[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2005 ТИШРЕЙ 5766 – 11 (163)
Еще раз о «еврейских провокациях»
Уважаемая редакция! В журнале «Лехаим» № 8 (160) была опубликована запись встречи с Ф. Разумовским, автором цикла телепередач «Еврейский вопрос – русский ответ».
На этой встрече в МЕОЦе г-н Разумовский коснулся темы кишиневского погрома 1903 года: «Мы должны понять, что в еврейской жизни могло спровоцировать эти события... Например, так называемая ссыпка хлеба в южных губерниях. Покупка зерна у крестьян и последующая его продажа в городах находились в еврейских руках». Правда, подчеркнул г-н Разумовский, ни один хлеботорговец в Кишиневе не пострадал, и вообще, «русскому православному человеку должно быть стыдно» за погром.
Зададим, однако, простой вопрос: а если бы все те евреи, которых в течение двух дней в Кишиневе выбрасывали из трамваев на растерзание толпы, кому выкалывали глаза, отрезали руки, вспарывали животы, заколачивали гвозди в голову, были сплошь хлеботорговцами, их женами, детьми, родителями, – что, тогда стыд русских православных людей мог бы быть меньше? Ведь можно сколько угодно рассуждать об особенностях российского хлебного дела и о вовлеченности в него евреев, но делать это в передаче о погроме – в нравственном смысле означает отворачиваться от жертв и поворачиваться к их убийцам.
Возможно, таков «русский ответ» г-на Разумовского, однако ничто не обязывает нас его принять. Тем более что нового в нем для евреев ничего нет. За любой попыткой «рационального» объяснения погромов (Холокоста, хмельнитчины и т. д.) всегда стоит смещение акцентов, стремление найти какие-либо «провоцирующие моменты» в самой жизни евреев. К чему может привести такой «научный поиск», хорошо известно: «Не теряйте надежды – однажды звери окажутся людьми. И не понесут ответственности за зверства» (С. Е. Лец).
Когда односельчане Тевье-молочника пришли громить всю его «худобу», они не стали выяснять, какая доля молочной торговли в Касриловке находилась в «еврейских руках» Тевье: «Во всех других местах ваших бьют, как же нам тебя обойти?.. Ты хоть и жид, но человек неплохой. Да только одно другого не касается, бить тебя надо». Конечно, далеко не все погромщики высказывались столь бесхитростно. Тем более что рядом всегда находятся люди гораздо более культурные, образованные, с университетскими дипломами, которые «строго научно» объяснят, что именно могло «спровоцировать» недавних мирных соседей на зверские убийства своих сограждан: отравленные колодцы, замученные христианские младенцы, ссыпка хлеба в южных губерниях...
Б. Орлов,
Ростов-на-Дону
Cохраним память о праведниках
Мне 88 лет, я инвалид I группы. История моя такова.
К началу революции 1917 года моя семья проживала в черте оседлости, в Белоруссии, в местечке Наровль Мозырского уезда Минской губернии. Население местечка составляли белорусы, русские, евреи, поляки. Во время Гражданской войны в наших местах орудовали банды, грабившие население, устраивавшие еврейские погромы. Кроме набегов этих бандитов жители пережили и нашествие белополяков, приход которых вначале не предвещал еврейского погрома…
С приходом в местечко очередной банды начинались мародерство, грабеж населения и резня «инородцев», в данном случае евреев, которые «всегда и во всем виноваты». Власть менялась с калейдоскопической быстротой. Всё это я знаю по рассказам моих родителей; мне в то время был один год от роду.
В один из таких набегов главарь банды приказал, чтобы все христиане выставили в окнах иконы и предупредил, что за укрывательство евреев вся семья будет расстреляна.
К нам пришел сосед-белорус по фамилии Лабуда и сказал, что спрячет всю нашу семью. Мою мать он предложил выдать за сестру своей жены, меня с пятилетней сестрой – за своих детей (у него было собственных двое), а бабушку – за глухонемую тещу. Отца моего хозяин спрятал в сарае на сеновале. В окно была выставлена икона. Бандиты обходили дома. Доносились выстрелы, крики. Во многих домах были расстреляны целые еврейские семьи и хозяева, прятавшие их... В дом Лабуды бандиты пришли уже опьяненные кровью и безнаказанностью. На вопрос, не прячет ли он жидов, хозяин ответил отрицательно. О членах своей семьи он рассказал так, как заранее было договорено, а на вопрос, не прячет ли он кого на сеновале, ответил внешне спокойно: «Можете сами проверить». Они поверили и ушли. Так мы были спасены этими благородными и мужественными людьми. Вернулись домой. Всё разграблено, а что невозможно было унести – вдребезги разбито…
Второй раз, при налете другой банды, нашу семью спасла, и тоже с риском для жизни, семья Смольских – поляков, жителей Наровли.
Помню только, что одну из дочерей Лабуды звали Нина (примерно моя ровесница) и жили они рядом с нами, на центральной улице местечка. А сына Смольского звали Слава, он учился в школе вместе с моей старшей сестрой, и жили они вблизи русского кладбища. Мои родители всю жизнь были им благодарны и нам, детям, завещали помнить о своих спасителях.
Судьба разбросала всех нас. Но я очень надеюсь, что кто-нибудь из потомков Лабуды и Смольского откликнется, прочитав мое письмо в журнале, и сообщит о себе. В их лице я хочу низко поклониться памяти их предков, спасших нас. Жизнью мы обязаны этим Праведникам, их честности и бесстрашию.
Ф. Котик,
Казань
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru