[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2007 НИСАН 5767 – 4 (180)
ОдиссеЯ доктора Murashkovsky
Алекс Рапопорт
В день открытых дверей в коридорах и аудиториях Moscow University Touro шумно, а русская речь чередуется с английской. Вот уже 16 лет здесь находится первый в России американский бизнес-университет. Мы сидим в кабинете председателя правления университета, куда долетают голоса будущих студентов, а хозяин кабинета вспоминает период жизни до эмиграции в США и рассказывает о своей семье.
Здание Moscow University Touro.
Роман Михайлович Мурашковский родился в семье военного строителя. Его отец Михаил Мурашковский, уроженец Крыма, офицер Советской армии, участник Великой Отечественной войны, большую часть жизни провел на строительных площадках и в гарнизонах разных военных округов. Мать родилась в Одессе; как суждено жене военнослужащего, часто переезжала с детьми с одного места службы мужа на другое и делила с ним все сложности военного быта. После увольнения отца в запас семья осела в Москве. Детство Романа и двух его старших братьев прошло в районе Таганки, в нееврейском окружении. В неизбежных в этом возрасте стычках со «шпаной замоскворецкой» братья держались сплоченной группой; это помогало выстоять в уличных драках, и со временем дворовые «короли» стали обходить Мурашковских стороной. Родители разговаривали дома по-русски и переходили на идиш, если обсуждалось что-то не предназначенное для детских ушей. После школы Роман Мурашковский окончил технический факультет Экономического института им. Плеханова. Познакомился с Ренатой Лекач, выпускницей биологического факультета МГУ. Они поженились, у них родилась дочь София. Идя по стопам отца, Роман Мурашковский работал в строительстве, в возрасте 34 лет он уже руководил строительным управлением, занимавшимся подземными объектами. Карьера складывалась более чем успешно – тем не менее в конце 70-х Мурашковские решили эмигрировать. Сделали это в два приема. В 1979 году по израильской визе в США вместе с четырехлетней дочерью уехала Рената, а через два года – Роман. Первые шесть месяцев он водил такси, затем, благодаря в хорошему знанию английского, получил лицензию на работу страховым агентом и занялся страховым бизнесом. Рената нашла в Нью-Йорке работу по специальности, к тому времени, как семья воссоединилась, она уже преподавала в нью-йоркском Touro-college. Это многопрофильное учебное заведение основал Бернард Лендер, социолог и раввин, человек, чрезвычайно известный в еврейской среде Америки. Идея открыть в Москве первый российско-американский университет, филиал Тouro-college, принадлежала Ренате Лекач.
Конец «холодной войны», glastnost и perestroyka... В 1989 году Роман Мурашовский и Бернард Лендер встретились, чтобы обсудить проект. Это была их первая встреча, ставшая началом дружбы и длительного сотрудничества. Роман к тому времени начал работать в Cекретариате ООН в качестве внештатного эксперта по Советскому Союзу. Идея была поддержана на высшем уровне, осуществление ее наглядным образом демонстрировало новый курс в отношениях между США и СССР. Соглашение об открытии университета в феврале 1991 года подписали в Российской миссии при ООН послы обеих стран. С 1994 года бизнес-филиал, получив аккредитацию и лицензии в США и России, стал самостоятельным высшим учебным заведением. Преподавание ведется на английском языке, выпускникам присваиваются звания бакалавра и магистра в области бизнеса и выдаются два диплома: американского и российского образца.
Сегодня Рената Лекач – ректор Moscow University Touro, руководит учебным процессом. Ее муж, Роман Мурашковский как председатель Правления университета занят организационным, правовым и экономическим обеспечением. Шесть месяцев он проводит в Москве, а оставшуюся половину года – в Нью-Йорке.
– Вы – гражданин США, но когда речь заходит о России, говорите «у нас», «мы». Где вы чувствуете себя дома?
– Человек из России, как бы он ни вписался в американское общество – а я консультирую нескольких конгрессменов и сенаторов, – все-таки воспринимается как чужой, не стопроцентный. Этого нельзя не почувствовать. Везде плохо быть чужим. Конечно, я – отсюда и ощущаю себя москвичом. Но если бы вы спросили, где я чувствую себя лучше и спокойнее, я бы ответил, что в Нью-Йорке, где у меня квартира на Бродвее.
– Что для вас и вашей жены самое сложное при работе в России?
– Здесь много проблем с городскими структурами, с профессурой, со студентами, а еще больше – с родителями студентов… В Америке родители могут появиться в университете после зачисления их чада и при вручении диплома – чтобы поздравить. Здесь все наоборот. Если студент не сдаст экзамен, родитель обязательно позвонит, попытается встретиться с преподавателем, а то и с ректором. И будет убеждать, что двойку поставили незаконно.
– Бизнесмены-иностранцы и иностранные дипломаты тоже так поступают?
– Нет, только наши. Однажды жена крупнейшего российского банкира получила двойку и вернулась домой в слезах. Банкир лично явился сюда с угрозами, «наехал», что называется. Или же сын депутата Госдумы получил «неудовлетворительно» – так «конгрессмен», его отец, размахивал здесь палкой, матерился и кричал, что пришлет прокурора и закроет «эту лавочку»... Жаль, меня в этот момент не было. Жена звонила мне в Нью-Йорк и спрашивала, что делать. Или две девочки в группе не поладят между собой – является мама одной из них, которая думает, что богаче: «Вон ту студентку уберите. Либо я вас закрою, либо моя дочь от вас уйдет».
– В советские времена так не было. А теперь они оплачивают учебу…
– Да, но культура платить за обучение – тоже культура. Мы к пониманию этого движемся постепенно. Пока что люди считают, что раз они платят, значит, проблемы решены, никаких двоек и отчислений. А есть и такие, кто хочет просто купить диплом. Их я отправляю в подземный переход, где это предлагают. Подобные явления есть – наряду с замечательными талантами, которые приходят к нам учиться. С 1994 года мы выпустили порядка 700 специалистов. Они востребованы в крупных компаниях по всему миру. Ежегодно у нас в здании проходят встречи выпускников, куда приходят и студенты – это помогает будущим выпускникам найти себе работу.
На стене кабинета, напротив окна – портрет улыбающейся молодой девушки.
– Это наша младшая дочь Стейси. Она умерла 18-летней, четыре года назад… – неожиданно говорит Роман Михайлович.
– Что же произошло?
– Стейси родилась уже в Нью-Йорке с серьезным пороком сердца. Тогда в Америке только начинали делать операции, устраняющие порок. Замечено было, что после подобной операции человек живет не больше 18 лет. Это показывала медицинская статистика. Сегодня, к счастью, это уже не так. А тогда, четверть века назад, рожденных с пороком сердца называли «блю бэби»… Мы с женой знали о 18-летнем «пороге», по-видимому, наша тревога как-то передавалась дочери… Она единственная из нашей семьи изучала иудаизм, говорила на иврите, она была первой, кто привел меня, человека, получившего атеистическое образование, в синагогу. У нее был удивительный ум, это отмечали все ее преподаватели. Стейси изучала менеджмент, получила звание бакалавра и начала работать в офисе сенатора Шулмана. Она поступила в Колумбийский университет (Нью-Йорк), чтобы получить степень магистра в области политологии, но…
Трагедия произошла четыре года назад, но для близких она свежа до сих пор.
А теперь, когда объятья
Непорочные разжались,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ждет мой холод бесконечно
Теплоты твоей живой.
Это из стихотворения старшей сестры Стейси Софии Роммы. Ромма – литературный псевдоним. Стихотворение называется «Изумрудный май», оно посвящено Стейси, (перевод Сергея Арутюнова). София пишет по-английски, она поэт и сценарист: ведет сценарный курс в нью-йоркской Академии киноискусства, преподает американскую литературу в колледже. Несколько ее пьес были поставлены в Нью-Йорке, в США вышел фильм «Бедная Лиза» по ее сценарию с участием американских и российских актеров. В 2005 году издательство Литинститута выпустило билингву ее стихов под редакцией Татьяны Бек. София Ромма входит в жюри Гатчинского кинофестиваля, пишет работу о русской литературе XIX века, совместно с режиссером театра им. Маяковского Юрием Иоффе работает над постановкой в Нью-Йорке своей пьесы; интересы ее не связаны с бизнесом.
Менее чем за столетие в спроектированном для реального училища здании с ротондой, украшенной коринфским ордером, побывали последовательно: частное учебное заведение, четыре государственных и вновь частное. Завершился исторический цикл, в ходе которого идея частного образования оказалась конкурентоспособной. Частные заведения носят имена частных лиц, имевших отношение к их возникновению. Реальное училище – К.П. Воскресенского, его создателя и педагога. Touro – фамилия семейства, которое еще в XIX веке основало несколько колледжей от Нью-Йорка до Калифорнии, сеть медицинских центров и первую в США публичную библиотеку. Училище Воскресенского, несмотря на краткий период существования, успели окончить основатель эволюционной генетики Четвериков, экономист Чаянов, художники Нестеров и Ларионов. Станут ли столь же славны имена выпускников Moscow University Touro, покажет время.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru