[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2006 НИСАН 5766 – 4 (168)
«MARIENBAD»
Трагикомедия по роману Шолом-Алейхема
Режиссер и постановщик Евгений Каменькович
«Marienbad»
Москва, 2005.
Спектакль «Marienbad»» в Театральном центре «На Страстном» идет уже в течение года. Столько же, сколько существует сам Театральный центр под руководством Сергея Женовача, где играют его ученики, недавние выпускники ГИТИСа, у которых «Mariеnbad» был дипломным спектаклем.
Шолом-Алейхем так обозначил жанр своего произведения: «Не роман, а путаница в 36 письмах, 14 любовных записках и 46 телеграммах». Оно впервые опубликовано в 1911 году в ежедневной идишистской газете «Хайнт» («Сегодня»). Эпоха сравнительно безмятежная – 10-е годы ХХ века до первой мировой войны. По форме это роман в письмах, к которым, в соответствии с техническим прогрессом, прибавились и телеграммы. Желающие прочесть роман по-русски найдут его в 6-м томе собрания сочинений писателя (М.: Художественная литература, 1961). Сценическое воплощение романа осуществлено впервые, идея постановки, режиссура и сценография принадлежат режиссеру Евгению Каменьковичу.
Сильное комедийное начало прозы Шолом-Алейхема определяет характер спектакля. Это бурлескная комедия, персонажи которой, варшавские евреи, подданные Российской империи, ведут бурную переписку между Варшавой и модным курортным городком Мариенбадом. От письма к письму личные отношения всё более запутываются, а география переписки расширяется. Перед зрителями в темпераментном этническом контексте разыгрываются истории о верности и ревности, дружбе и зависти, о тех, кто страдает от любви и об ищущих плотских удовольствий, о стремлении мужчин и женщин друг к другу и о невозможности друг друга понять.
Каменькович стильно и просто организовал сценическое пространство. Cцена напоминает багажное отделение большого вокзала. Старинного фасона потертые чемоданы, поставленные друг на друга, – это реквизит и декорация одновременно, стена из них служит задником, откуда появляются и перед которым дефилируют актеры. По ходу действия стену перестраивают, в эмоциональные моменты – разрушают, а к концу действия она исчезает вовсе.
В таких багажно-чемоданных декорациях, в костюмах начала прошлого века разлученные расстоянием герои произносят монологи, то есть читают письма и диктуют телеграммы. И зал хохочет, потому что это придумал Шолом-Алейхем, чей юмор в переводе вполне сохранился. Идиш звучит в песнях, иврит – в молитве. При этом спектакль не статичен, насыщен движением и музыкой, более двух часов он идет в плотном темпе, и молодые актеры этот темп выдерживают.
Спектакль ансамблевый; как в джазовом концерте, где инструменты по очереди солируют, в «Marienbad» в определенный момент солирует каждый из характеров. Женщины при этом проявляют себя ярче. Нельзя не отметить игру Мириам Сехон (главная героиня), Татьяны Волковой в роли Эстер Сорокер и Марии Шашловой в роли Перл Ямайчихи.
Спорными показались два момента. Первый: коммерсант из Одессы предстает перед зрителями в тельняшке и морском кителе. Он даже говорит о себе «пошел на баржу», а не «на биржу». Бытовая достоверность здесь нарушена – не разгуливали в Одессе до революции евреи в морских кителях. Второй момент: в истории с кишиневским дантистом появляются гомосексуальные мотивы, которых у Шолом-Алейхема быть не могло.
Когда отечественные режиссеры кино или театра обращались к еврейской теме, у них всегда присутствовали назидание и морализаторство. Они считали своим долгом пожалеть евреев, выжать у зрителя слезу и внушить ему благую мысль, что народы должны дружить. Заметить это можно и в позднейшие времена – в многочисленных постановках «Тевье-молочника», в фильмах «Папа» В. Машкова и «Бедных родственниках» П. Лунгина. Морализаторство возникало из желания исправлять нравы, противостоять лицемерной государственной фразеологии. «Marienbad» сделан людьми другого поколения. Он, возможно, первый из отечественных спектаклей на еврейском материале, где режиссер подобных назиданий счастливо избежал и где актерская игра лишена штампов, зачастую используемых при изображении дореволюционного еврея. Этнический компонент служит здесь приправой. Но если заменить героям имена – допустим, на английские – и всё специфически еврейское из спектакля изъять, он, оставшись смешным и ярким, свое обаяние утратит.
Перефразируя известное изречение, скажем, что Евгению Каменьковичу удалось сделать спектакль национальный по форме и общечеловеческий по содержанию.
Александр Рапопорт
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru