Ранних пророков? Современная библеистика отвечает на этот вопрос по-разному: по мнению одних ученых, таковыми являются «завет, его соблюдение как гарантия благополучия народа, а его нарушение – причина бедствий и гибели», по мнению других, это «обретение и утрата Страны обетованной», третьих – «возвышение и падение дома Давида» и т. д. Все эти предположения возможны и допустимы потому, что названные явления и топосы в той или иной степени действительно присутствуют в Ранних пророках, чего нельзя сказать о предложенном в рассматриваемом введении определении их как «историософия». Историософия, определяемая как спекулятивное мудрствование об истории с целью конструировать ее смысл и значение в том виде, как они представляются самому мудрствующему, есть особый и поздний поджанр древнего историописания. В античной историографии он представлен в трудах Полибия, Лукиана Самосатского и других, а в древнееврейской историографии, возможно, Книгой Даниэла, некоторыми апокрифами, но не Ранними пророками, в которых нет мудрствования об истории, а есть изложение истории, но такое, что «не имеет себе равных во всем окружающем мире» (Х.В. Вольф).
Теперь можно ответить на поставленные в подзаголовке этого обзора вопросы, и ответ однозначно положительный: перевод Ранних пророков в издании Рора несомненно новое и нужное достижение русскоязычной библеистики, и поэтому издание Рора должно быть продолжено, желательно с учетом хотя бы части высказанных замечаний и пожеланий.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru