[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  АВГУСТ 2006 АВ 5766 – 8 (172)

Иерусалим Запада

Максим Василенко

В Европе трудно найти город, который не был бы отмечен печатью еврейской истории: Старый Свет насквозь пропитан страхами, слезами, потом и кровью этого народа. Амстердам не только не является исключением, но может служить одной из самых ярких иллюстраций подобного утверждения. За свою более чем семисотлетнюю историю этот город не единожды становился прибежищем для еврейских переселенцев, которые стекались сюда из Англии, Франции, Португалии и Польши, спасались от испанской инквизиции, итальянских фашистов и немецких национал-социалистов. И каждый раз город давал этим людям возможность начинать жизнь заново – обзаводиться хозяйством, открывать мастерские, растить детей, строить синагоги и молиться своему Б-гу.

Гравюра Адольфа ван дер Лаана. 1752 год.

Иерусалимом Запада столицу Нидерландского королевства прозвали еще в XVII веке – уже к тому времени еврейская община Амстердама считалась самой многочисленной в Европе. Этот почетный титул город удерживал почти три столетия – вплоть до 1940-х годов, когда оккупация Голландии нацистскими войсками коренным образом изменила ситуацию. Всего за два года еврейский квартал Амстердама вымер – в буквальном смысле слова: из девяноста тысяч вторую мировую войну пережило не более шести тысяч человек. Германия «закручивала гайки» постепенно: сначала всех евреев пометили нашивками с желтой звездой Давида, потом ввели для них комендантский час, лишили свободы передвижения, затем в районе нынешней площади Ватерлоо устроили гетто, которое огородили колючей проволокой. И, наконец, зимой 1941 года начались массовые депортации: евреев тысячами отправляли в пересыльный лагерь Вестерборк, откуда было лишь два пути, и оба вели в концентрационный лагерь: либо в Берген-Бельзен, либо в Освенцим.

В отличие от остальной Европы – чинной, чопорной, скованной разного рода условностями и загнанной в тесные рамки чужих представлений, – Амстердам всегда был и по сей день остается городом с весьма свободными нравами. Городом, где знаменитые на весь мир кварталы «красных фонарей» мирно соседствуют с клубами для людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией, а продажа марихуаны или гашиша разрешена законом. Городом, где туристам предлагают экскурсии по местам недавних громких заказных убийств и где королевский дворец сначала был зданием муниципалитета, а теперь превратился в филиал музея восковых фигур. Если, прогуливаясь по улицам Амстердама, вы вдруг увидите человека, который поет в полный голос и размахивает руками, не смущайтесь, это не пациент местной психиатрической лечебницы, – просто он не подозревает, что его поведение люди могут счесть необычным. Для него подобное выражение эмоций в свободном от комплексов городе – совершенно нормально.

Эмануэль де Витте. Интерьер Португальской синагоги в Амстердаме. Ок. 1680 год.

Впервые оказавшись в исторической части Амстердама, увидев во время прогулки по старинным каналам странные, накренившиеся в разные стороны отдельные дома и целые улицы, приходится недоумевать: как же люди могли жить в таких кривых, узких, будто пьяных строениях? Но всё объясняется просто, стоит лишь обратиться к истории: строители Амстердама с боем отвоевывали у воды каждый квадратный метр пространства, и все дома в городе стоят на сваях, уходящих на много метров в зыбкую илистую почву дельты реки Амстел. Понятно, что при таком дефиците и, следовательно, при такой стоимости земли здесь нет и не может быть широких улиц и просторных особняков. К тому же в старину от ширины фасада здания в Амстердаме напрямую зависел налог на недвижимость, поэтому дома стали строить «вглубь», а зачастую еще и «наискосок» – если крайний в ряду дом стоял на набережной в форме угла. Сегодня по ширине фасада можно определить, насколько бедная или богатая семья жила в этом доме, – в начале канала Сингел, например, можно полюбоваться на самый узкий в мире дом, шириной всего в один метр.

Когда в конце XIII века рыбаки из окрестных деревушек решили соорудить дамбу на Амстеле – как раз там, где он пересекается с рекой Эй, – оказалось, что место это как нельзя более подходит для поселения: в тихую глубокую бухту легко входили не только рыбацкие лодки, но и большие торговые суда. Сегодня на месте старой плотины шумит главная площадь голландской столицы – Дам, что в переводе и означает «дамба», – здесь же высится Королевский дворец. Это самое ядро города, сердце его истории.

С течением времени рыбацкое поселение, возникшее на обоих берегах Амстела и названное Амстелледамме, превратилось в небольшой городок. Его жилые кварталы выросли прямо на реке; западный берег стали называть Новой стороной, восточный – Старой. Зажиточные люди селились на двух улицах, идущих вдоль основных дамб, – Ньивендейк и Вармусстрат, а тем, у кого денег было поменьше, приходилось обосновываться ближе к Эй, вокруг другой дамбы. Позднее горожане возвели первые деревянные укрепления и выкопали защитные рвы – на их месте сейчас проходят улицы Ньивезейдс-Фоурбургвал и Аудезейдс-Фоурбургвал.

Якоб ван Рейсдал. Еврейское кладбище. 1660 год.

В начале XV века были прорыты каналы Гелдерсекаде и Кловенирсбургвал и обводной ров Сингел, которые обозначили соответственно восточную, западную и южную границы города. Позже вдоль них начали строить первую каменную городскую стену со сторожевыми башнями и воротами. От крепостной стены Амстердама сегодня мало что осталось: Башня плача (некогда с нее вслед кораблям махали платками жены моряков), Весовая башня (она же – бывшие городские ворота Св. Антония), башня Монтелбанс, а также Монетная башня, к которой сейчас примыкает амстердамский цветочный рынок, где можно приобрести живые цветы, семена и, конечно же, луковицы знаменитых голландских тюльпанов.

В последние десятилетия XVI века, когда после заключения Утрехтской унии в Соединенных провинциях Низких земель была фактически объявлена свобода вероисповедания, в страну хлынули религиозные беженцы всех мастей. Основную их часть составляли евреи-сефарды из Испании и Португалии, бежавшие от преследований католической церкви. Среди тех, кто приехал в это время, много было так называемых марранов – евреев, которые под давлением инквизиции вынуждены были принять христианство, чтобы сохранить жизнь себе и своим близким. Марранов справедливо считали «католиками без веры, евреями без знаний»: они не знали иврита, не делали обрезания, не могли читать Тору, но бережно сохраняли иудаизм как свою тайную религию. Сотнями они снимались с насиженных мест и отправлялись в Голландию в надежде вернуться к вере своих предков. В 1585 году Амстердам принял также огромное количество евреев из Антверпена, бежавших от испанцев, которые заняли этот город и сурово истребляли иноверцев. Полвека спустя сюда же стали стекаться евреи-ашкеназы, спасавшиеся от погромов в Германии и Польше. Амстердам стал центром духовной жизни марранской диаспоры. В школе «Талмуд Тора» изучали грамматику иврита, поэзию на иврите, а в старших классах иврит становился разговорным языком. Выпускники этой школы стали раввинами во многих сефардских общинах Голландии, а некоторые из них – писателями и поэтами, писавшими на иврите. Кстати, большая часть сефардской религиозной литературы на испанском и португальском языках была написана и впервые издана именно в Амстердаме. Однако свобода вероисповедания – не единственная причина столь массового переселения народов. Была и вторая: Амстердам к этому времени стал одним из самых крупных морских портов Западной Европы, и жить здесь было выгодно.

Блошиный рынок на Ватерлооплейн.

Население голландской столицы за двадцать-тридцать лет увеличилось почти в пять раз. Вновь прибывшим необходимо было жизненное пространство, и к востоку от площади Ньивмаркт, там, где сейчас проходят каналы Рехт-Боумслоут, Кром-Боумслоут и улица Синт-Антонисбрестрат, насыпали новые искусственные острова. Земли здесь были очень дешевы, и их быстро заселили еврейские беженцы из Центральной и Западной Европы; так возник еврейский квартал Амстердама – Йоденбюрт. Здесь, кстати, за сторожевой башней Монтелбанс, на Йонкерстрат, находится дом раввина Ури Халеви, где в 1604 году проходили первые в городе чтения Торы и импровизированные Б-гослужения марранов. Отсюда началось возвращение португальских и испанских евреев к легальному иудаизму.

Определить точные границы района, где селились евреи, сегодня непросто. С течением времени торговый и религиозный центр жизни еврейских общин переместился в район между Биннен-Амстел и каналами Званенбургвал и Ньиве-Херенграхт. Еврейским кварталом стали называть район вокруг Йоденбрестрат, современных Ватерлооплейн и Мейстер-Виссерплейн. Именно здесь были сооружены главные столичные синагоги – после того как в 1620 году наконец разрешили их строительство. Поначалу городской совет опасался, что сефарды – испанские шпионы, поэтому за ними тщательно следили, а молельные собрания часто принимали за шпионские явки. В еврейском квартале шла самая оживленная торговля и царила совершенно особая, очень колоритная атмосфера, от которой сегодня не осталось и следа, как, собственно, от самого еврейского квартала и множества памятников еврейской истории голландской столицы. Рядом с процветающими мастерскими по огранке алмазов – в существующие цеха евреев не принимали, а вот гильдии алмазных гранильщиков в Амстердаме не оказалось, – гнили самые большие в городе свалки, бедные лавчонки соседствовали с домами богатейших пайщиков Ост-Индской компании, а уж живописных персонажей тут было больше, чем в любом другом районе Амстердама. Ведь не случайно великий Рембрандт, живший по соседству, именно здесь находил натурщиков для своих библейских персонажей.

Еврейским беженцам понадобилось примерно два столетия, чтобы обжиться на новом месте. Уже в XIX веке жизнь в Йоденбюрте стала вполне благополучной. Среди обитателей еврейского квартала – банкиров, биржевых маклеров, фармацевтов, торговцев, адвокатов – появилось много состоятельных людей, а сказочно разбогатевшие на «алмазной лихорадке» владельцы бриллиантовых фабрик начали строить виллы в соседнем богатом районе Плантаж.

Монумент жертвам Холокоста, погибшим в период оккупации в 1940–1945 годах.

От Центрального вокзала, где рано или поздно оказывается каждый турист, приехавший в Амстердам, до территории бывшего еврейского квартала можно добраться несколькими путями. Один из них пролегает по улице Даврак, начинающейся сразу у здания вокзала, – мимо набитых туристами баров с несоразмерно высокими ценами и невкусной едой, кафе, фаст-фудов и казино, расположившихся здесь, чтобы иметь возможность сразу же отнять деньги у гостей города, мимо Биржи Берлаги – помпезного здания из красного кирпича с башней и часами, образца амстердамской архитектуры конца XIX – начала XX века.

На площади Дам, между Королевским дворцом и Музеем мадам Тюссо, надо решить, как идти дальше. Свернуть ли от Монумента жертвам второй мировой войны налево или продолжить движение прямо, по торговой улице Рокин, которая выведет к Монетной площади и цветочному рынку, а затем к площади Рембрандта. Дальше будет знаменитый Голубой мост, перекинутый через Амстел. Перейдя его, вы окажетесь на Ватерлооплейн – уже в границах еврейского квартала, там, где перед тяжелой модернистской громадой здания муниципалитета, странно совмещенного с городским Оперным театром, расположился самый известный сегодня блошиный рынок Амстердама.

В конце XVI столетия здесь появился искусственный остров Флойенбург – несмотря на частые разливы Амстела, его быстро заселили еврейские беженцы. По свидетельству современников, жили тут скученно и в ужасных условиях: нечистоты текли по улицам рекой, дома, наспех построенные на зыбкой почве, кренились набок. В конце XIX столетия некоторые каналы из гигиенических соображений засыпали, и на их месте образовалась площадь, по своим пропорциям больше похожая на широкую улицу, куда переместились торговцы со всей округи. Торговали тем же, чем и сейчас, – старьем, сувенирами, восточными безделушками, сладостями, дешевой одеждой и обувью.

Дом-музей Рембрандта ван Рейна.

Другой вариант пути сюда – на Даме свернуть налево и, обогнув Монумент, двинуться по Дамстрат. После каждого моста название улиц здесь меняется, но направление всё время остается прежним. Тут можно насладиться видом классических амстердамских домиков с их причудливыми крышами, которые были необходимы как ориентиры до возникновения нумераций домов. По дороге можно заглянуть в кафе-шопы, рюмочные и забавные магазинчики, предназначенные в основном для туристов – они здесь на каждом шагу. Выбрав этот путь, можно рассмотреть здание когда-то знаменитой Ост-Индской компании, где теперь расположен один из факультетов университета. Уперевшись в Синт-Антонисбрестрат, можно повернуть направо и выйти к так называемому «дому Пинто», одного из самых богатых евреев в амстердамской истории. Теперь здесь находится библиотека, а напротив дома красуется странная арка с двумя черепами – вход на территорию Южной церкви.

Если же от вокзала сразу свернуть налево, к церкви Св. Николая, то за ней начинаются еще два маршрута, один из которых пролегает по самой старой и живописной части города – кварталу «красных фонарей», а второй ведет через Китайский квартал и далее через площадь Ньивмаркт со зданием первого налогового управления, где для каждой гильдии был отдельный вход.

В Йоденбюрт находятся несколько главных приманок для туристов – в первую очередь это дом-музей величайшего голландского художника Рембрандта ван Рейна. Он стоит прямо на главной улице еврейского квартала – Йоденбрестрат. Рембрандт купил это здание в 1639 году, после того как главный архитектор той эпохи, автор амстердамской мэрии Якоб ван Кампен, переделал фасад по новейшей итальянской моде и украсил его первым в столице фронтоном. Художник прожил здесь почти двадцать лет. За это время он написал множество прекрасных работ, прославился, обзавелся учениками, собрал уникальную коллекцию заморских редкостей и мебели, лишился жены и сына, растратил довольно крупное состояние, потерял основных своих заказчиков, наделал безумных долгов и в конце концов пустил всё свое имущество – и дом в том числе – с молотка.

Контур фундамента бывшего еврейского детского сада.

К сожалению, сам музей, который долго был закрыт на реставрацию и открылся лишь в этом году к празднованию четырехсотлетия со дня рождения художника, разочаровал горожан. Несмотря на потраченные средства, интерьеры получились какими-то неживыми, постановочными. Ситуацию не спасает даже пристроенный новый корпус. Зато в экспозицию включена великолепная коллекция рембрандтовских офортов. За свою жизнь художник создал три десятка портретов, посвященных еврейству, – это пятая часть всего его портретного наследия. Герои его работ не были плодом фантазии: это портреты обычных жителей Йоденбюрта, его соседей, случайных знакомых и просто встреченных на улице людей…

На рубеже XIX – XX веков религиозная жизнь амстердамской общины была очень насыщенной. Только ашкеназам принадлежали восемь синагог и двадцать пять молитвенных домов. Существовали еврейские библиотеки и типографии, многочисленные благотворительные учреждения – больницы, аптеки, дома престарелых и приюты, а также школы и детские сады. Сегодня от них мало что осталось – только память и контур фундамента на одной из улиц… На этом месте стоял еврейский детский сад. Когда нацисты пришли сюда, чтобы забрать детей для отправки в концентрационный лагерь, трое воспитателей-голландцев не смогли расстаться со своими питомцами. Они сгорели вместе с ними в печах Маутхаузена. Наверное, на этом месте можно было бы поставить огромный кусок камня или даже групповую скульптуру, но тогда это был бы просто еще один памятник жертвам нацизма. Сейчас же, когда смотришь на очертания дома, где когда-то бурлила жизнь и слышался детский смех, на глаза наворачиваются слезы.

В том месте, где Ватерлооплейн перетекает в площадь Мейстер-Виссерплейн, высится церковь Моисея и Аарона – единственная христианская церковь в округе. Она была сооружена в 1841 году на месте тайной католической часовни, а название получила от двух каменных рельефов с изображениями Моисея и Аарона, украшавших фасад жилого дома, где проходили тайные молебны. Во время строительства этого здания с двумя колокольнями и массивными ионическими колоннами в числе других построек был снесен и дом философа Баруха Спинозы, который вырос в еврейском квартале и в здешней школе выучился на раввина.

Португальская синагога.

Сама площадь Мейстер-Виссерплейн, названная в честь крупного юриста и героя еврейского Сопротивления мейстера Виссера, – более чем странное место. В центре ее зияет огромный провал – заброшенный транспортный туннель, поросший травой и сплошь разрисованный граффити. Когда-то здесь начинали строить широченную автостраду, которая должна была соединить район Оуст с Центральным вокзалом, однако строительство заглохло. Тем не менее на Мейстер-Виссерплейн находятся сразу две академии – Академия архитектуры, расположенная в комплексе зданий XVII–XVIII веков, и недавно сооруженная Нидерландская академия кино и телевидения. Ее медно-зеленый стеклянный фасад, пожалуй, единственная архитектурная удача в Амстердаме за последние годы.

Интерьер Португальской синагоги.

Но главная достопримечательность площади – это действующая Португальская синагога, которая до сих пор принадлежит общине евреев-сефардов и располагается в центре квартала, обнесенного высокой каменной стеной. Огромное здание синагоги было возведено в 1671–1675 годах по проекту Элиаса Баумана и за прошедшие три века мало изменилось: освещается оно по-прежнему свечами, поскольку электричество так и не было проведено, и даже скамьям тут по триста пятьдесят лет. Архитектор любил повторять, что в своем проекте он следовал ветхозаветным описаниям храма царя Соломона; так это или нет, но ему удалось возвести одну из самых красивых синагог в мире. Правда, здесь нет особых архитектурных чудес. Интерьер, как и полагается, прост и лаконичен, но поражает высота потолков, мощь деревянных перекрытий, гармоничные пропорции циркульных окон… Главный эффект этого места – полная потеря ориентации во времени: тут можно без всяких усилий почувствовать себя человеком XVII, XVIII или любого другого столетия на выбор.

Юго-западная стена храма выходит на треугольную Йонас-Даниел-Мейерплейн. Здесь можно увидеть выразительную бронзовую скульптуру Мари Андриссен под названием «Докер», установленную в память о февральской стачке 1941 года, когда в ответ на убийство голландского фашиста были арестованы и отправлены в концлагерь четыреста пятьдесят два еврея. Эта акция немецких властей была очень бурно встречена обществом: против преследований евреев публично выступили представители как католической, так и протестантской церквей, а 25–26 февраля работники почти всех предприятий Амстердама провели забастовки. Об истории этого выступления и множестве других событий из жизни амстердамской диаспоры можно узнать в расположенном через дорогу Музее еврейской истории – он занимает целый комплекс из четырех синагог, построенных общиной ашкеназов в конце XVII – начале XVIII века. Его экспозиция, главный сюжет которой – бурная и трагическая история амстердамских евреев, немало способствовавших росту городского благосостояния, – очень изобретательно размещена во всех четырех зданиях, соединенных между собой стеклянными переходами. А еще здесь работает отдельный, очень симпатичный детский музей и кошерное кафе.

Мари Андрессен. «Докер».

В годы второй мировой войны голландцы создали Национальную организацию помощи скрывающимся. Рискуя собственной жизнью, ее члены укрывали евреев. За время войны они сумели спасти около десяти тысяч человек, в том числе три с половиной тысячи еврейских детей. Среди скрывавшихся была и Анна Франк, четырнадцатилетняя дочь беженцев из Германии, чей дневник, опубликованный после войны, получил всемирную известность: наряду с дневником подростка из Гааги Моше Флинкера, написанным на иврите, он стал символом трагической судьбы нидерландского еврейства. В 1957 году фонд имени Анны Франк открыл мемориальный музей в том самом доме, где ее семья в течение двух лет скрывалась от немцев. Жилым комнатам, разоренным во время обыска, вернули их прежний вид, а в других помещениях посетителям показывают биографический фильм об Анне, а также материалы о Холокосте, фашизме и антисемитизме в Европе. Обычно в этот печальный и очень популярный музей стоят огромные очереди.

Фасад Музея еврейской истории.

«О, тихий Амстердам!..» – писал Константин Бальмонт сто лет назад. Сегодня для праздношатающейся публики Амстердам может быть каким угодно, но только не тихим. Певучий перезвон колоколов – пожалуйста. Мосты, каналы и синие воды – сколько угодно! Но тишина и спокойствие – этого вы здесь не найдете... Впрочем, нынешняя публика отправляется сюда вовсе не для томных размышлений о смысле жизни. В понятиях современного искателя приключений этот город можем быть «обалденным», «кайфовым», «отрывным»; в крайнем случае – свободным, милым, веселым, но никто сегодня не согласится с наблюдением поэта. Жизнь в Амстердаме течет и меняется вне зависимости от времени суток, дней недели, сезонных перепадов температур и количества пива, принятого в ходе беспрецедентного забега по историческим и памятным местам этого города. Здесь как нигде чувствуется, что источник наслаждения находится не в музеях или ресторанах, а исключительно в тебе самом.

Мемориальный музей Анны Франк.

В голландском языке есть слово gezellig – в дословном переводе оно означает «медленный». Но есть и более широкое значение: gezellig – это когда атмосфера места или события способствует хорошему настроению. Двухчасовой ужин с друзьями в приятном ресторане будет вполне gezellig, а вот поедание биг-мака в машине – нет. Голландцы просто обожают gezellig-места и gezellig-вещи. В отличие от многих других народов, они стараются наслаждаться жизнью и не испытывают чувства вины по этому поводу. Добавьте ко всему этому исторические и современные достопримечательности Амстердама, и тогда вам сразу станет понятно, почему всем так нравится этот город, где даже национальный дух символизируют не кремлевские звезды, ушастые зайцы или матрешки, а подсолнухи Ван-Гога. Согласитесь, совсем неплохо для первого знакомства!..

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru