[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮНЬ 2007 СИВАН 5767 – 6 (182)
БОРИС ХЕРСОНСКИЙ
Публикацию подготовил Асар Эппель
Родился в 1950 году в Черновцах.
С трех месяцев живу в Одессе с незначительными перерывами.
Родители были врачами.
Выбор профессии был предрешен.
Выбор в пользу литературы был запрещен.
Закончил Одесский медицинский институт.
Защищался в Ленинграде (ныне СПб.) при Андропове.
Да. Был. Привлекался.
Главная специальность – клиническая психология. Плюс журналистика. Плюс
поэзия. Минус политика. Формально
заведую кафедрой все той же клинической психологии в Одесском национальном университете.
На самом деле действую недеянием. Все течет, все изменяется.
Больше работаю, чем живу.
Стихи публиковались только после начала перестройки, сначала в эмигрантской прессе, затем в российских журналах, позже и довольно скупо – в моем родном городе.
Вышло десять небольших поэтических книжек и два сборника переводов. Последние – «Семейный Архив» (М., НЛО, 2006) и «Глаголы прошедшего времени» (Одесса, «Негоциант», 2006)
ХАСИДСКИЕ ИЗРЕЧЕНИЯ
1. Будет теплом и пеплом
Так сказал Имеющий Имя о людях
гордых:
«Не хочу и не буду! жить с ними!
в одном местечке!»
Так сказал Имеющий Имя о людях,
твердых
в изученье Закона: «Как уголь, горящий
в печке,
станут они теплом и серой золою
на земле, окруженной промозглой мглою!»
Пусть вечно по белому облаку
над светозарным ливнем
блуждает праведный призрак со свитком
Торы.
Некоторые не знают о том,
что все мы погибнем.
У тех, кто помнит об этом,
прекращаются споры.
Но мы-то будем спорить над каждой
страницей,
над каждым словом, над каждой буквой
и цифрой
сокрытой в букве, мы будем плясать
вереницей,
славя арфой и восклицающей цитрой
Того, Кто имеет Имя, а мы не имеем,
поскольку черны, бородаты и анонимны.
Все на одно лицо. Мы не умеем
отличаться один от другого.
Скажи мне,
Имеющий Имя, кончину мою, да узнаю
число дней моих, сочтенное
от рожденья!
Когда прекратится галдеж?
Когда спеленаю
душу мою, как младенца,
лишая ее движенья?
Долго ли мне давиться житной ковригой,
наливать еврейский чай из русского
самовара?
Задыхаясь, трясти кулаками над вечной
Книгой:
«Ударь меня так, чтобы я не вынес
удара!»
2. Прочно стоим на ногах
* * *
Трое сидят в эмигрантском кафе.
Эта картинка могла бы быть названа
в духе Васнецова: «Три еврея».
* * *
На эту мысль наводит
коробка папирос «Три богатыря»,
привезенная из Советской России.
Она неподвижно лежит
посредине стола, рядом с бутылкой
шампанского и блюдом
с нарезанными ломтиками ананаса.
Хрустальная пепельница.
Два окурка.
* * *
Шишковидный панцирь
тропического плода,
выдолбленный изнутри,
стоит посредине блюда.
Через прорезанные окошечки –
мерцающий огонек свечи.
* * *
Все как в «Славянском базаре»
Жизнь продолжается.
* * *
Один из сидящих произносит
хасидское изречение:
«Твердо стой на ногах.
Крепко держи себя в руках.
Головою достигнешь неба».
* * *
Второй говорит:
«Мне надоело
постоянное стремление к обогащению,
адаптации и самоконтролю.
И при чем тут голова,
увязшая в небесах?»
* * *
Первый отвечает:
«Я думаю, это попытка
превратить еврея в Вавилонскую башню,
достигающую небес.
Представь себе кого угодно,
ну хоть бы нашего Янкеле,
ростом с башню.
Его лица никто не увидит,
ибо оно скрывается в облаках!»
* * *
«Именно – Янкеле! – смеется второй, –
слабоумная дылда – Янкеле!»
* * *
Третий не участвует в разговоре.
Он сидит, отгородившись от мира
газетой «Русская мысль»,
не столько читая, сколько готовя
ответ на неизбежный вопрос –
для чего еврею русская мысль.
* * *
Придумано два варианта.
«Я не считаю себя евреем», или
«Русская мысль может касаться евреев.
Часто это мысль о погромах.
Впрочем, похоже, для нас важнее
арабская мысль».
* * *
Но никто не задает вопроса,
и он сохраняет молчание.
* * *
Пойдем, построим башню
и сделаем себе имя.
3. Увидеть и уйти
* * *
Написано: «Не могли увидеть друг друга,
поэтому мест своих не покидали».
* * *
Здесь есть все: слепота,
неспособность понять друг друга,
привязанность к месту.
* * *
Сначала о слепоте.
Той, которая позволяет
видеть вещи, камни, траву, деревья,
ветви дерева, каждый листик на каждой
ветке,
но не дает увидеть старого человека,
сидящего на траве под деревом,
бросающего камушки в пруд,
сквозь зеленоватую поверхность
которого
можно различить рыбу, покрытую
чешуею.
Большую, кошерную рыбу.
* * *
Было сказано: слепота либо страшная
беда,
либо глубокое заблуждение.
Лучше для человека, если это – беда.
* * *
Теперь – неспособность понять друг друга.
* * *
Она начинается с нежелания
понять Того, Кто поставил человека,
вернее,
усадил под деревом, Кто позволил
бросать камушки в темную воду,
смотреть на рыбу и ни о чем не думать.
* * *
Было сказано: ни о чем не думать –
либо страшная беда,
либо глубокое заблуждение.
* * *
Лучше для человека, если это – беда.
* * *
Наконец – привязанность к месту.
* * *
Воистину, там, где ты живешь,
имеется подлинное сокровище.
Ты не можешь найти его,
потому что находишься рядом,
потому что привязан к месту.
* * *
И сказал Имеющий Имя Аврааму:
«Изыди!»
* * *
И было написано: «Изыди, чтобы вернуться,
вернись, чтобы найти сокровище».
* * *
Было сказано, было написано.
Все осталось по-прежнему.
Сидят на своих местах.
Не видят друг друга.
Видят дома, рощицу, пруд,
А друг друга не видят.
Видят мир, а Творца не знают.
* * *
Камушек падает в темную воду.
Рыба на миг поворачивается боком
и, всплеснув, исчезает.
4. Мы сумеем ответить
* * *
Написано: бездна бездну зовет
гласом низвергающихся потоков.
Кто скажет, что означает написанное?
* * *
Мы скажем, мы скажем, учитель!
Мы сумеем ответить тебе.
* * *
Жизнь человека зажата
между двух бесконечностей –
до рожденья и после смерти.
Обе темны, обе бездонны.
Почему ты молчишь, учитель,
разве мы плохо сказали?
* * *
Нет, вы хорошо сказали,
Но что есть призыв?
Что есть оклик?
* * *
Мы скажем, мы скажем, учитель!
Это мы и есть призыв.
Это мы, родившись,
взываем и вопрошаем!
Почему ты молчишь, учитель,
разве мы плохо сказали?
* * *
Вы хорошо сказали,
но почему поток низвергается?
Разве не возвышается дух,
восходя к бесконечности?
* * *
Мы скажем, мы скажем, учитель!
Мы сумеем ответить тебе!
Чтобы возвыситься над собою,
нужно низвергнуться перед Единым!
Что ж ты молчишь, учитель?
* * *
Вы ответили мне, –
говорит учитель, –
вы ответили мне,
а теперь подумайте,
что ответить Ему.
* * *
Они толпятся вокруг стола
Из плохо оструганных досок,
Люди, одетые в черное,
убеленные сединой.
Книга лежит на столе.
Маленький старец –
единственный,
кто восседает, не глядя
ни на книгу, ни на собравшихся.
* * *
Он давно ничего не видит.
Говорят, у него в зрачках
две драгоценных жемчужины.
Он не видит книгу.
Он знает книгу.
Он знает всех, кто сейчас
собрался вокруг стола,
всех, кого никогда не видел.
* * *
Только тех, чьи лица он помнит,
он никогда не узнает,
ибо солнечный свет
делает душу непроницаемой.
* * *
Они издают звуки,
напоминающие клекот.
Они запрокидывают лица,
поднимают руки над головами.
Слова клубятся над ними,
как рой растревоженных пчел.
* * *
Что ж ты молчишь, учитель?
5. Умей вопрошать
* * *
Когда один из учителей умер,
над его могилой сказали:
здесь похоронен свиток Торы.
Я не помню, как звали учителя,
но это не так уж важно.
Все они умерли.
Всех их похоронили.
Над каждым говорили слова.
* * *
Здесь похоронен свиток Торы –
что это значит?
Свиток, пришедший в негодность,
хоронят, как человека,
который пришел в негодность.
* * *
Это неверный обычай! –
говорил ребе Ицхак Леви.
Человек пришел из праха,
и возвратить его в землю –
достойное дело.
Но Тора ниспослана с неба,
и, если бы было возможно,
пришедший в негодность свиток
нужно было бы вознести к небесам.
Жаль, что это не в наших силах.
* * *
Здесь похоронен свиток Торы.
Какой еще смысл можно
вложить в эти слова?
* * *
Ты спрашиваешь неправильно.
Ибо если ты вкладываешь
смысл в изреченье отцов,
то смысл присущ тебе,
а изреченье бессмысленно.
Хорошо, хорошо, теперь
я спрошу, как подобает:
какое еще значение
можно увидеть в этих словах?
* * *
Если смертного человека
называют свитком Торы,
это значит, что Тора
стала сущностью человека.
Он помнит ее наизусть.
И письменную, и устную,
а потому в таком человеке
нет ничего кроме Торы.
* * *
Это неверно, это ошибка! –
сказал ребе Ицхак Леви, –
ибо Тот, Кто имеет Имя,
Которое благословенно,
сотворил и создал человека,
чтобы он был человеком,
а не свитком, лишенным жизни.
* * *
Замолчи! Замолчи!
Как ты можешь
называть великую Тору
свитком, лишенным жизни?
Хорошо, я замолкаю.
* * *
Двое идут по кладбищу.
На небольшом холме
в предгорье Карпат
несколько сот вертикальных плит,
украшенных орнаментом и письменами.
* * *
Жаркий июльский день,
но двое одеты в черное.
Так подобает.
Потому что в аду жарче,
чем в этот июльский день.
* * *
Тот, кто младше,
читает надписи,
а потом говорит:
Мне непонятен обычай
высекать на надгробьях
имена почивших. Ибо имя
никому ничего не скажет.
Лучше бы на надгробьях
мы могли прочитать
лучшее из того, что сказал человек
на протяжении жизни.
* * *
Тот, кто старше, качает
головой и говорит:
Да, лапидарии.
* * *
Например, – продолжает младший, –
вот здесь написано: Мордехай Шапиро.
Что ты знаешь о нем, что скажет
тебе это имя?
– Ну, Мордку я помню. Я был
мальчишкой,
когда мне показали старца,
сидящего у синагоги и сказали:
смотри и запомни! Это тот самый
Шапиро!
– А ты знаешь, чем он прославлен,
почему ты должен его запомнить,
почему его называли ТОТ САМЫЙ?
– Нет, этого я не знаю.
Тогда мне было неинтересно.
А теперь – никого не спросишь.
* * *
А вот надгробье Ривы, жены кузнеца.
Уж на что была темной и вздорной!
А ведь и она однажды сказала
фразу, которую я запомнил!
«Если бы мой муж заучил бы
всего лишь одно слово Торы
вместо каждого удара молотом,
то не было бы мудреца,
равного ему в мире.
Но кому он тогда был бы нужен?»
6. Доля в будущем мире
Хочешь знать, что ждет гордеца:
смотри!
Мальчик соломинку держит в руке,
стаканчик с мыльным раствором
в другой:
выдувает мыльные пузыри.
Мать, нагнувшись, полощет белье
в реке.
Птица летит над рекой.
Мать оглядывается на мальчика, сидящего невдалеке:
Что ты делаешь, мой дорогой?
Мальчик молчит, но со всех сторон
диббуки кричат: ты не видишь?
Он
выдувает мыльные пузыри,
мыльные пузыри.
Радужные икринки взлетают
за небосклон.
Обреченный зародыш барахтается
внутри.
* * *
Он не видит мира: лишь он один
в оболочке пустой отражен.
Не видит старцев во славе седин,
не видит прекрасных жен.
Он сам себе раб и сам господин,
в самого себя погружен.
Лопнул пузырь. Душа гордеца.
Летит в бесконечный мрак.
Б-г говорит: это смерть без конца.
Прости, если что не так.
Ты знаешь – гнилье порастет быльем,
небытие обернется тюрьмой.
* * *
Мать, держа под мышкой лохань с бельем,
ведет мальчишку домой.
7. Кто за тебя?
* * *
Если не я для себя, кто тогда
для меня, кто для меня?
Тот, Кем созданы суша, вода,
Кто ночь отделил от дня.
Вот Кто для тебя тогда,
вот Кто за тебя тогда.
* * *
Если я для себя, то кто я такой,
Ты слышишь! Кто я такой?
Тот, кто любит себя своею рукой,
кто убьет себя своею рукой.
Мост гнилой над огненною рекой –
вот кто ты будешь такой.
* * *
Коль не сейчас, то когда, прости,
когда, если не теперь?
Когда придет Тот, Кто должен
прийти,
Кто проложит пути и откроет дверь.
Только тогда. Ты понял теперь?
А не можешь понять – поверь.
8. Радуйтесь и веселитесь!
Говорят, что, молясь, Ребе приплясывал
в такт,
кружился, подпрыгивал, запрокинув
лицо к небесам.
Он умер, и больше никто не сумеет так.
Не сумеет. Если не веришь –
попробуй сам.
Впрочем, матери дед рассказал,
а мне рассказала мать,
что хромой ученик – да помянут
его добром! –
танцевал, подражая Учителю,
и прекращал хромать,
но когда прекращал молиться –
опять становился хром.
И ученик-горбун, когда говорил о том,
как был строен Учитель,
мог распрямить хребет.
И ученик-обманщик, вспомнив о Ребе,
потом
не нарушал принесенный ложно обет.
Это было в те времена, когда скрипела
арба.
Мычанье волов, погонщика окрик
звучали, как древний стих.
В те времена, когда мужчина,
благословлявший хлеба,
думал о том же, что женщина,
выпекавшая их.
Просто люди не знают: Имеющий
Имя давно сокрушил забор,
окружавший сад, откуда Адам уходил
нагим.
И народ Единого – праведники, хасидим,
как на подбор,
и у каждого доля в будущей жизни,
на зависть другим!
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru