[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ МАЙ 2005 НИСАН 5765 – 5 (157)
…И ДВЕ МЕДАЛИ «ЗА ОТВАГУ»
Ирина Аронова
Война забросила меня в небольшой город Бузулук Оренбургской (тогда Чкаловской) области. Мы с мамой надолго там задержались: в Смоленске нас никто не ждал, дом, в котором жили до войны, был разрушен…
Леву я впервые увидела в заводском Доме культуры. Это было в 1952 году. Я уже работала и заочно училась в институте в Москве. Наш драмкружок закончил репетицию, мы расходились. Перед началом какого-то мероприятия в фойе собралось довольно много людей, но его я заметила сразу: красивого, с густыми, аккуратно зачесанными черными волосами. На бледном, с неярким румянцем, лице – огромные карие глаза.
– Кто это? – спросила у подруги.
– Наш инженер из конструкторского, холостой. – Подруга работала на заводе и почти всех знала. – Но если ты что-то такое вообразила, то напрасно. У них в отделе таких, как ты, достаточно. Даже еще и получше...
Я вспомнила этот разговор, когда зимой увидела Леву в городе. Он был в коричневом кожаном пальто, меховой шапке и показался мне еще красивее. Потом, когда мы случайно встречались на улице, он тоже поглядывал на меня с любопытством. Как-то раз в кинотеатре он даже сделал несколько шагов мне навстречу, но, увидев, что я с мамой, свернул в сторону.
Познакомились мы уже летом. А через месяц он сделал мне предложение. И добавил, волнуясь:
– Я не очень здоровый человек, со мной всё может случиться. Подумай как следует. Никакой ответ меня не обидит.
После этих слов я влюбилась в него окончательно. И никогда об этом не пожалела.
У моего мужа было два имени: Лейб и Шмуэль. Дома его звали Лева, официально – Самуил Зеликович. Родился он в 1922 году в белорусском городке Дубровно. Отец десять лет прослужил военным музыкантом, потом работал в лесничестве. В семье было пятеро детей. После школы Лева закончил минский строительный техникум, успешно сдал государственные экзамены, но диплом получить не успел: началась Великая Отечественная. Лев-Самуил Каган ушел на фронт, а диплом ему выслали по почте уже в мирное время.
Лева провоевал всю войну, вернулся в 1945-м искалеченным, больным, сразу получил инвалидность. Воевал рядовым, в конце войны получил звание ефрейтора. Мы храним его награды: орден Красной Звезды, две солдатские медали «За отвагу», множество пожелтевших от времени благодарностей Верховного Главнокомандующего. А еще топографические карты с разноцветными отметками – здесь он шел военными дорогами.
На фронте Лева случайно встретился с двоюродным братом; тот рассказал страшную историю гибели Левиной семьи: мать, отца и сестер расстреляли фашисты. Сначала согнали в гетто, потом уничтожили. Два старших брата без вести пропали на фронте. Возвращаться с войны Леве было некуда, и он поехал в Бузулук, в семью двоюродного брата. Инвалидность второй группы не помешала ему поступить на завод тяжелого машиностроения.
Лева был мужественным человеком не только на фронте. Уже после свадьбы он рассказал мне, как его вызывали в органы госбезопасности и предупреждали, что я дочь «врага народа» и ему, коммунисту, не следовало бы со мной встречаться. Он ответил, что на фронте не раз видел смерть и ему ничего не страшно. Мы жили очень дружно. Моя мама любила его как родного сына, мне даже казалось – больше, чем меня.
У нас родился мальчик. Как Лева был счастлив! Возился с ним, купал его только сам – не доверял никому. Водил гулять, читал ему книжки. И сын был к нему очень привязан. Между нами не случалось настоящих размолвок. Самая «принципиальная»: как расставить книги на этажерке. Он считал – по формату. Системы нет, зато красиво! Я настаивала: по темам!
В ссылке, на Севере, тяжело заболел мой отец. Его парализовало, и мать привезла его к нам, еле живого. Лева заботился о нем, пытался как-то облегчить ему страдания.
У нас были друзья, такие же бывшие фронтовики, как мой муж. По праздникам собирались, вспоминали боевую молодость. Впрочем, Лева не любил говорить о войне и особенно о том, что сталось с его семьей.
Лева был очень увлечен ра
ботой. Имея среднее техническое образование, прекрасно справлялся с обязанностями: сначала начальника цеха, потом ведущего конструктора, потом заместителя главного конструктора. Он немало потрудился ради оборудования завода теплотехническими устройствами и коммуникациями. С группой конструкторов работал над изобретением, но не успел закончить. «На таких, как Каган, держится завод», – говорил директор. У нас дома чуть ли не полкомнаты занимала чертежная доска. К ней постоянно был прикреплен какой-нибудь очередной чертеж.
В стране началась мощная антисемитская кампания. В газетах, по paдио шло обсуждение «дела врачей». Лева на улице демонстративно разговаривал со старушками-еврейками на идише: он очень хорошо знал родной язык. Мы прожили вместе пять лет. Всего пять, но каких счастливых!
По делам службы Леве было необходимо ехать в командировку. Он мог отказаться по состоянию здоровья. «Надо!» – И Лева поехал в Краматорск. Какое неприятное на слух слово! Почти «крематорий»... В Москве выполнил все поручения своих товарищей по работе: купил фильмоскоп для ребенка, кому-то купил зимнюю шапку, кому-то – логарифмическую линейку, кому-то – конфеты... В дороге он простудился, приехал в Краматорск совсем больной. Но всё, что необходимо, сделал. Все нужные документы оформил.
Мы ждали его с нетерпением. Вдруг пришла заверенная больничным врачом телеграмма: «Каган Самуил Зеликович находится в тяжелом состоянии...» Я бросилась в Краматорск, в помощь мне дали инженера из КБ... Не успели. Он умер с раскрытым учебником английского языка в руках... Леву провожал весь завод.
Я привезла домой его чемодан с покупками для сослуживцев. Леве Кагану было тридцать четыре года... А мне и того меньше. Замуж я больше не вышла, хотя встречала достойных людей. Не могла забыть Леву. И еще растила сына. Он сейчас намного старше своего отца, врач-эндоскопист, живет со мной.
Я решила написать о своем муже еще и потому, что, кроме меня, не осталось никого, кто мог бы это сделать.
Смоленск
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru