[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2005 АДАР-2 5765 – 4 (156)
ПамЯти ВостоЧной Пруссии
Михаэль Вик
Закат Кенигсберга. Свидетельство немецкого еврея
СПб.: Гиперион; Потсдам: Немецкий форум восточноевропейской культуры, 2004. – 352 c.
Воспоминания западногерманского музыканта Михаэля Вика «Закат Кенигсберга. Свидетельство немецкого еврея» (нужно специально отметить блестящий перевод Ю. Волкова под редакцией известных литературоведов Ренаты фон Майдель и Михаила Безродного) – пожалуй, самый известный мемуарный источник о второй мировой войне и Холокосте на территории Восточной Пруссии. В городе Канта и Гофмана автор прожил весь период нацистского правления и несколько послевоенных лет. Уникальность его свидетельства несомненна: по словам самого мемуариста, «только трое из носивших в Кенигсберге желтую звезду пережили преследования, войну и русскую оккупацию».
Подобно дневнику Анны Франк, книга Вика более всего поражает контрастом между обычной жизнью подростка (Михаэль родился в 1928 году) – первые влюбленности, занятия музыкой, религиозные раздумья – и тем историческим фоном, на котором всё это происходит. В случае Вика ощущение усиливается картиной разлома, проходящего внутри одной семьи. Автор «Заката Кенигсберга» по отцу полунемец, полушвед, а по матери – еврей, и потому, пока он сам, его родители и родственники матери ожидали депортации и гибели, его кузина-кинозвезда обедала на приемах у Геринга и Гитлера, дядя, убежденный нацист и офицер бронетанковых войск, воевал на Восточном фронте, а двоюродные братья служили в СС.
Особое место в своих воспоминаниях Вик уделяет разоблачению видных сторонников нацистского режима, которые после войны получили репутацию едва ли не убежденных антифашистов. Речь идет в первую очередь о немецком коменданте Кенигсберга генерале Отто Лаше. Мемуары Вика содержат полемику с той версией капитуляции размещенного в Пруссии немецкого гарнизона, которую излагает в воспоминаниях сам Лаш. Автор «Заката Кенигсберга» обвиняет генерала в том, что в апреле 1945 года Лаш до последнего отказывался сдать город советским войскам, чем многократно увеличил количество жертв среди гражданского населения и дополнительно ожесточил наступавших.
Не меньше внимания в книге Вика уделено деятельности ординарного профессора кафедры общей психологии Кенигсбергского университета, будущего нобелевского лауреата и всемирно известного ученого Конрада Лоренца. Во время войны он был одним из видных теоретиков расовой чистоты, обосновывавшим понятие «выбраковки». В качестве критерия таковой Лоренц предложил следующую формулу: «Хороший человек нутром чувствует, когда имеет дело с негодяем». Впоследствии Лоренц отречется от своей проповеди, однако Вик от лица тех, кого психолог призывал уничтожить, отказывается принять его покаяние, видя в нем лишь попытку самооправдания: «В будущем Конрад Лоренц займется критикой многих “смертных грехов”, но, к сожалению, забудет упомянуть один из худших – беспринципную привычку шагать по трупам!»
Свидетельств о жизни евреев в Третьем рейхе издано немало, в том числе и по-русски. Однако для российского читателя мемуары Вика могут стать настоящим шоком. Дело в том, что значительная часть его книги посвящена рассказу о жизни кенигсбергцев после войны, в условиях советской оккупации. Преступления советских войск на занятых ими территориях описывались неоднократно, в том числе в «Архипелаге ГУЛАГ» Александра Солженицына и в книге Льва Копелева «Хранить вечно». Однако взгляд автора «Заката Кенигсберга» – это взгляд не из стана победителей, а из стана побежденных. Тот, кто был евреем для нацистов, стал немцем для союзников – сначала для бомбивших жилые кварталы города англичан, а потом для аннексировавших Восточную Пруссию Советов.
Читать вторую половину книги Вика даже страшнее, чем первую. Для гражданского населения, даже еврейского, как показывает мемуарист, с приходом Советской Армии ничего не изменилось, положение мирных жителей едва ли не ухудшилось. Не случайно именно к периоду советской оккупации относится глава под названием «“Кладбище” Кенигсберг». Даже упоминавшиеся свидетельства Льва Копелева, потрясшие в свое время российских читателей, кажутся Вику слишком щадящим описанием происходившего. «Масштабы и продолжительность бесчинств он преуменьшает», – указывает мемуарист, комментируя копелевский текст.
Впрочем, Вик прекрасно понимает разницу между зверствами немецкими и советскими. Если для первых он не видит никаких смягчающих обстоятельств, то, рассказывая о вторых, постоянно оговаривается: «Следовало бы, однако, почаще вспоминать о том, что их объявили недочеловеками, что на них вероломно напали и что их страну разорили. Каждый русский нес в своем сердце боль за миллионы павших в бою, умерших от голода, за убитых родственников или знакомых».
При советской власти Вик прожил три года. В 1948 году он был выслан в Германию, и на этом война для него закончилась.
Михаил Эдельштейн
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru