[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАЙ 2007 ИЯР 5767 – 5 (181)
ЮЛИЯ ВИНЕР
Публикацию подготовил Асар Эппель
С этого номера «Лехаим» начинает публиковать рубрику «Рифмы и мы», посвященную поэзии. В каждой подборке будет представлено творчество какого-то одного современного поэта. В составители и публикаторы рубрики приглашен постоянный автор журнала Асар Эппель.
Я родилась в Москве,
полжизни прожила в качестве еврейки
в России.
Вторые полжизни живу в качестве русской
в Израиле.
Закончила сценарный факультет ВГИКа; этим ремеслом и зарабатывала на хлеб.
Последние пятнадцать лет занимаюсь
переводами и собственными сочинениями, которые публикую по-русски
в русскоязычной прессе Израиля
и в Москве – в журналах «Новый мир», «Дружба народов» и др.
В прошлом году издательство «Текст»
опубликовало мой роман
«Красный адамант».
На иврите – многочисленные публикации
в израильской прессе,
а также сборник стихов.
Живу в Иерусалиме.
(МОЯ КВАРТИРА) SURVIVAL[1]
Я живу на космическом образовании, условно называемом «Земля»
в той ее части, которая обозначена
как «Азия»
Государство называется «Израиль»
(for the time being)
Погода – зимняя, солнечная и бездождная
плохо для посевов, зато хорошо для стирки
Город – Иерусалим
Улица – центральная
Дом стоит уже семьдесят лет
и на мой век его, вероятно, хватит
Квартира – 
две с половиной комнаты
(полкомнаты... two walls?)
По всему пространству квартиры незримо рассеяно
главное мое богатство –
триязыкое братство:
русский язык – этот мне дан от рождения
английский язык – плод длительного
изучения
третий же мне без заслуги дали
но в глубины его я проникну едва ли
он доныне при мне заикается и хрипит
третий мой язык под названием иврит
Первые два – довольно еще молодые
и шансы выжить у них недурные
третий же – случай особый
он однажды уже восстал из гроба
и теперь на всемирном толковище
проживет еще лет не менее тыщи
Помимо них в квартире имеются:
Стены, выкрашенные белой краской
(под нею сохранились восемь слоев краски
разного цвета
а сверху было три слоя различных обоев
но их уже нету)
Эти стены очерчивают мое жизненное
пространство
Потолок, белый, с которого свисают
light fixtures
по-русски лампы, 
на других языках еще иначе
но все в абажурах, все светят
my nightly haven of light
Электричества на мой век, может быть,
тоже хватит
В большой комнате стоит
диван-кровать
т. е. отечественного производства
сравнительно новый
пока не дающий повода для беспокойства
На нем спят гости
когда они есть
а когда нет – лежит неглаженое белье
или вчерашние листы бумаги с печатным
текстом
так называемые новости
(All the names are deeply misleading
Что значит «отечественного
производства»?
Мой отец никогда здесь не жил
и мать тоже
Что это за «белье»? Ни единого белого
предмета
А вчерашняя новость свежа,
как средневековая холера
Yet all these things are there)
У правой стены стоит комод
у левой – буфет
Или vice versa – разницы особой нет
может, и наоборот
у правой стены буфет, а у левой комод
Буфет. Единственное московское
наследство
обиталище воспоминаний детства
(Помню, что помнила, но уже
не помню:
довоенные запахи в глубинах голодных
полок
радужные блики в граненых оконцах
предвкушение длинной и загадочной
жизни)
Вещь почтенная и полезная
однако и она не железная
скрипит и охает, болезная
Комод. Совершенно иная этимология
France, Louis quelconque, un objet historique
Франция, надцатый век,
соответствующий Людовик
Этот (комод, не король) жил долго
да и еще поживет немало
Что в нем только не лежало!
Какое время мимо бежало!
Бегите во Фландрию, герцог де Линь
бегите во Фландрию, герцог!
За вами сомкнется какая-то синь
и хлопнут какие-то дверцы
Enfuyez-vous aux Flandres, o Duc de Ligne
Run, rabbit, run!
Ну и теперь в нем много чего лежит
и кое-какое время тоже бежит
бегает взад и вперед
и обратно, и наоборот
Коллекционная вещь (комод, не время)
Если совсем обнищаю, можно неплохо
продать
Торцом к стене – большой обеденный стол
Made in Sweden
(ты любил добротную мебель)
Гладкая светлая прямоугольная
поверхность
законченная в своем деревянном
совершенстве –
что ей скатерть, тарелки, ваза
с цветами?
Стол выглядит прочно. Но сделан в наше
время
а потому неизбежно несет на себе бремя
чьей-то поспешности, чьей-то
небрежности
чьих-то отчаяний, чьей-то тревоги
и хотя у него толстые, крепкие ноги
боюсь, что долго ему не простоять –
от силы лет десять, а может, и пять
На шкафу и на комоде, справа и слева
горшки с растениями,
квартира моя утопает в цветах
Растения, хотя и часто болеют вирусом
и изъедены тлей
но выживут
в той или иной форме
Тля и вирусы тоже
Книги, the spiritual sphere
верное прибежище интеллектуального
дезертира
Ими замусорена вся квартира
(o you, bookworms, буквоеды
Полки с книгами у меня в передней
и в гостиной
и в спальне
и в туалете
(reading in the bathroom –
double-barrelled action:
emptying the bowels
stuffing the head)
и в кладовке
и на антресолях
Вот книжек жаль
жалко мне книжек, 
The books will probably be the first to go
от них не останется ничего
Books
the decorative element
of my dwelling space
won’t be able to win the race
Холодильник. Одиночества ночные утехи
Кому смех, кому tears and 
слезы
и вздохи
Ах кушанье, пища, питанье, еда!
погибель без вас, но и с вами беда
Путь к сердцу женщины лежит через
желудок
чем меньше желудок, тем короче путь
Уймитесь, волнения страсти
молчи, беспокойное сердце
на, съешь кусок и молчи
Any problem is soluble, provided
there’s a big enough plastic bag (Tom Stoppard)
Пластиковые мешочки, полные съедобных
предметов –
Эти прозрачны вполне и в грядущее
смотрят беспечно
им суждено жить на земле практически
вечно
Посуда – кастрюли, тарелки, стаканы
и кружки
Их существование кратко и убого
Но не печальтесь, вещички-подружки
Хоть вас у меня скопилось чрезмерно
много
я помню каждую, пользуюсь каждой –
в процессе утоления голода и жажды –
не раз в жизни, не дважды, не трижды
but day in day out
год за годом, день за днем
Женщина живет в моей квартире
(я живу в ней одна)
На стульях, на столах, на полу и в шкафу
висят и лежат предметы ее одежды
Ей кажется, что, надев новое платье
она станет иным человеком
не просто свежее, привлекательней
и красивей –
но другим, другим человеком
Зачем ей это нужно – не
знаю
однако прилежно покупаю
все новые и новые прикрытия для тела
хотя ее тело вполне надежно прикрыто
прочной корой лет
Эти предметы недолго живут
да я им и не желаю долгой жизни
Кровать. Сколько связано с этой кроватью
Впрочем, хранимые ею секреты
столь заурядны, что их открывать я
не стану – смысла особого нету
No one’s there to say to: remember?
not a playground but a sleeping chamber
Нынче даже с собакой или с кошкой,
самой простой
спать в ней теплей и уютней,
чем в пустой
Да, мои вещи, да, мои сестры
Хотя и вы смертны
однако сравнивать трудно
ваши успехи и наши
in the art of survival
в искусстве выживания
Пластинки, проигрыватель, кассеты,
магнитофон
музыка
Картины, офорты, фигурки, игрушки
пластика
Еще два спутника
верного носителя культуры
О том, как приятно они слушались
и смотрелись
буду вспоминать даже в могиле
И, поскольку ars longa, хоть vita и brevis
да и judicium difficile –
т. е. искусство, что называется, вечно –
за них я не беспокоюсь, конечно
Компьютер. Жаль, что я родилась
так рано
На меня с цветного экрана
смотрит мое будущее (впрочем, уже
не мое)
Нажать бы только нужные клавиши
отдать бы нужные команды
Это была прекрасная программа
на редкость user-friendly
Но то ли в ней изначально была
заложена ошибка
то ли по дороге вкрался какой-то вирус
то ли я сама давала неверные команды
то ли не знаю кода –
из дружественной она превратилась
в злобную цепь хаотических сообщений
все быстрее мелькающих на экране
и скоро сбитый с толку компьютер
звякнет, звукнет, моргнет
скажет: illegal command parameter
и Великий Программист сотрет
программу из памяти
Вещи! Близкие, любимые мои, милые
что бы я без вас делала
Только вы да вот эта квартира
защищаете меня от мира
Не погибайте! Будьте
стойте, лежите, хранитесь, копите
пыль
храните мою живую душу
Это сочинение не имеет нравственного
смысла
и познавательного тоже не имеет
Это свидетельство:
все эти вещи я видела vividly
Через некоторое время их не будет
(меня еще раньше)
This a testimony
to their having been
also to mine
Это свидетельство
их пребывания на земле
также и моего
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru