[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2006 ТАМУЗ 5766 – 7 (171)
Восемь процентов от ниЧего
Этгар Керет
Бени-маклер ждал их у входа почти полчаса и, когда они пришли, постарался не показывать, насколько он рассержен.
– Это всё по ее вине, – рассмеялся пожилой мужчина и протянул руку, как бы переходя к делу.
– Не верьте Бучи, – выпалила крашеная блондинка, выглядевшая моложе своего спутника по меньшей мере лет на пятнадцать. – Мы подъехали даже раньше, но долго не могли найти место для парковки.
Бени-маклер лукаво ей улыбнулся (можно подумать, ему не наплевать, почему Бучи и блондинка опоздали). Он показал им частично обставленную квартиру, с окном на кухне, из которого почти можно было увидеть море. Уже в ходе этого ознакомительного осмотра мужчина достал чековую книжку и сказал, что квартира его устраивает и что он готов заплатить за год вперед, только хочет, чтобы сумму чуть округлили в меньшую сторону: приятно чувствовать, что тебе идут навстречу.
Бени-маклер объяснил ему, что хозяин квартиры находится за границей, а он не уполномочен снижать стоимость аренды. Мужчина заупрямился: дескать, речь идет о грошах.
– По мне, – сказал он, – вычтите это из своих комиссионных. Сколько процентов вы получаете со сделки?
– Восемь, – ответил Бени-маклер, поколебавшись. Он решил не лгать, чтобы не рисковать.
– Ну так у вас будет пять, – мужчина продолжал заполнять чек, а когда увидел, что маклер протянул за чеком руку, добавил: – Подумайте об этом. Дела на рынке сейчас хуже некуда, и пять процентов от чего-то – гораздо лучше, чем восемь от ничего.
Бучи, или Тувия Минстер, как он значился на выписанном им чеке, также сказал, что завтра утром блондинка подъедет к Бени, чтобы забрать второй комплект ключей. Нет проблемы, ответил тот, только не позже одиннадцати, потому что у него встреча.
На следующий день до одиннадцати крашеная не приехала, и Бени, который должен был срочно уйти, но не хотел подводить клиента, достал из ящика чек. На нем были указаны и рабочие телефоны, но Бени предпочел избавить себя от еще одного утомительного разговора с Тувией и позвонил сразу на домашний.
Когда она сняла трубку, Бени вдруг вспомнил, что даже не знает ее имени, поэтому выбрал обращение «госпожа Минстер». По телефону она показалась не такой глупой, но всё равно не помнила, кто он такой, не помнила она и о том, что они договорились о встрече. Сохраняя терпение, Бени-маклер медленно, как ребенку, напомнил ей, как вчера они встретились с ней и ее мужем и решили вопрос о квартире. По тому, что женщина недоуменно молчала, а потом попросила его описать, как она выглядит, Бени вдруг понял, что облажался.
– Ой, кажется, я ошибся, – попытался он вывернуться. – Как, вы сказали, зовут вашего мужа? А, ну теперь понятно… Пара, которую я ищу, это Шауль и Тирца. Опять 144-я подвела меня. Извините, до свидания, – Бени быстро повесил трубку, чтобы женщина не успела ответить.
Крашеная приехала пять минут спустя – полусонная и еще явно не умывавшаяся. «Извините, – зевнула она. – Почти час ловила такси».
На следующее утро, когда Бени-маклер пришел открывать свой офис, на улице его уже ждала какая-то женщина. Ей было лет сорок, и в том, как она была одета, в ее духах – во всем было что-то неместное, поэтому, когда он обратился к ней, то машинально заговорил по-английски. А она как раз знала иврит и сказала, что ей нужна квартира из двух-трех комнат и она предпочитает купить, но готова и снять, если въехать можно будет сразу.
Бени ответил, что у него есть несколько хороших квартир на продажу и что из-за того, что рынок сейчас на спаде, цена на них приемлемая. Он спросил, как она попала именно к нему, и женщина ответила, что искала по справочнику «Желтые страницы»: «Ведь вы “Бени-маклер”?»
Он ответил, что уже давно здесь нет никакого Бени, но, когда он купил это посредническое бюро, то решил оставить название, чтобы сохранить репутацию.
– Меня зовут Микаэль, – улыбнулся он, – по правде говоря, на работе я иногда забываю об этом.
– Меня зовут Лея, – представилась женщина и тоже улыбнулась. – Лея Минстер. Мы вчера говорили по телефону…
Первая квартира была, по ее мнению, слишком темной, – они были как раз на полпути ко второй.
– Она красивая? – спросила вдруг Лея Минстер ни с того ни с сего.
Микаэль попытался изобразить, что не понял, о чем речь, и заговорил о том, куда выходят окна и тому подобное, словно Лея спросила о квартире.
– После вашего звонка, – она не обратила внимания на его слова, – я попыталась поговорить с ним обо всем. Сначала он врал, а потом ему надоело, и он признался. Я ухожу от него, вот почему мне нужна квартира.
Микаэль продолжал вести машину, не говоря ни слова, а про себя думал, что это не его дело и что ему не из-за чего особенно переживать.
– Она молодая? – снова попыталась выведать Лея Минстер.
Микаэль качнул головой и сказал:
– Она гораздо менее красивая, чем вы. Мне не очень удобно говорить это о клиенте, но он просто идиот.
Вторая квартира была гораздо более светлая, и, когда он показывал Лее, куда выходят окна, почувствовал, как она приближается к нему, – нет, она не прикасалась, но была достаточно близко... Несмотря на то, что квартира понравилась ей, она захотела посмотреть еще одну.
В машине она задавала Микаэлю разные вопросы про эту крашеную, и он стремился охаять ее, одновременно оставаясь безразличным. Он чувствовал себя неловко, но всё равно продолжал, потому что видел, как это радует Лею. Когда они молчали, возникало какое-то напряжение, особенно на светофорах, и ему не удавалось, хотя обычно он это умел, найти некую необязательную тему для беседы. Он неотрывно смотрел на светофор и ждал, когда загорится зеленый.
И вот на одном из перекрестков, когда зеленый уже загорелся, стоявший перед ними «мерседес» всё не трогался с места. Микаэль посигналил раз или два, а потом, высунувшись из окна, прокричал водителю что-то обидное. Тот не подал виду, что его это трогает, и тогда Микаэль, рассерженный, вышел из машины. Однако и разбираться-то оказалось не с кем: вроде бы задремавший водитель «мерседеса» не очнулся, даже когда Микаэль тронул его за плечо… Потом на «скорой» приехали врачи и сказали: сердечный приступ. Они посмотрели в карманах у водителя и в салоне автомобиля – никаких документов. Микаэлю стало неловко, что он обругал этого мужчину без имени, он пожалел и о том, что плохо говорил о блондинке, хотя здесь не было никакой связи.
Лея Минстер сидела рядом с ним в машине белая как стена. Он отвез ее в свой офис на улице Бен-Ехуды и приготовил кофе.
– По правде говоря, я ему ничего не сказала, – произнесла Лея и отпила из чашки. – Я просто солгала вам, чтобы вы рассказали мне о ней. Простите, но я должна была узнать.
Микаэль улыбнулся и сказал, что, в сущности, ничего особенного не произошло, они всего лишь посмотрели несколько квартир и увидели беднягу, который умер, и если для них есть что-то существенное во всей этой ситуации, так это то, что они, слава Б-гу, живы и всё такое. Она допила кофе, сказала «спасибо» и ушла.
А Микаэль, который остался допивать свой кофе, окинул взглядом «офис» – конуру размером метр семьдесят на три метра, с окном, выходящим на улицу Бен-Ехуды. И вдруг комната показалась ему такой маленькой и насквозь прозрачной, словно модель муравейника, которую он получил когда-то, миллион лет назад, по случаю бар-мицвы. И вся эта «репутация» офиса, о которой он говорил на полном серьезе всего лишь два часа назад, показалась ему полной ерундой.
В последнее время слишком много людей называют его Бени.
Перевод с иврита Александра Крюкова
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru