[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  МАРТ 2006 АДАР 5766 – 3 (167)     

С Хасидской тоЧки зрениЯ

Антология праздников

Составитель Алтер Мецгер

Седьмое адара – день рождения и день памяти Моше

Высота смирения

В обращении на Пейсах рабби Йосеф-Ицхок, шестой Любавичский Ребе, рассказывал, как рабби Шнеур-Залман, Алтер Ребе, подталкивал внука, Менахема-Мендла (позже ставшего третьим Любавичским Ребе и получившего прозвище Цемах Цедек), к занятиям Торой.

Однажды Алтер Ребе давал указания учителю внука, как лучше изучать с мальчиком первый раздел книги Ваикро. Когда старшие закончили беседу, Менахем-Мендл спросил: почему в слове «Ваикро» у буквы «алеф» уменьшенное начертание?

Алтер Ребе так сформулировал свой ответ. Этот стих, открывающий книгу, гласит: «Ваикро <и воззвал> к Моше Б-г». В то же время первая книга Диврей а-йомим открывается именем первочеловека, Адама, и в нем мы встречаем увеличенное начертание «алефа». Откуда это различие?

Адам осознавал свой особый статус, никогда не забывая, что «вылеплен» рукой Самого Б-га. И сказано: «Мудрость Адама превосходила мудрость ангелов, что правят небесами» (Брейшис Раба, 17:4). Осознание своего величия подтолкнуло Адама к греху, когда вкусил он от плода Древа Познания.

Моше тоже во всей полноте осознавал свой особый статус, но это осознание повлияло на него совсем иначе. Он отнюдь не проникся чувством собственного превосходства, напротив – сердце Моше оставалось сокрушенным и смиренным. Словами Торы, «человек этот, Моше, был скромнейшим из всех людей, что на земле» (Бемидбар, 12:3). Моше и помыслить не мог о том, чтобы чувствовать себя выше кого-либо из людей, даже если духовный уровень иных из них был весьма и весьма низок. Происходило это от того, что он верил: наши качества – не наша заслуга, они даны нам по воле Создателя; будь кто-то наделен столь же возвышенной душой, как Моше, будь у него предки, достигшие столь же многого на путях духа, как предки его отца, Амрама, человек этот обязательно превзошел бы своими свершениями Моше.

Осознание своего величия привело Адама к греху. Эта непрестанная мысль о собственном величии выражена в увеличенном «алефе» в начертании его имени в Торе. Моше же всегда осознавал свою ограниченность, достигнув высочайшего смирения, что нашло свое выражение в уменьшенном начертании «алефа» в слове «ваикро».

Почему упомянут Адам?

Предложенное рабби Шнеуром-Залманом объяснение ставит перед нами целый ряд вопросов. Менахем-Мендл спрашивал об уменьшенном алефе в слове «ваикро» – алефе, символизирующем смирение Моше. Почему же тогда рабби Шнеур-Залман погрузился в параллельное толкование увеличенного алефа в имени Адама? Заметим: многие комментаторы, толкующие значение уменьшенного алефа в слове «ваикро» как символ смирения Моше, вовсе не касаются увеличенного алефа Адама.

Менахем-Мендл, как мы помним, только начал изучать Тору, он еще не узнал об увеличенном алефе в имени Адама, встречающемся в Торе намного чаще. Почему же рабби Шнеур-Залман включает в свое объяснение отсылку к тексту, который ребенок будет изучать намного позже?

Более того, мы знаем: Тора необычайно корректна всякий раз, когда говорит о достоинстве того или иного создания. Вспомним, что Тора «не говорит пренебрежительно даже о животных, которые нечисты» (Бава Басра, 123а). Разве не распространяется это на первочеловека, созданного рукой Г-сподней? Разве можно без особой причины сказать об этом создании что-либо отрицательное?

И еще один момент: почему Алтер Ребе пускается в длительные рассуждения о смирении Моше, вместо того чтобы кратко остановиться на этом, как делает Тора? Почему приводятся подробности; почему уточняется, что Моше осознавал свое величие, но приписывал его не себе, а особым качествам и предкам, которыми он был удостоен от Б-га, – при этом сказано, что, удостойся таких же даров кто-то иной, он достиг бы большего, чем Моше?

Значение увеличенных букв

В Торе, как она была дана на Синае, присутствовали троякие начертания букв: увеличенные, средние и уменьшенные. Средние буквы в Торе преобладают, напоминая нам, что следует придерживаться среднего пути и избегать крайностей, даже если при этом мы ревнуем о чистоте и благочестии.

На первый взгляд кажется, что истолкование увеличенного алефа рабби Шнеуром-Залманом предполагает, что эта буква выражает отрицательное качество, которое подтолкнуло Адама к греху, а уменьшенный алеф олицетворяет удивительное смирение Моше.

Но ведь очевидно: буквы бо€льшего начертания в Торе имеют более высокий статус, чем средние или маленькие. Это понятно даже ребенку: если в Торе использована большая буква, то сделано это потому, что в «Торе истины» соответствующему смыслу придается большее значение. Вот почему многие комментаторы говорят о том, что увеличенный алеф в имени Адама свидетельствует о том, что «не было никого, кто мог бы сравниться с ним величием <…> или превзойти его в мудрости, которая позволила <Адаму> назвать каждое животное его именем, истинно тому подобающим» (см. Паанеах Раза и Тойлдойс Ицхок, комментарий на соответствующий стих).

Величие Адама

В Ликутей Тора Алтер Ребе объясняет, в чем именно Адам выше, чем Моше. Увеличенный алеф, пишет рабби, соотнесен с Адамом, который до грехопадения пребывал на очень высоком духовном уровне. Он мог воспринимать Б-жественное влияние духовного уровня «большого алефа», который есть «Кетер, каков тот есть в начале начал, и сущность Б-га» (речь идет об эзотерическом аспекте кабалы). О Моше же в Торе сказано: «И не мог Моше войти в Шатер Откровения, ибо облако пребывало на нем, и Слава Б-га наполняла шатер» (Шмойс, 40:35). Классическое хасидское толкование указывает, что это «облако» относится к Б-жественному потоку, изливающемуся из «возвышенного и страшного царства» (см. Ликутей Тора), сфиры Кетер, – царства, которого Моше не достиг. Вот почему в слове «ваикро» написан уменьшенный алеф: Б-жественный поток, которого был удостоен Моше, был всего лишь потоком, данным через цимцум – сжатие и уплотнение высших уровней Б-жественности.

Собственно, отсылка Алтер Ребе к увеличенному алефу в имени Адама скорее дезориентирует нас и противоречит утверждению о том, что уменьшенный алеф указывает на величие Моше. Увеличенный алеф соотносится не с самим Адамом после того, как он поддался греху и вкусил от плода Древа Познания, а с теми качествами Адама, которыми он обладал до грехопадения.

Возможно, Алтер Ребе не вполне прояснил текстуальный аспект проблемы; он был прежде всего озабочен прояснением принципов служению Б-гу и тем, каким образом эти принципы вытекают из уменьшенного алефа в соответствующем разделе книги Ваикро.

Кроме того, историю эту следует рассматривать в контексте того, как и почему Алтер Ребе лично на себя взял образование внука – собственно, этот контекст подразумевается рассказом моего тестя. Именно здесь кроется объяснение того, почему Алтер Ребе так глубоко был вовлечен во все, что связано с изучением Торы юным Цемах Цедеком.

Искра Адама

Поясняя высочайший уровень, на котором пребывал Адам, всецело осознающий «свои выдающиеся качества», Алтер Ребе хотел подчеркнуть этим, что такое осознание необходимо каждому еврею, ибо оно происходит от «искры» Адама, пребывающей в каждой душе. Как гласит известное изречение, «наши лучшие качества мы должны знать точно так же, как мы знаем свои недостатки». Знание своих сильных сторон связано с подобающим служением Г-споду, как оно заповедано нам Торой; по сути, это форма служения Б-гу, свойственная тем, кто пребывает на уровне цадика – человека в высшей степени благочестивого.

Поскольку Адам был сотворен рукой Г-спода, очевидно, что он был полностью отделен от зла, ибо Б-г есть творец добродетели, ибо «благ есть Г-сподь». До Адамова грехопадения в мире не было смешения добра со злом. Это происходило потому, что «клипос» («скорлупы», как называют хасиды зло) были разделены и существовали по отдельности. Грех породил ущербность в Адаме и в мире. Но поскольку содеянное Б-гом пребывает вечно, то превосходные качества, заложенные в Адаме при творении, также пребывают с ним и его потомками вечно, даже после грехопадения, – но уже в омраченной, сокрытой форме.

Обратим внимание на точную фразу, произнесенную Алтер Ребе: «Адам, который, через осознание своих превосходных качеств, согрешил, вкусив от плода Древа Познания», представлен как «Адам, пишущийся с увеличенным алефом». Эти слова указывают: даже после грехопадения Адам был на высочайшем духовном уровне, связанном с увеличенным алефом. Известно, что евреи названы Адамом («нарекаешься Адам» (Иевомойс, 61а), потому что в душе каждого еврея пребывает частица – «искра» – души Адама. Его вечные качества передаются, в большей или меньшей степени, всем евреям, в какое бы время они ни жили.

Один из примеров – наречение имен живым тварям. Мудрость Адама «превосходила мудрость ангелов, что правят небесами», в силу чего он мог давать имена всем живым созданиям в соответствии с их «живою душой». Каждый еврей обладает определенной мерой этого качества, и, как сказано у Аризаля, наречение имен детям их родителями связано с «малым пророчеством»: родителям ниспосылается вдохновение свыше, чтобы они могли дать ребенку имя, соответствующее его «живой душе».

В каждом еврее, независимо от его духовного уровня, присутствует какое-либо из духовных качеств Адама до грехопадения. Разница же заключается в том, что Адам был наделен также прекрасным физическим телом, ибо и физические его аспекты были «сотворены рукою Б-га». Святость же, явленная в каждом еврее, проистекает только от души, которая является «частью безграничной сущности Б-га Свыше» (Тания, гл. 2). Таким образом, душа не имеет отношения к греху. Как сказано в комментарии Зогара на стих «если душа должна совершить грех» (Ваикро, 5а): «Тора и Б-г изумлены и в недоумении восклицают: “Если душа должна совершить грех!”» Даже если еврей погрязнет во грехе, душа его остается верна Б-гу.

С этим связано глубинное значение стиха: «Народ Твой – все праведники» (Ишаяу, 60:21). В каждом еврее присутствует уровень духовности цадика, связанный с уровнем Адама до грехопадения. Хотя всякий еврей может впасть в грех, погрязнув в деяниях, чуждых добродетели, когда потом он возвращается к Торе и заповедям, за это возвращение ответственен именно тот уровень Адама до грехопадения, который явлен в душе каждого из нас. И связано это не со специфическими качествами тшувы (когда кто-то отдалился от Торы и добра, а затем вернулся), но с духовным служением цадика, который с самого начала не имел касательства ко злу или греху.

Изначально цадик не имеет ничего общего со злом; всё его бытие пронизано святостью, и только с ней он себя соотносит. Это возвышение святости во всяком еврее может стать причиной осознания высших качеств. В таком осознании есть необходимость, ибо оно может служить основанием для восхождения на более высокий уровень служения Б-гу. Так гордость становится толчком к восхождению выше тех преград, которые мир ставит для святости, и эта гордость помогает еврею самоотверженно и ревностно служить Б-гу, а служение приближает его к духовному служению цадиков.

Стремление к смирению

Тора очерчивает безопасные пределы, которые необходимо помнить, когда мы осознаем «наши выдающиеся качества». Даже тогда, когда человек действительно обладает соответствующими качествами, он должен быть крайне осторожен, чтобы избежать негативных последствий, которые проявились в истории Адама.

С этим положительным самопознанием в человеке должно сочетаться понимание «собственной малости», ибо, полагаясь на представления о собственной значимости, мы, упаси нас Б-г, можем оступиться и впасть во грех. Для еврея, лишенного совершенства цадика, осознание своих выдающихся качеств непременно должно быть уравновешено «знанием собственной малости», иначе тщеславие, порожденное ощущением значимости, сделает его уязвимым для зла.

Именно по этой причине Алтер Ребе обратился со словами, с которых мы начали наше рассуждение, к Цемах Цедеку, когда тот только-только принялся за изучение Торы. Цемах Цедеку суждено было стать не просто цадиком, но и Носи – лидером евреев. Зная об этом, Алтер Ребе хотел подчеркнуть, насколько для Цемах Цедека важно бежать всяческого греха. Если даже Адам пал, то для всякого цадика в высшей степени необходимо беречься гордыни, исток которой – в осознании собственных достоинств.

Помня об этом, мы поймем, почему Алтер Ребе так подробно говорит о смирении Моше. Недостаточно было просто пояснить, что Моше воспринимал свои выдающиеся качества как дары, которых он удостоен. Цемах Цедек (как и все евреи) должен был знать, что Моше стал еще смиреннее потому, что считал: получи его одаренность любой другой человек, он достиг бы гораздо большего и превзошел бы Моше.

Это значит, что еврей должен стремиться к полнейшему смирению – вплоть до самоотвержения и самозабвения. Одним из показателей истинного самоотвержения является не просто полный отказ от внимания к своему «я», но осознанный поиск в других тех качеств, которыми они тебя превосходят! Мы можем наблюдать это в повседневной жизни. Встречаются люди, которым удается сохранять пассивность и терпимость, когда их унижают. В то же время многие из этих людей про себя думают: «Да, конечно, я ничего не значу, но человек, оскорбляющий меня, значит еще меньше, он – еще ничтожнее меня!»

Чтобы обрести чувство смирения и в то же время воспринимать другого как человека, обладающего ценностью и достоинством, нужно пребывать на достаточно высоком уровне самоотвержения и духовного служения. Дарование Торы сопровождалось очищением от нечистоты, вызванной грехом Адама. Моше, в высшей мере обладавший смирением, достиг столь высокого уровня, что исправил грех, совершенный человеком, вкусившим плод с Древа Познания.

Наследие Моше

Осознание человеком тех качеств, в которых он превосходит окружающих, обязательно должно сочетаться со смирением. Подобное смирение вовсе не отрицает и не игнорирует положительные качества. Однако, даже зная о своих выдающихся способностях, человек не может позволить себе чувство личного превосходства, ибо должен помнить, что его таланты – дар Б-жий, а не результат собственных усилий. Такое смирение присуще не одному только Моше, оно присутствует в каждом еврее, ибо в каждом из нас есть «искра» Моше. Более того, именно осознание личного превосходства порождает необходимость смирения, которое должно простираться вплоть до стремления быть «скромнейшим из всех людей».

В применении к каждому из нас это значит, что, в силу полученного нами духовного наследства, в нас есть множество выдающихся качеств, которые мы должны осознать. Сталкиваясь с необходимостью исполнить заповедь или серьезную духовную задачу, мы не должны уклоняться от этой необходимости, ссылаясь на смирение. Тора утверждает: в каждый момент нашего бытия мы обладаем высочайшими качествами, идущими от Адама, каким он был, покуда не согрешил. И пусть этот уровень не был реализован каждым из нас в прошлом, однако осознание самого этого обстоятельства подтолкнет нас к тому, чтобы, опираясь на духовность Адама, совершенно преодолеть грех.

С другой стороны, всегда необходимо понимать, что все эти замечательные качества – дар Б-жий. И, обладай этими дарами другой человек, он распорядился бы ими лучше и достиг бы куда большего. Осознание духовной избранности должно вести не к надменности, а к тому, чтобы в глазах других быть скромным и смиренным.

Через подобное самоумаление и самоотвержение человек достигает истинного величия: как сказано в Зогаре, «тот, кто мал, – тот велик». Такой человек может достигнуть уровня, о котором сказано: «И призвал Моше Б-г» (Ваикро, 1:1). «Ваикро» («призвал», «воззвал») указывает на приязнь Б-га к качествам Моше, укорененным в душе каждого еврея. Этот призыв Б-га, открывающий раздел Торы, посвященный жертвоприношениям, дает еврею возможность совершить свое Б-жественное служение и принести жертву. И жертвоприношение это вскоре будет совершаться в третьем Храме: «И свершим пред Тобой назначенные нам жертвы <…> как повелевает нам Твоя воля» (молитва Мусаф).

Пурим

Самое жестокое решение

Мы соблюдаем праздник Пурим в память о чудесном избавлении еврейского народа от уничтожения.

Времена, когда это произошло, можно считать наиболее счастливым и благополучным периодом в истории нашего рассеяния. Евреи добились важной роли в управлении страной. Мордехай, глава Сангедрина, был также важным человеком в правительстве, сидевшим на собраниях «у царских ворот» (Эстер, 2:19). Эстер была женой царя Ахашвероша, а, как сказано в Талмуде, «жена человека подобна телу, коим он обличен» (Брохойс, 24а). Во всей еврейской истории мы не найдем другого примера, когда еврейская женщина была бы, как царица Эстер, женой монарха, властвовавшего над огромной, цивилизованной по тем временам страной (Мехилта, 14а). Уже из этого очевидно, что за всю долгую историю рассеяния не было периода, когда евреи могли бы в большей степени считать себя в безопасности, нежели во времена Ахашвероша.

В реальности всё обернулось иначе. Именно в те времена, когда евреи пребывали в полной уверенности, что им ничто не угрожает, было приказано «истребить, убить и погубить всех Иудеев: от отрока до старца, <и> детей, и женщин – в один день» (Эстер, 3:13). Это был самый жестокий приказ в отношении евреев, который когда-либо отдавался; никогда за всю историю не было подобной угрозы полного исчезновения еврейского народа, как в правление Ахашвероша.

В те или иные эпохи рассеяния евреи были разбросаны по разным странам. Как говорят мудрецы, «Б-г проявил к нам милосердие, рассеяв среди разных народов» (Псохим, 87б). Ведь если в одной какой-то стране принимали решение об избиении  евреев, то это не распространялось на евреев, живших в других странах, более того, эти другие страны могли стать убежищем для спасавшихся бегством оттуда, где в данный момент евреев уничтожали.

Даже во времена фараона, когда все евреи оказались в его власти, а из Египта сбежать было невозможно, – как пишут мудрецы, «до того времени ни одному рабу не удалось бежать из Мицраима, потому что страна была закрыта наглухо» (Mexилтa и Раши на Шмойс, 18:9), – даже тогда повеление фараона об уничтожении евреев касалось лишь младенцев мужского пола: «Принимая роды у евреек, не спускайте глаз с родильных кресел, если сын – умертвите его, а если дочь – пусть живет» (Шмойс, 1:16). Во времена же Ахашвероша все евреи были в его власти, ибо эта власть охватывала весь обитаемый мир; Ахашверош пожелал уничтожить евреев в один день, и не было времени для бегства; кроме того, приказано было перебить всех евреев, до одного.

Под покровом изгнания

Можно задаться вопросом: как при нормальном течении событий, в эпоху, когда, казалось бы, евреям ничего не грозит, мог быть отдан столь ужасный приказ?

Талмуд объясняет: «Ибо они <евреи> получали удовольствие от пиршеств этого злодея».

Здесь есть прямое указание на то, что евреи и материальный мир, естественный ход вещей принадлежат двум различным сферам. Судьба евреев всецело зависит от соблюдения Торы и ее заповедей. Внешне ничто не предвещало жестокости распоряжения, отданного Ахашверошем, и говорить об угрозе, нависшей над евреями, казалось диким и нелогичным. Однако удовольствие, которое евреи получали от пиршеств, для них запретных, привело к тому, что судьба их была предопределена – появился приказ уничтожить их всех, до единого.

В том, как они были спасены Б-гом и восторжествовали над своими гонителями, можно усмотреть действие тех же начал. Жестокое распоряжение было отменено не благодаря естественному развитию событий, но в силу раскаяния евреев и полного их обращения к Б-гу.

Когда Мордехай и Эстер узнали о приказе царя, казалось, их первым побуждением должна была быть попытка дипломатично переубедить Ахашвероша, явиться к нему в качестве послов своего народа. Но Мегила сообщает нам, что первыми словами Эстер, сказанными Мордехаю, были: «Иди, собери всех Иудеев, находящихся в Шушане, и поститесь ради меня: не ешьте и не пейте три дня – ни ночью, ни днем» (Эстер, 4:16). Попытка отменить приказ царя изначально связывалась с постом и раскаянием.

Более того, Эстер объявляет Мордехаю: «Я со служанками моими <тоже> буду так же поститься» (Эстер, 4:16). Влияние Эстер связано было с тем, что «снискала она его <царя> расположение и благосклонность больше всех девиц» (Эстер, 2:17). Понятно, что после трехдневного поста красоты у царицы не прибавилось бы. Тогда чем же было оправдано решение поститься?

Ответ может быть таков: насколько приказ царя был противоестественен, настолько и противодействовать ему можно было лишь средствами, выходящими за рамки естественного порядка вещей. Спасение евреев могло быть достигнуто раскаянием, а один из актов покаяния – пост. Если все евреи в Шушане постились, то ни одному из членов общины не разрешено было игнорировать пост, поэтому понятны слова Эстер: «я со служанками моими <тоже> буду так же поститься».

Впрочем, всё это были лишь внешние формы, а не истинная причина избавления еврейского народа. Внешний порядок вещей не имеет первостепенного значения. Если истинная сила, влияющая на происходящее, – укрепление человека в Торе и заповедях, то минимальное внешнее подчинение реальности не окажет отрицательного воздействия на ход событий.

Изгнание отделило нас завесой от духовной реальности, – а в силу этого и приказ царя, и наше раскаяние, которое привело к его отмене, предстали в облике событий, связанных с материальным и внешним. Истинной же причиной, повлекшей за собой угрозу уничтожения евреев, было пренебрежение заповедями Торы – как причиной избавления стало наше возвращение к ним. Получая удовольствие от пиршеств жестокого тирана, евреи спровоцировали приказ об их избиении, а пост и раскаяние повлекли за собой отмену этого приказа.

Над законами природы

Уроки, которые можно извлечь из этого рассказа, актуальны и сегодня: всегда есть люди, настаивающие на том, что бытие еврейского народа в условиях рассеяния может быть обеспечено дипломатичным взаимодействием с власть предержащими, причем  сугубо мирскими средствами. А подтверждение этому видят в рассказе Торы о том, как было отменено решение царя Ахашвероша. Следует подчеркнуть: сторонники этих взглядов ложно толкуют Тору, и их толкование обнажает неверие во внутреннюю суть еврейства, определяющую существование нашего народа.

В Торе сказано: «Вы стоите сегодня все…» (Дворим, 29:9). Мудрецы, толкуя этот стих, подчеркивают: «Даже когда внешний мир колеблется, вы стоите твердо и безопасно» (Сангедрин, 4б и Мидраш а-годол на Дворим 29:9). Это значит, что существование прочих народов полностью подчинено природным законам. Над евреями же природа не довлеет, как над всеми прочими: они подчинены Торе и ее заповедям.

Во времена бедствий, когда зло берет верх, мы не должны полагаться лишь на дипломатию и усилия других народов. Эти усилия не смогут обеспечить наше выживание. В подобных ситуациях мы должны пересмотреть наши деяния, исправить упущения и укрепиться в исполнении Торы и ее заповедей. Тогда наши усилия в этом мире увенчаются успехом. И там, где все другие в подобных же обстоятельствах потерпят поражение, мы сможем выстоять неколебимо, ибо сказано: «вы стоите…»

Более того, мы и воспринимать подобную ситуацию должны не так, как воспринимают ее те, кто всецело принадлежит земному миру и подчинен законам природы. Наша задача – укрепиться в исполнении Торы и ее заповедей, – тогда земные действия в этой ситуации увенчаются чудесным успехом, источник которого лежит в Б-жественных сферах, пребывающих над законами природы.

Первичная реальность – Б-жественное благословение

Принцип, утверждающий, что евреи не подчинены природе, приложим не только к еврейскому народу в целом, но и к каждому еврею отдельно. Еврею всегда следует помнить: источник восполнения всех его нужд – это Б-г, Который превыше законов природы.

Это вовсе не отменяет необходимость действовать, подчеркнем: вслед за «благословит тебя Б-г» сказано «во всем, что будешь делать» (Дворим, 15:18). Но деяние недаром стоит в этой формуле на втором месте: оно есть лишь внешнее проявление, первично же – благословение Б-га, которое является выражением уз, связывающих нас с Ним, и связь эта поддерживается изучением Торы и исполнением заповедей. Когда человек помнит о том, что первично, тогда внешние средства, используемые для достижения целей, приведут его к успеху.

Сказанное позволит нам понять формулу Иерусалимского Талмуда, утверждающую, что сажающий побег «верует в Него, Живущего вечно, и <потому> сажает». На первый взгляд трудно понять, каким образом подобное отношение к своим действиям является манифестацией веры. И вероотступник, и тот, кто не верит, сажают и сеют – и собирают урожай, ибо в силу естественного порядка вещей зерно дает всходы и приносит урожай.

Однако этот стих особенно исполнен смысла, в нем – сущностное определение веры еврея. Рост злаков – феномен, проявление которого не определяется верой и ощущением полной зависимости от Б-га, – тот, кто отпал от Б-га, тоже увидит, как посеянное принесло урожай. Еврей же обладает сознанием того, что он особо выделен в этом мире, и судьба каждого еврея не всецело определяется законами природы. Он знает, что если для всего мира зерно, дающее плоды, лишь исполняет законы природы, то для еврея посеянное дает урожай лишь потому, что он верует в Б-га и полагается на Него.

Это верно не только в отношении тех, кто живет плодами трудов своих и сделок, но и тех, чья жизнь всецело посвящена изучению Торы. Истинный успех в занятиях Торой – отнюдь не результат выдающихся талантов, он зависит от помощи Небес, которая дается в ответ на духовное благоговение. Именно эта эмоция позволяет человеку всецело погрузиться в изучение Закона и отдать этому занятию все силы – и тогда он «обретает» гораздо больше, чем мог бы обрести просто напряженными усилиями: «обретение» предполагает великое открытие, превосходящее приложенные усилия. Если отсутствует это сущностное благоговение, то талант и усилия не увенчаются успехом, ибо Тора есть мудрость Б-га. Тогда же, когда явлены благоговение и любовь к Б-гу, Он ниспосылает великий успех, превышающий то, что составляет норму для этого мира.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru