[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2007 НИСАН 5767 – 4 (180)
Слово покойника
Менахем Тальми
Кто не знает ресторанчик Джамили в Яффо. Это классное заведение работает всю ночь до раннего утра. Просыпается человек посреди ночи, и охота ему курнуть, а пачка пуста, что он будет делать? Да нет проблем: натягивает штаны и идет к Джамили. Просыпается человек посреди ночи – во рту сухо, организм требует холодненького пивка. Да нет проблем – бегом к Джамили. Пиво «Амстел», пиво «О’кей», да какое угодно. Там и еда, и газеты, и учебники детишкам для школы, и масло мужчинам для волос, и книги о любви на арабском и на болгарском, – просто назови язык, который тебе нужен. Идет крутая игра в карты, возникает спор, и нужна новая колода, чтобы никто не сказал, что карты меченые. Бегом к Джамили, у него есть и карты, и «Житан»[1]. Летом Джамили угощает клиентов арбузами, зимой Джамили готовит горячий мухлиби с корицей и соком розы, а внутрь кладет настоящий кокос. Чай у Джамили с мятой, которая прямо из сада, кофе со свежей пенкой, и все – друзья Джамили.
Откуда у него этот ресторанчик? Каждый раз рассказывают новую историю. Некогда говорили, что он ограбил почтовое отделение, и там ему попались алмазы, на эти деньги он и купил ресторан. После говорили, что ему перепало наследство тети его жены, но потом сообразили – как это может быть, ведь он был еще холост, когда купил заведение.
И вот несколько недель назад мы, наконец, услышали настоящую историю. Сам Джамили рассказал.
Мы пришли к нему в ресторанчик с Салмоном, а где Салмон ни появится, он везде в почете. Только Джамили завидел его, сразу бросился протирать стол, и уже на улице тепло приветствовал нас перед своим заведением:
– Садитесь, садитесь, – пригласил он, – разрезать вам арбуз?
– Подходит, – говорит Салмон.
Джамили расстилает большую белую скатерть, разрезает арбуз, ставит тарелку с оливками без косточек, зеленый перчик, бутылку арака. «Еще минутку, – говорит хозяин заведения, – и я разогрею для вас лаваш с луком». Так везде, куда приходит Салмон – ему оказывают большой почет.
После того как Джамили поставил разогреваться лаваш, Салмон сказал ему:
– Сегодня ты расскажешь моему другу, откуда у тебя этот киоск.
– А нужно ли? – скривил Джамили физиономию. – Зачем вытаскивать скелет из шкафа?
– Джамили, нет уже никаких скелетов! – говорит Салмон. – Давай, выпей с нами арака и выкладывай историю.
– Хорошо, – вздыхает Джамили, – только из уважения к тебе. Итак, однажды утром, когда я вез тележку с больным, в больницу пришел адвокат и спросил, кто здесь Джамили.
– Джамили! – перебивает его Салмон. – Не надо засорять рассказ ерундой, но и не упускай главного! Расскажи-ка все с самого начала. Что ты делал в больнице и почему к тебе пришел адвокат?
– Хорошо, – отвечает Джамили, – только из уважения к тебе я расскажу все с самого начала. Это было двадцать восемь лет назад. Я тогда еще был санитаром больницы в Яффо. Готовлю больных, привожу их в операционную, а потом жду, когда с ними закончат. Если пациент жив – отвожу его обратно в отделение. А если отдал Б-гу душу, прикрепляю бирку на большой палец ноги и везу в морг, что на заднем дворе, прошу его передать привет на небеса и закрываю дверь. А открываю только тогда, когда приезжает машина, чтобы забрать труп в погребальную контору.
Однажды резали какого-то старика. И кто-то ошибся, может, врач, может, я, кто знает. Как бы там ни было, я нацепил старику бирку на палец и повез на тележке во двор. Ты же понимаешь, из трех оперированных двое отдавали концы, и только один выживал. Это было двадцать восемь лет назад. Это потом врачи кое-чему научились, набрались опыта. И на трех оперированных приходились уже двое выживших, и только один отправлялся в морг.
…Так вот, может, уже по привычке я и повез старика сразу в морг. Поверь мне, не специально... Примерно в полдень приезжает перевозка забирать покойников. Их было где-то двое или трое. Я открываю дверь морга, включаю свет, и тут мы слышим: «Ой! Ой!»
Уже три года я работал в больнице, но еще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь в холодильнике разговаривал, уж эти-то умеют молчать. Ну, подумал, что мне послышалось, может, просто кто-то разговаривал на улице. Но как только ребята из похоронки опустили носилки, чтобы забрать свой товар, мы снова услышали: «Ой! Ой!»
Водитель похоронной машины отпрыгнул назад и говорит своему помощнику: «Мертвецы заговорили! Мертвецы заговорили!» Забросили они носилки в багажник, сели в машину и унеслись, как от дьявола. Я же вошел внутрь и ищу, откуда доносятся голоса. И что я вижу? Лежит старик с биркой на пальце, которого я привез сюда этим утром, и один глаз у него открыт. Вдруг этот дед спрашивает: «Эй!.. Есть здесь кто-нибудь?»
Я подошел к нему и говорю:
– Э-э-э, да вы не умерли?
А он мне:
– Я умираю... от жажды. В горле пересохло.
– Послушайте, – говорю я ему тогда, – мне, конечно, не трудно дать вам немного воды, но вы ведь умерли, как же вы будете пить?
– Я мертв? – удивляется он. – Но я совсем не чувствую себя мертвым.
– Вам это только кажется, – говорю я, – это как когда человеку отрезают ногу, потом еще год ему кажется, что она у него болит. То же самое и с вами: около года вам будет казаться, что вы живы, но не переживайте, это потихоньку пройдет.
– Вай! Вай! – сказал старик. – А это точно, что я умер?
– На сто процентов, – ответил я. – Посмотрите, у вас есть и официальный документ, на пальце ноги.
Покойник с трудом поднял голову и говорит:
– В самом деле, там бирка. Скажите, а не могу ли я пожить еще немного? У меня остались кое-какие неотложные дела, а уж потом я могу и умереть. Мне уже семьдесят пять, но, может, вы сделаете для меня исключение и снимите бирку. Может, дадите мне шанс закончить дела?
Я говорю старику:
– Послушайте, мне несложно сделать вам маленькое одолжение, но если кто-нибудь в больнице узнает, что я снял с пальца покойника бирку и отвез его обратно в больницу, то попаду под суд и меня уволят.
– Никто не узнает, – отвечает старик, – и вы не пожалеете: если поможете мне, я включу вас в свое завещание.
– Да на что мне ваше завещание – говорю я, – просто дайте мне слово покойника, что никто не узнает о том, что я забрал вас из морга.
Он дал мне слово. Я положил его на каталку и, чтобы никто не увидел, кружным путем через задний двор снова привез его в отделение. Где-то через неделю старик был уже на ногах. Перед тем как уйти домой, он сказал мне:
– Теперь вы мне как сын, я никогда не забуду, что вы сделали для меня.
– Не стоит, – сказал я ему, – мне доставляет большую радость делать добро другим. Только не забудьте: даже вашей жене нельзя рассказывать, что случилось.
– Будь уверен на все сто, – сказал он, – я же дал тебе слово покойника, разве нет?
И он ушел. Я уже и забыл обо всем этом, как спустя год в больницу приходит некий человек и спрашивает, где найти Джамили. Ему показали на меня. И вот он мне говорит:
– Я адвокат Самуэля Самуэля. Он лежал в вашей больнице около года назад.
Я ответил, что не помню такого. А он продолжает:
– Это тот старик, которому делали операцию, а вы, в свою очередь, о нем особо позаботились.
И тут я вспомнил о том старике:
– У него все в порядке?
– Он умер, – сказал мне адвокат.
– Операция? – поинтересовался я.
– Нет, отошел спокойно, – ответил он, – легкая смерть, без боли.
– Да благословит его Г-сподь! Он был очень милым человеком, – сказал я. – Когда его похороны? Я, может быть, приду.
– Они состоялись еще месяц назад, – объясняет адвокат, – но вчера мы вскрыли его завещание. Он вписал туда и вас, завещал вам немного наличных, а также и его ресторанчик, рядом с улицей Шив’им. Зайдите на днях ко мне в контору, мы оформим документы…
Перевод c иврита
Александра Крюкова
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru