[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2006 ТАМУЗ 5766 – 7 (171)
Письмо из 1942-го
Когда Майкоп заняли фашисты, моей маме Розе Исааковне Голуб и двум ее сестрам было приказано явиться в гестапо с вещами и документами.
Я смутно помню, как мы их провожали, мне не было четырех лет, сестре – два года. Больше маму и ее сестер мы не видели. А через полгода, когда город был освобожден, моя старенькая бабушка (русская мать отца) на рынке увидела женщину в мамином пальто. Она вцепилась в пальто, стала кричать, в милиции женщина сказала, что это вещи с расстрелянных евреев, а сама она оказалась женой полицая. Так мы и выросли, не зная, что по матери мы еврейки.
Посылаю вам последнее письмо моей мамы, которое она оставила для отца.
«28 августа 1942 года.
Милый Коля!
Сегодня я расстаюсь с семьей и, следовательно, с тобой, оставляю моих милых деток Лилю и Женю, оставляю, наверное, навсегда. Быть может, я и останусь в живых, но в этом я не уверена, да и никто не уверен. Мне очень тяжело. Пишу это письмо, а слезы градом льются. Да! Пожила я всего 25 лет, хорошего очень мало.
Единственная светлая полоса в моей жизни – это жизнь с тобою. Мне всегда было хорошо с тобою. Я люблю тебя. И в последние минуты я буду думать о тебе. Если ты вернешься домой и найдешь семью в целости, то единственная просьба к тебе – не оставляй детей. Они сейчас без отца и без матери. Я оставляю их на попечение бабушки. Знаю, ей будет очень тяжело с ними, но взять их с собою я не рискую. Я сама не знаю, что ожидает меня. Пока мама жива, до последней минуты буду знать, что им хорошо, она их в обиду не даст, они будут сыты.
Мама – это добрый ангел. Я искренне любила ее и уважала, она была мне родной матерью, я этого никогда не забуду. Так будь же хорошим отцом нашим детям-сиротам. Я буду надеяться, что в случае, если ты найдешь жену, а это вполне вероятно, ты не дашь в обиду детей, они еще слишком малы для того, чтобы переживать, люди всякие бывают. Сейчас ночь, а я сижу и пишу. Последняя ночь дома. Завтра 29/VIII-42 г., в восемь часов утра нас отправляют. Еду я и Вера с сыном. Почему и как, тебе всё расскажет мама. Последняя ночь! Дальше что – не знаю.
Прощай, родной. Береги детей. Не поминай лихом. Целую тебя крепко-крепко. Роза. Будем надеяться на хорошее. Дети, прощайте!»
Е. Н. Говорова,
пос. Краснооктябрьский Майкопского района
Предотвращенный налет
Я русский, хотя моя прабабушка еврейка, Сарра Давидовна Магидсон. Мы жили в городе Астрахани. В начале войны мне было 10 лет.
Я хочу рассказать об одном эпизоде военного времени. В Астрахани протекает река Кутум, через нее – Красный мост, а за мостом – рынок-базар Большие Исады. В начале войны появилось множество беженцев-евреев с Украины и Белоруссии. Вид у них был весьма плачевный. Беженцев размещали в кинотеатрах и театрах. Население города, в большинстве своем, относилось к беженцам-евреям плохо. Ползли слухи: вот, мол, награбили, у них полны чемоданы денег и золота. На базар за продуктами евреи приходили большой группой и, не растворяясь в огромной базарной толпе, всё время держались вместе. Оно и понятно: там шныряло жулье в надежде поживиться. Группу беженцев всегда возглавлял пожилой человек с большой бородой и в широкополой черной шляпе. Все его называли Учителем и беспрекословно подчинялись ему.
Вскоре я узнал от одного парнишки, приблатненного и жуликоватого, по прозвищу Шнырь, что в ближайшую субботу «Окунь с кодлой будет брать Аркадий». Окунь – легендарный вор, известный на всю Астрахань. «Аркадием» в простонародье назывался деревянный летний театр «Аркадия», который находился в парке. Построенное в 1894 году без единого гвоздя трехэтажное здание, с чудной акустикой, было изумительной красоты, даже в самую жуткую жару в нем чудесным образом сохранялась прохлада. В тот момент там разместились беженцы-евреи.
Я спросил Шныря, как Окунь будет брать Аркадий. Он мне ответил: «В четырех местах подожгут, евреи (он сказал, конечно, жиды) побегут, бросят баулы с барахлом, деньгами, золотом, – конечно, ведь жизнь дороже, – ну только забирай!»
Была среда, и еще оставалось время предотвратить поджог, помочь евреям. Я стал размышлять, как помочь евреям. Рассказал всё маме. Что делать? Может, обратиться в милицию? «Нет, – сказала мать, – я сообщу Учителю. Завтра утром пойдем на базар, ты постоишь в сторонке, а я расскажу». – «А если подслушают из банды Окуня?» – «Я буду говорить по-немецки, – сказала мама. – Еврейский язык – идиш – на немецкой основе, Учитель должен знать идиш, а значит, и немецкий язык».
Так и было, как она сказала.
Мой друг Саша, еврей, одобрил то, что сделала мама, и предложил пойти в «Аркадию» познакомиться с ребятами из беженцев. Там все были начеку и спать в ночь на субботу не собирались. Они сказали, что им надо помочь с палками или железными прутьями для защиты. Я вспомнил, что на железнодорожном вокзале в одном месте лежат железные прутья, их свободно можно взять. Договорились, что, как стемнеет, я покажу, где эти прутья лежат, а ребята заберут столько, сколько нужно.
Мы с Сашей до самой ночи изредка наведывались к зданию театра. Там ходили парни с прутьями, регулярно сменяясь, всё было тихо и спокойно. На другой день мы опять были в парке и общались с ребятами, вечером тоже пришли, а ребята сообщили, что завтра они уезжают, их Учитель добился отправки в Ташкент.
И вот уже в воскресенье мы отправились в парк с утра, там все были в сборах и хлопотах. Саша сказал, что со мной хочет поговорить Учитель. Я подошел к нему, мы поздоровались, и Учитель сказал мне: «Ваша мама, Елизавета Ивановна, очень умная и храбрая женщина, передайте ей от меня и всех моих спутников благодарность. Мы уезжаем сегодня в Ташкент, там тепло, передайте маме варежки: нам они не понадобятся. Спасибо за помощь, прутья очень пригодились, ребята чуть свет положили их на место... Оставайтесь всегда человеком, читайте книги и черпайте мудрость».
Вскоре все беженцы со своим скарбом потянулись к вокзалу, а мы с Сашей пошли домой.
В завершение мне хочется добавить, что примерно через неделю нашли зарезанным Шныря, от которого я узнал о предполагаемом налете.
А здание театра «Аркадия» сгорело в 1976 году, ему всё же не удалось избежать огня.
Г. М. Абольянин,
Новосибирск
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru