[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  ДЕКАБРЬ 2006 КИСЛЕВ 5767 – 12 (176)

Дающие и берущие

Время после Баффета-Гейтса: новая парадигма

Симон Джекобсон

Недавно произошло важное историческое событие. Хотя оно и попало в заголовки газет, в полной мере его смысл так и не оценили. Я же утверждаю: в анналах истории это событие станет краеугольным камнем, ибо оно ознаменовало собой поворот в человеческом сознании и импульс, способный изменить человеческие отношения. Речь идет о потрясающей новости, которую сообщил Уоррен Баффет: он жертвует 85 % своего состояния на благотворительные цели – что-то около 37 миллиардов долларов. Это самый крупный благотворительный акт в истории.

Давайте поразмышляем над этим великодушным поступком в историческом контексте. На протяжении веков накапливаемое богатство никогда не расходовалось на благотворительные цели, наоборот, оно использовалось для усиления и консолидации власти и влияния. В древние и не столь древние времена огромные денежные суммы – я уж не говорю о сегодняшней цифре в 37 миллиардов, которая превышает валовой национальный продукт более чем половины всех государств на земном шаре – использовались для укрепления монархий, ведения войн, покорения земель, сооружения монументов славы.

Использование денег обычно связано с их происхождением – главным образом, из некоммерческих источников. Доходы приносили военные аннексии, грабежи, выкупы, рабский труд, налоги, плата за свидетельские показания, приданое – тем, у кого были власть и влияние.

Разумеется, история богатства напрямую связана с историей войн и насилия, и даже с историей религии. Финансовый вопрос имел решающее значение для возвышения и падения великих империй – Александра Великого, Римской империи, завоевания викингами Англии, норманнского завоевания, крестовых походов, Столетней войны между Англией и Францией, испанского завоевания Мексики и Перу, последствий наполеоновских войн для Британии, гражданской войны в Соединенных Штатах, финансирования двух мировых войн. К примеру, необходимость перевода значительных сумм денег для финансирования крестовых походов (1095–1270) стала стимулом к возрождению банковского дела в Западной Европе.

Войны с их ужасающими гуманитарными последствиями и огромными экономическими потерями стимулировали финансовые инновации – от монетного производства до выпуска государством ценных бумаг. И наоборот, экономическая слабость и неспособность надлежащим образом использовать финансовые ресурсы становились причиной военных поражений.

Очевидно, когда богатство достигается путем агрессии или криминальными действиями, оно и использовано будет для усиления коррупции, а не в добрых целях.

Как заметил Джеймс Мэдисон, «история доказывает, что менялы используют любые формы злоупотреблений, заговоров, обмана и насилия, для того чтобы сохранять контроль над правительством, управляя денежными потоками и денежной эмиссией страны».

А когда богатство расходуется недальновидно, на сиюминутные цели, оно неизбежно иссякает. Сегодня оно контролируется одной наиболее влиятельной фигурой или группой – а завтра уже другим победителем. Богатство невозможно удержать.

Где, к примеру, сегодня величайшие богатства Римской империи? Кто унаследовал огромную собственность Британской империи? А Оттоманская династия, инки – где богатейшие империи своего времени, о которых сейчас едва помнят? Всякий победитель, приходивший к власти – будь то монарх или церковь – осуществлял конфискацию богатств побежденного. Константин принял христианство и после своего обращения конфисковал бесчисленные сокровища, веками накапливавшиеся в языческих храмах по всей империи...

И действительно, само слово «монета», восходит к имени римской богини Монеты, «богини-предвозвестницы». Такое имя получила богиня Юнона после того (я не шучу), как ее гуси предупредили своим гоготом римлян о готовящемся нападении галлов на Капитолий в 390 г. до н. э. Это вполне соответствует меткому замечанию рабби Йосефа-Ицхока: гелт («деньги» на идиш) – гематрия слова блоте («пыль», «грязь»).

Мировую элиту богачей порой обвиняют в заговоре: за становлением коммунизма и фашизма во всем мире стояли крупнейшие западные промышленники и корпорации. Как пишет У. Клеон Скузен в своей рецензии на книгу д-ра Кэррола Куигли «Трагедия и надежда», «власть, из какого бы источника она ни исходила, лишь усиливает аппетит к еще большей власти… Однажды, и это практически неизбежно, сверхбогатые вознамерятся взять под контроль не только собственное богатство, но и богатство всего мира». «Как мне видится, – продолжает Скузен, – огромная заслуга д-ра Кэррола состоит в том, что он непреднамеренно помог рядовым американцам осознать, какое презрение испытывают воротилы промышленности к простым людям. К человеку относятся, как к беспомощной пешке на интернациональной шахматной доске, на которой столпы экономической и политической власти организуют войны, революции, гражданские беспорядки, конфискации, подрывную деятельность, идеологическую обработку, манипуляции и прямой обман, реализуя свои фантазии и схемы мирового господства».

Согласны вы с этим или нет, но невозможно сомневаться в истории богатства как контролирующей силы. Деньги всегда отождествлялись с властью, алчностью и всеми их безнравственными последствиями.

И вот появляется м-р Баффет и с невероятной убежденностью переворачивает историю использования богатства с ног на голову.

Пока Билл Гейтс оставался единственным человеком, тратившим свое состояние на благотворительные цели, можно было считать, что его великодушие – это некая аномалия. Но теперь, когда второй богатейший человек в мире присоединился к первому и пожертвовал большую часть своего состояния на благотворительность, удивленным пожиманием плеч уже не отделаться. Богатство всегда расходовалось на личные цели – инициатива господ Баффета и Гейтса заставляет нас столкнуться с чем-то совершенно новым.

Общая сумма их благотворительных пожертвований просто ошеломляет – не говоря уже о том, что м-р Баффет не пожелал увековечить в даре свое имя (а то бы мы имели университет Баффета или фонд Баффета)!

Нельзя не отметить атмосферу, которую культивируют господа Баффет и Гейтс. Ни в одной стране мира так не развита благотворительность, как в Соединенных Штатах. Никогда в истории на гуманитарные цели не тратились триллионы долларов. Даже принимая во внимание скептические доводы, что экономические интересы США обслуживаются растущими зарубежными рынками, заметим: монархии прошлого все же предпочитали завоевывать, разорять и подчинять более слабые страны, не тратя лишних средств на поддержку здоровья и образования их населения. Американская модель в целом и нынешняя акция Баффета и Гейтса в частности – это не только центральное событие в истории благотворительности (никто еще не жертвовал таких больших средств), но даже событие в истории человечества. Это не иначе как мессианское действо: по сути дела, берущий стал дающим.

Различие между двумя моделями богатства – исторической моделью алчного накопления для достижения личной власти и моделью, которая начала формироваться сейчас (назовем ее моделью «времени после Баффета-Гейтса») и в рамках которой богатство дает возможность отдавать – это не просто различие в подходах: оно фиксирует фундаментальные отличия в отношении к жизни.

Мы, обычные люди, по преимуществу берем или отдаем? Мы живем для себя или для того чтобы служить высокой цели?

Несколько дней назад я разговаривал с мэром крупного города в Новой Англии, человеком, который добился значительных достижений на общественном поприще. Во время разговора мимо прошел наш общий приятель, бизнесмен, состояние которого достигает 90 миллионов долларов. Его сконфуженное лицо и натужная приветливость в голосе свидетельствовали о том, какую неловкость он испытывал от встречи. В нем чувствовалась затаенная злость. Очевидно: люди берущие чувствуют себя неловко рядом с людьми дающими. В этом проявляется их зацикленность на себе, отсутствие мужества послужить другим. Обычно им доставляет радость цинично высказываться об общественных деятелях, ругать их – ведь так гораздо комфортнее ощущать самого себя, не нужно обнажать собственное нутро.

Секрет настоящего счастья состоит в следующем: чем больше ты отдаешь, тем ты счастливее. Чем больше ты берешь – тем несчастнее. Этот закон не знает исключений. Убедитесь сами и дайте мне знать, если я неправ.

Причина заключается в том, что мы по самой природе своей предназначены быть дающими – как и Б-г, по образу которого мы созданы – а не берущими. Да, мы берем в ранние годы своей жизни, когда нас обеспечивают родители. Но это только лишь подготовительный период: мы учимся и готовимся стать по-настоящему дающими – подобно ученику, который сначала должен впитать в себя мудрость учителей и только потом сам может стать учителем (впрочем, даже став учителем и отдавая себя, мы продолжаем быть учениками…)

Счастье можно обрести среди дающих, но не берущих. Мы берем, поскольку не чувствуем себя в безопасности. Накопительство, собирательство, стяжательство дают, пусть ложное, но ощущение, что ты чем-то обладаешь. На самом деле у нас нет ничего, кроме собственного выбора. Великий филантроп Мозес Монтефиоре как-то сказал английской королеве Виктории: «Единственное мое настоящее богатство – это то, что я раздал на добрые дела. Все остальное, включая мои владения, принадлежит мне лишь в данный момент, а в следующий момент может быть потеряно в результате неудачного решения, войны, несчастного случая и прочих причин, над которыми я не властен. Зато полезные институты, которые созданы на мои деньги, не могут исчезнуть».

Грабитель, сложивший в сумку деньги пассажиров поезда, собираясь спрыгнуть с него, заметил: «Дамы и господа, пожалуйста, помните: всегда лучше отдавать, чем брать»… Наполеон Бонапарт в 1815 году несколько иначе сформулировал ту же мысль: «Рука дающего превышает руку берущего».

Чтобы отдавать, требуется гораздо больше сил и мужества. Брать легче.

Однако в нашем нестабильном мире большинство людей становятся берущими, пребывая в иллюзиях, что стяжательство обеспечивает стабильность. Вдумайтесь: ведь само по себе это неестественно! Да, мы живем в мире «конкуренции» людей, борющихся друг с другом за положение в обществе, за власть и влияние. И в столь беспокойной атмосфере, нередко сопряженной с психологической неустойчивостью (которая, в свою очередь, порождена воспитанием без одного или обоих родителей, в результате чего нам не хватает уверенности в себе), мы ищем панацею, которая обеспечила бы нам ощущение контролируемости нашей жизни. Деньги, наверное, – самый сильный успокоительный наркотик.

Речь вовсе не идет о том, что деньги – это проклятие. На самом деле – это великое благо, если только мы не используем богатство в качестве компенсации за собственную неустойчивость. И мы должны знать: благо это дано нам, чтобы мы отдавали его другим.

Вспомним, чему учит нас Тора в эпизоде с Койрахом, где речь идет о власти богатства во благо и во зло. Койраха погубило его богатство. Его поведение преподносит нам урок, какую опасность несет в себе безмерная сосредоточенность на стяжании материальных благ и какие последствия ждут виновников преступления. В то же время причиной преступления является человеческая слабость, а не богатство само по себе, которое, как мы видим, может вознести человека на небывалую высоту.

Большинство людей задаются вопросом: «Что я еще могу взять?», и только очень немногие, поистине драгоценные люди выбирают не очень популярный путь и спрашивают: «Что еще я могу отдать?» Может быть, мы в начале нового пути, когда берущие превратятся в дающих? Может быть, начинается новая экономическая эпоха – экономики отдачи?

Рамбам пишет, что мессианской эре не обязательно сопутствуют чудесные явления или внешние катаклизмы. Главная перемена произойдет с человеком изнутри, а именно случится радикальный поворот в его сознании: вместо того чтобы видеть материальное как нечто ценное само по себе, мы станем относиться к нему, как к средству познания Б-га. Такое отношение окажет влияние и на наши экономические воззрения. По словам Рамбама, «земные богатства станут как пыль», то есть изобилие материальных благ обесценит их и превратит в  не нужную никому пыль. Тогда исчезнет зависть между людьми, а за ней – конкуренция, голод, бедность, ссоры. «Делом всех людей будет познание Б-га».

Сегодня мы находимся на пороге новой экономической парадигмы. Близок последний рубеж истории денег и богатства, после которого накопление материальных благ становится источником и средством духовного роста. Иначе говоря, богатство в конечном счете реализует свое истинное предназначение – высвобождение энергии души, возвышение и преображение всего нашего бытия.

Богатейшие люди на земле заставляют всех нас задаться вопросом о природе нашего собственного богатства и его обретения. А также вопросом о том, как мы станем использовать это богатство – для обретения временной власти, чтобы оно «пылилось» на счетах в Швейцарии и со временем исчезло, иногда уже через одно-два поколения, или же ради вечной пользы – для устроения и исправления нашего мира.

Первые реакции на произошедшее событие обнадеживают. По сообщениям прессы, кинозвезда из Гонконга Джеки Чан, вслед за   Баффетом и Гейтсом, намерен потратить половину своего состояния на благотворительные цели…

Алан Гринспен однажды заметил: «История денег – это история цивилизации, вернее, некоторых важных цивилизационных ценностей. Форма денежных отношений в конкретный период времени отражает степень надежности или доверия, с которым участники рынка относятся к институтам управления любой рыночной системы, централизованной либо свободной». Я бы добавил, что деньги – это история цивилизации, потому что в них отражается глубинный жизненный конфликт – быть берущими или дающими.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru