[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2007 НИСАН 5767 – 4 (180)
К ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ ХАСИДСКОГО СИДУРА
Борух Оберлендер
Служение Всевышнему молитвой – одна из основ хасидизма. Его первооткрыватель – рабби Исроэл Баал-Шем-Тов учил, что точно так же, как еврей обязан изучать Тору и строго исполнять заповеди, долг его – самоотверженно служить Всевышнему своей молитвой, изливая душу перед Творцом вселенной. С тех пор хасид, сидящий в уголке синагоги и душой уносящийся в высшие духовные миры, – неотъемлемая деталь Дома молитвы для любого из многочисленных направлений в хасидизме.
Множество форм у молитвы: вопль, бурное излияние чувств, еле слышный шепот; неторопливое и осмысленное произнесение каждого слова, в сочетании с размышлением о величии Творца – и торопливая скороговорка, чтобы в мысль не успело проникнуть ничего постороннего. Однако все эти формы объединяет одна и та же идея – превращение молитвы в «лестницу, стоящую на земле, в то время как верх ее достигает Неба» (см. Брейшис, 28:12).
Так же как хасидизм изменил внутреннюю суть молитвы, он изменил ее внешнее выражение: ее нусах, то есть вариант текста. Ранее в Восточной Европе безраздельно господствовал нусах ашкеназ, то есть стиль, присущий молитвенникам ашкеназов (европейских евреев, выходцев из Германии). Баал-Шем-Тов и его ученики ввели новый тип молитвенника, получивший название нусах сфарад, то есть стиль выходцев из Испании (если быть совершенно точным, нусах сфарад хасиди – хасидский стиль испанских евреев, названный так для того, чтобы отличать его от нусах сфарадим, евреев из общин Средиземноморья и Азии).
Главное отличие молитвенника типа нусах ашкеназ от молитвенника типа нусах сфарад состоит в том, что второй явно следует указаниям кабалы вообще и учению величайшего кабалиста последних столетий рабби Ицхака Лурии Ашкенази (Аризала)[1] в частности. Именно с учетом наследия Аризала и был составлен новый молитвенник, вариант нусах сфарад, который получил название нусах Аризал. Его специфику разъяснил рабби Довбер, Межеричский Магид[2], в своем высказывании: «Сказали учители наши, благословенной памяти: “Тринадцать поклонов клали в Храме напротив тринадцати ворот” (Мишна, Школим, 6:2; см. также Мидойс, 2:3)… Двенадцать были для тех, кто знал, к какому из двенадцати колен Израиля относится; тринадцатые же ворота – для тех, кто не знал, через какие ворота входить ему на двор Царя… И вот Б-жественный Аризал, которому ясны были все пути Неба, научил тех из народа, кто не знает, к какому из колен Израиля он относится, и установил порядок слов в молитвах, избранных из нескольких нусахов… В наше время, когда не знают своего колена… пусть каждый следует пути Аризала, равно пригодному для любой души» (см. Магид дворов ле-Яаков <Возвещает Он слова Свои Яакову>, § 133).
Слова Магида основываются на том, что записано со слов самого Аризала: «Мне сказал мой наставник (Аризал. – Б. О.), что в небесах есть двенадцать путей, и молитва каждого из двенадцати колен Израиля входит через врата, предназначенные для него… К каждому из этих врат ведет один из двенадцати отдельных путей… Ибо в соответствии с корнем и источником души данного колена Израиля должен быть порядок его молитвы[3]. Поэтому каждому приличествует придерживаться такого порядка в молитвах, который был обычаем его предков… Однако ты должен знать, что все это относится лишь к изменению порядка слов в середине молитвы и тому подобному… Но то, что основано на ясном Законе, изложенном в Талмуде, в равной степени относится к каждой душе, и нет в этом различия между всеми коленами Израиля» (Шаар а-кавонойс <Врата к молитвенному умонастроению>. Ч. 1. С. 328. Изд. «Ашлага»).
С момента возникновения хасидизма прошло более пятидесяти лет, прежде чем его вожди начали выпускать в свет свои варианты сборников молитв. В течение этого длительного времени хасиды пользовались различными молитвенниками – в том числе составленными согласно указаниям Аризала его учениками и снабженными кабалистическими комментариями. Однако и между этими сидурами не было единства. Некоторые из них представляли собой странное сочетание нусах ашкеназ и примечаний к молитве, основанных на словах Аризаля. Этот «модернизм» вызывал справедливые нарекания как раввинов, авторитетов Алохи, так и благочестивых евреев, желавших единства между евреями в служении Всевышнему молитвой. Отмечалось, что молитвенники полны ошибок, допущенных составителями, и простых опечаток; что выставленная в них огласовка нередко не соответствует элементарным нормам грамматики, и это в особенности недопустимо, поскольку приводит к тому, что даже «посланник общины» (хазан) произносит слова молитвы искаженными, зачастую вообще молится по иному нусаху, нежели члены его же общины. Так, рабби Яаков Эмден[4] писал в 1729 году: «Мне в руки попал молитвенник, недавно изданный заново с примечаниями, названный “Врата молитвы”, проверил я его от корки до корки и нашел в нем такие вещи, о которых и не помышляли наши предки и учители… Его автор разрушал и ломал без жалости, исказил традиционные тексты, воспринятые от наших дедов… Взошел он на не принадлежащую ему землю, чтобы рушить и строить без разрешения все, что ему вздумается». А в 1784 году пражский раввин рабби Иехезкел Ландо[5] сетовал, что «из-за наших многочисленных грехов стали чрезвычайно искаженными молитвенные книги…»
Лист из сефардского сидура.
Около 1485 года.
В среде сефардских евреев также появились новые молитвенники – как правило, ориентирующиеся на указания Аризала. Однако в 1772 году раввин города Ливорно в Италии рабби Биньямин Спиноза выступил с чрезвычайно резкой критикой этих новшеств, по его словам, «вырывающих с корнем нусах, переданный нам отцами нашими». Его книга «Основа существования», посвященная этому вопросу, вызвала ожесточенную полемику, которая продолжалась более половины столетия.
Одним словом, назрела необходимость в новом молитвеннике, который отличался бы и от своих европейских «собратьев» типа нусах ашкеназ, и от сефардских, следующих некоторым указаниям Аризала, – то есть необходимость в подлинно хасидском молитвеннике. Им стал сидур, составленный самым младшим из учеников Магида, рабби Шнеуром-Залманом, Алтер Ребе – основателем движения Хабад.
Еще в юности рабби Шнеур-Залман был очарован хасидской молитвой. Как известно, некоторое время он колебался, идти ли ему учиться в Вильно или в Межерич (об этом см. Бейт Ребе <Дом Ребе>. Ч. 1. Гл. 2). Затем решил: «учить Тору, как мне кажется, я уже немного умею; следовательно, мне следует пойти в Межерич, чтобы научиться молиться»[6].
Когда Алтер Ребе принялся за работу по составлению нового сидура, перед ним были шестьдесят различных молитвенников: он сравнивал их и из каждого выбирал то, что являлось самым выверенным и надежным (об этом см. Бейт Ребе. Ч. 1. Гл. 27). В свой сидур рабби Шнеур-Залман ввел также алохические указания, на которые надлежит ориентироваться в тех случаях, когда они расходятся со сказанным в его же «Шулхан Орух».
Этот сидур вышел в свет в 5663 (1803) году, положив начало целому ряду новых молитвенников типа нусах сфарад хасиди и нусах Аризал, составленных некоторыми главами хасидского движения с учетом результатов работы рабби Шнеура-Залмана[7].
Молящиеся хасиды.
Как авторитет в области Алохи и автор нового издания «Шулхан Орух», Алтер Ребе, по-видимому, чувствовал потребность обнародовать свое мнение по животрепещущему вопросу, каким должен быть нусах молитвенника. На это, как представляется, и намекает его старший брат, рабби Иеуда-Лейб из Яновича, в своем предисловии к первому изданию сидура: «Я видел, из-за чего беспокоился этот праведник, господин и учитель, брат мой – гениальный и благочестивый Б-жественный муж, душа которого в Ган Эдене, при печатании своего молитвенника...» Рабби Иеуда-Лейб подчеркивал: для создания сидура у Алтер Ребе были две основные причины. Во-первых, стремление «выяснить и очистить» нусах Аризала; во-вторых, необходимость дать образец текста молитв, выверенный и точный в отношении грамматики и правописания. Для осуществления своих намерений Алтер Ребе решительно и без колебаний исправлял старые формулировки и вводил новые, которые не имели прецедентов в прежних молитвенниках, но которые представлялись ему верными. Интересно, однако, что в отношении «Благословения коэнов» он продемонстрировал иной подход[8]. Рабби Шнеур-Залман страстно желал, чтобы заповедь эта во всех странах диаспоры исполнялась так же, как в Стране Израиля: каждый день, то есть также и в будни[9]. Тем не менее он не ввел соответствующего указания в свой сидур – почему, неизвестно[10].
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru