[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2006 ТИШРЕЙ 5767 – 10 (174)
«Мне нужна, хотЯ бы на времЯ, но другаЯ жизнь»
Письмо А. Соболя П. Рутенбергу
Владимир Хазан
О знакомстве писателя Андрея Соболя (1888–1926) с Пинхасом Рутенбергом, известным революционером-террористом, который сначала выручил попа Гапона 9 января 1905 года, в день Кровавого воскресенья, и помог ему скрыться за границей, а затем руководил его казнью, впервые рассказала Саломея Хлавна в хронике жизни Соболя[1].
После большевистского переворота и гражданской междоусобицы судьба разлучила их навсегда: Рутенберг отправился в Палестину, где создал и возглавил электрическую компанию, Соболь остался в Советской России, без которой не мыслил себя ни как человек, ни как писатель. Ни о каких письменных контактах между ними известно до сих пор не было. Однако они, оказывается, существовали. Недавно мне удалось найти в израильском архиве Рутенберга письмо к нему Соболя, написанное из Сорренто 20 февраля 1925 года, куда писатель отправился укрепить свое здоровье, «согреться, прийти в себя» – после покушения на самоубийство[2]. Решив круто поменять свою жизнь, он задумал отправиться в Палестину и с этой целью обратился к Рутенбергу за помощью:
Sorrento, 20-го февр[аля] [1925]
Милый, дорогой Петр Моисеевич, неоднократно я старался из Москвы связаться с Вами, найти Вас, писал по различным, часто случайным адресам – так и не нашел Вас.
И вот я за границей. И опять делаю попытку найти Вас. Вы мне очень нужны, мне нужна Ваша помощь. Если Вы только не успели уже обо мне забыть.
Как я здесь и почему я здесь?
Милый Петр Моисеевич, мне было очень худо и тяжко. Особенно последний год. Причин было много, и мне трудно об этом сейчас говорить. Скажу только пока вкратце и сухо.
Ну, вот – мне было тяжко – нравственно, душевно. В ноябре месяце я травился. Как видите, неудачно. Уцелел, к сожалению. Пришел я на третий день в себя и понял, что я жив и что опять надо тянуть канитель. И уже в больнице я свалился с крупозным воспалением легких. Прохворал 2 месяца. Встал – и понял, что нужно переменить климат на время, чтоб окончательно не обалдеть.
Напряг все усилия – и вот очутился здесь: согреться, прийти в себя.
И, придя в себя, подумать о том, как быть дальше, как жить дальше.
Я пришел в себя. Мне всё еще худо и невкусно: тяжело умирать, но еще тяжелее недоумереть.
Ну, ладно. А теперь о деле. Что мне нужно от Вас? – многое, милый Петр Моисеевич.
Рвать с Россией я не могу и не хочу, это свыше сил моих, да и как писатель я без России буду мертв.
Но на года два я должен отойти и от России, и от своих личных всяких дел. Мне нужна, хотя бы на время, но другая жизнь.
Я хочу, чтоб Вы помогли мне перебраться к Вам. Я приму любую работу в любом, хотя бы безлюдном месте. Я готов делать всё, что угодно: землю рыть, дрова рубить, глину месить. Я очень вынослив. Я не силен физически, но чрезвычайно вынослив и работы не боюсь.
Но я почти без гроша денег. Чтоб приехать сюда – я напряг все усилия, здесь со своими крохами я долго продержаться не смогу при всей экономии, так что в этом смысле у меня дела дрянь.
Тем более нет у меня связей на предмет получения рaзрешения на въезд в Палестину.
И вот тут – и в первом и во втором случае – мне нужна Ваша помощь. Когда-то Вы относились ко мне чудесно. Не знаю, помните ли Вы еще меня. Может, забыли?
Хотя нет, – этого не может быть.
Так вот, милый Петр Моисеевич, для чего я хочу найти Вас и в чем мне нужна Ваша помощь.
Я буду ждать Вашего ответа. Так или иначе, но отзовитесь, помните, что я жду Вашего ответа с большим нетерпением, примите во внимание, что я еле держусь материально, потому ответа своего в долгий ящик не откладывайте. Даже если Вам что-либо в этих смыслах сделать трудно – всё равно отзовитесь, хотя бы для того, чтоб я мог услышать Вас и знать, что не пропало мое письмо впустую.
И еще одно – милый Петр Моисеевич – это письмо, каков бы ни был Ваш ответ, должно остаться только между нами.
Всего, всего лучшего. И – не забывайте меня.
Ваш Андрей Соболь
Адр.: Sorrento
Pension Minerva
Andrea Sobol
П. Рутенберг.
Реакция Рутенберга на это послание нам не известна. Представляется, что ответ в любом случае должен был быть отрицательным: Рутенберг вряд ли взял бы на себя ответственность хлопотать об этом деле, понимая, что письмо продиктовано минутным чувством отчаяния и в Палестине Соболь не задержится. Письмо интересно и как факт биографии писателя, которая до сегодняшнего дня еще не написана, и как документ, свидетельствующий о том, что Палестина в ХХ веке выступала для русского еврейства не только как место, куда были устремлены взоры сионистов. В совсем несионистском сознании это место воспринималось как некая духовно-спасительная альтернатива российской обыденности.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru