[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  ФЕВРАЛЬ 2005 ШВАТ 5765 – 2 (154)     

 

 

УЧЕНИЕ РЕБЕ ОБ УЧЕНИИ

Арье Саломон

 

Достигнуть желаемого

 

Ребе утверждал, что человеку изначально дан необходимый духовный потенциал, чтобы он сумел выстоять перед лицом тех проблем, которые ему выпадает решать, и мог преодолеть препятствия, возникающие на пути к духовной цели.

 

Свидетельства Торы и Алохи

В подтверждение этой мысли Ребе указывал на благословение, которое читается при совершении обряда обрезания: «Благословен Ты… Тот, Кто повелел нам причастить его завету Авраама, праотца нашего». Эта формула приравнивает обряд и скрепляемый им союз, сочетающий ныне младенца восьми дней от роду, к обряду, совершенному тысячу лет назад Авраамом, и тому древнему завету с Б-гом, который тогда был заключен. Ребе подчеркивает: в этой формуле благословения особое значение имеет тот факт, что говорится не просто об Аврааме, но о праотце всех евреев. То есть указывается на то, что по праву отцовства он благословляет и вводит в права наследства каждого из своих детей. Более того, союз каждого еврея с Б-гом подобен завету, заключенному Авраамом. А значит, в каждом из нас заключен тот же потенциал к духовному достижению, которым был наделен праотец Авраам. На этом базируется оптимистический взгляд на духовные возможности человека, свойственный Ребе.

Второе – алохическое – подтверждение того, что всякая духовная цель достижима, Ребе находит в правиле, касающемся принесения клятв. При общем осторожном, если не отрицательном, отношении к клятвам у многих учителей Талмуда Закон формулирует ряд правил, касающихся принесения клятв. В частности, в талмудическом трактате «Недорим» (31б) говорится о том, что клятва, данная идолопоклоннику под страхом телесного наказания, может быть нарушена, что не распространяется на клятву, данную при тех же обстоятельствах необрезанному соплеменнику. На основании этого правила Ребе делает вывод: в Талмуде явственно выражено представление о том, что все дети Израиля, независимо от их духовного уровня, причастны завету праотца Авраама. Подобным образом Ребе толкует и повеление Б-га исчислить левитов: «Исчисли также общее число сыновей Гершона по отчим домам их, по семействам их» (Бемидбар, 4:34). Ребе обращает внимание на то, что в этой формуле мы встречаем слова «общее число», тем самым предполагается, что всякий из этого числа может быть достоин избранного служения. Опять-таки предполагается, что уровень причастности Б-жественному, подразумеваемый службой при Шатре Откровения, может быть достигнут любым человеком из этого «общего числа сыновей Гершона».

Еще одно алохическое правило (Бейца, 3б) говорит о легитимности такого подхода к проблеме, который предлагал Ребе, и касается случая, когда некошерная субстанция случайно смешивается с кошерной. При этом кошерная субстанция считается неоскверненной, если ее масса превышает некошерную не менее чем в 60 раз. В этом случае некошерная субстанция просто не принимается в расчет, как если бы ее не существовало. Мы видим, что в этом случае речь идет о жестко заданной пропорции смешения кошерного и трефного. Однако, если случайно произошло смешение кошерной и некошерной субстанций, причем последней больше, чем подразумевает вышеприведенное правило, но кошерная субстанция была до того приобретена единовременно и при этом исчислена, а вес ее превышал некошерную примесь в 60 или более раз, то кошерная субстанция не считается оскверненной.

Если мы вернемся, учитывая сказанное, к стиху из Торы об исчислении «сыновей Гершона», то следует понять, что это исчисление подразумевало, что каждый из них имеет своего рода «иммунитет» к скверне: духовная сила, данная каждому из них, может «пребывать в затмении», но не может быть отнята. Добавим, что Рамбам писал: всякий, по своей воле посвятивший себя духовной миссии, подобен левиту. То есть всякому даны силы достичь поставленной духовной цели – как левитам были даны силы, необходимые для служения.

 

Всегда открыта возможность спасения

 

В поздние годы, высказываясь на эту тему, Ребе подчеркивал: существуют серьезные аргументы в пользу того, что спасены могут быть даже те, кто в своем своеволии доходит до открытого бунта.

 

Свидетельства Торы

Ребе обращался к тому эпизоду книги Бемидбар, где Всемогущий говорит Моше: «Повели сынам Израиля, чтобы выслали они из стана всякого прокаженного…» (Бемидбар, 5:2). Заметим: в Торе этот род проказы назван «цараас», и болезнь эта мыслилась наказанием, посланным Всевышним за нанесение вреда окружающим посредством использования дара речи. Обреченность больного проказой на одиночество рассматривалась Ребе как особое состояние духовного греха, в чем он следовал давней комментаторской традиции. Так, Раши указывает, что слово «мецора» может читаться как слияние двух слов: «моцее ра» («разносчик зла»). Из этого делается вывод, что прокаженный поражен особым видом духовного недуга: склонностью к злословию, распространению злых слухов. Эти слухи губят добрые отношения, связывающие людей, и порождают конфликты и дисгармонию. Такое поведение противоречит основам еврейской морали, нравам, определяющим характер поведения народа Израиля: насколько единство и гармония – идеал, привитый еврейству, настолько действия, провоцирующие состояние мецора, приравниваются к поведению мидианитов: на иврите имя этого народа этимологически родственно слову «мидиан» («раздор, трение»). Именно поэтому прокаженный наказывается физическим изгнанием, обрекающим его на одиночество.

В Талмуде (Псохим, 27а), когда комментируется весь процитированный стих «Повели сынам Израиля, чтобы выслали они из стана всякого прокаженного, и всякого, чья плоть истекает слизью, и всякого, осквернившегося мертвым» (Бемидбар, 5:2), подчеркивается, что прокаженные упомянуты в этом списке прежде всех прочих, пораженных нечистотой (см.: Рамбам, Законы о нечистоте прокаженных,16:5). Это связано с тем, что статус мецора, пораженного цараас и склонного к злословию, едва ли не хуже статуса идолопоклонника. Идолопоклонник, по крайней мере, признает некий духовный авторитет – пусть ложный, а мецора близок к прямому бунту против Создателя, отрицая всякое «подчинение твари Б-гу» (Менохойс, 110а).

Очевидно, прокаженный утрачивает всякую чувствительность к духовному бытию. Однако, несмотря на это, Ребе полагает, что даже такой человек, вступивший в конфликт с глубинными измерениями бытия, не потерян окончательно и может быть спасен. В подтверждение Ребе ссылается на слова рабби Шнеура-Залмана из Ляд (Ликутей Тора, Носой, 20б), который писал, что все могут рассчитывать на спасение и для каждого еврея открыт путь возвращения в лоно иудаизма. Заметим, в данном рассуждении рабби Шнеур-Залман из Ляд выступает как авторитетнейший знаток Алохи. В подтверждение Ребе ссылается также на пассаж из Тании: «Когда же человек служит не ради самого служения на самом деле, а по каким-либо иным мотивам, ради самоудовлетворения например, чтобы стать ученым в Торе и тому подобное, тогда эта мотивация, происходящая от «клипас нога», облекается в его изучение Торы, и Тора временно находится в изгнании в этой «клипе», до тех пор пока этот человек не совершит покаяние, ибо «[покаяние] приносит в мир исцеление» (Йома, 86б), и с его возвращением ко Всевышнему и Тора его возвратится с ним. И потому сказали наши мудрецы: «Пусть человек всегда [занимается изучением Торы, даже и не ради нее]. Ибо, занимаясь ею не ради нее самой, он, наверное, придет к ней самой» (Псохим, 50б; Нозир, 23б), наверное, он в конце концов совершит покаяние в том или другом переселении [души], «ибо не будет отвергнут от Него отверженный» (II Шмуэл, 14:14).

В подтверждение оптимистического взгляда на положение человека в мире Ребе приводит также стих из Торы «и будет он приведен к коэну»: хотя подобное чтение и спорно, ведь по сути не прокаженный является к коэну, а коэн к пораженному недугом. Настаивая на своем чтении, Ребе подчеркивает: в этих словах выражена уверенность в том, что Б-жественный Промысел, даже вопреки воле грешника, вернет его в лоно общины. То, что Воля Создателя довлеет надо всяким евреем, по мнению Ребе, выражено в стихе «И задуманному вами – не бывать тому, сказанному вами: “Будем, как (другие) народы, как племена (других) стран служить дереву и камню”» (Иехезкел, 20:32).

Основание для своего оптимизма Ребе видит и в том пассаже книги Шмойс, который рассказывает о судьбе первенцев египтян во время Исхода. Так, сказано Б-гом: «И пройду Я по стране Египетской в ту ночь, и поражу всякого первенца в стране Египетской, от человека до животного, и над всеми божествами Египта совершу расправу, Я – Б-г!» (Шмойс, 12:12). Но хотя в этом стихе сказано о всех первенцах в стране Египетской, первенцы евреев не были истреблены в ту ночь. Отталкиваясь от комментария Раши, Ребе указывает: Б-гом оставлена нам надежда на спасение для всякого.

 

Падение вниз служит стимулом взойти на высоту, прежде недосягаемую

 

В поисках аргументации в пользу подобного воззрения Ребе обращался к фигуре рабби Акивы, оказавшего такое большое влияние на талмудическую литературу, что оно сопоставимо разве что с влиянием его учителя, рабби Нохума Иш-Гамзо.

Рабби Нохуму было свойственно повторять: «что бы ни случилось, это к лучшему». Даже само его имя многие считали прозвищем, видя в названии места, из которого он происходил – Гамзо, – слияние двух слов: «гам зо» («и это тоже» [во благо]) (Танаим, 21а).

Рабби Акива унаследовал этот оптимизм от своего учителя. Его вера в то, что в основе всякого падения – стимул к восхождению на новые высоты, согласуется с самим духом Закона, утверждающего: «всё, что ни делает Всемилостивейший, – во благо». Позже Рамбам в комментарии на Мишну (Брохойс, 21а) сформулировал этот принцип: «Даже во времена бедствий следует благодарить Б-га и славить Его с радостью».

В Талмуде рассказывается эпизод из жизни рабби Акивы, когда цепочка событий, казавшихся неприятностями, обернулась для него спасением от смерти: «Всё обернулось во благо», – сказал об этом сам рабби Акива. Он отправился в странствие верхом на осле, взяв с собой петуха, чтобы по крику его определять часы для чтения Торы и молитв. Придя в некий город, рабби стал проситься на ночлег, но жители отказали ему. Тогда он хотел устроиться ночевать в поле, но вышло так, что осел его сбежал, а петух – улетел. При этом он еще и потерял лампу, при свете которой читал Тору. Однако, вместо того, чтобы печалиться о потере своего достояния, рабби Акива рассудил, что так угодно Б-гу, а что Он ни делает, всё к лучшему. Утром же оказалось, что город тот подвергся нападению и разграблению, причем конница нападавших проскакала тем самым полем, где ночевал рабби Акива, и будь при нем осел или петух, животные могли бы выдать его своим криком, а свет лампы – привлечь внимание нападавших, и тогда рабби Акиве не сносить бы головы. Так что уже к утру рабби Акива убедился, что, воистину, всё, что ни делает Всемогущий, – к лучшему (Брохойс, 60а).

Ребе обращает внимание: в Талмуде формула рабби Нохума Иш-Гамзо приводится на иврите, тогда как слова рабби Акивы – на арамейском языке. Различие это весьма существенно. Иврит – язык, символически выражающий присутствие Промысла в мироздании. И тот факт, что рабби Акива воспользовался арамейским, указывает на его осознание совершенно иной, по сравнению с эпохой его учителя, ситуации, сложившейся после порабощения народа Израиля Римом: ситуации погружения во тьму и рассеяние, когда идеальное бытие народа Израиля сменилось суровой реальностью, над которой довлело зло. Формула рабби Акивы выражает осознание горечи падения, принимаемое как норма существования, на которую не следует закрывать глаза. Опыт, пережитый рабби Акивой, вовсе не утрачивает своего горестного аспекта, но история свидетельствует: всегда и во всём следует видеть волю Создателя, которая в конечном счете ведет нас к благу.

При этом Ребе подчеркивает, что реакция рабби Акивы выразилась именно в вербальной форме. Что это значит? Требование возблагодарить Создателя за всё, что бы с нами ни случилось, еще не подразумевает достижения соответствующего состояния сознания, когда всё видится благом, и только благом. Происходящее с нами в данный момент может представляться злом, нисхождением в неблагоприятные и враждебные слои бытия. Однако учителя Талмуда настаивают: даже в неблагоприятной ситуации наш долг – вознести соответствующую благодарственную молитву: «Будь благословен, Судья истины» (Брохойс, 60а; Рамбам, Благословения, 10:4).

В связи с этим Ребе делает вывод: признавая болезненно-негативный опыт, связанный с падением, мы должны предполагать, что исход из этой ситуации в конечном счете обернется нам во благо. Таким образом, главный акцент в подобной ситуации следует делать не на положении вещей в данный момент, а на будущем, которое несет в себе благо, хотя нас отделяет от него период страданий. При этом нельзя забывать и о том, что Б-г может привести нас к благу иными путями, не проводя через страдания.

Ребе отмечал, что разница в подходе рабби Акивы и других учителей Торы, живших в его эпоху, состояла в том, что рабби Акива был устремлен в будущее, тогда как многие из его современников не могли отрешиться от трагической реальности, связанной в том числе и с римским завоеванием (Макойс, 24б). Для рабби Акивы Рассеяние Израиля и страдания в настоящем отступали перед перспективой грядущего искупления.

 

Ребе рассматривает циклический характер истории Израиля, в которой изгнание сменяется искуплением, как одно из свидетельств того, что всякое падение – это залог восхождения в будущем.

Рабби Акива, видя Храм в руинах, подчеркивал: восхождение и падение не являются двумя различными состояниями, между которыми существует причинная связь. Согласно рабби Акиве, всякое зло есть не что иное, как неотъемлемая часть блага, первый к нему шаг. В беседах с другими учителями Торы рабби Акива ссылался на Писание, находя в нем подтверждение своих взглядов на историю еврейского народа как на цикл, состоящий из разрушения, возрождения, изгнания и искупления.

Среди иных аналогий, приводимых рабби Акивой для объяснения того, что падение – неотъемлемая часть восхождения, была также ссылка на опыт, хорошо знакомый всякому пахарю: чем глубже вспахано поле – иначе говоря, чем большему «разрушению» подверглась цельность его поверхностного слоя и чем больших усилий стоило это пашущему, тем лучше будет урожай. То есть «разрушение» становится залогом последующего плодородия. У пророка Михи сказано: «Поэтому из-за вас, (как) поле, вспахан будет Сион, и Иерушалаим руинами станет, и гора дома (Г-сподня) – высотами лесистыми» (Миха, 3:12).

Ребе в аналогии «вспаханного поля» видит указание на то, что разрушение Храма до основания – первый шаг на пути к процессу искупления, и более того, в факте этого разрушения усматривает «катализатор» искупительного процесса. [Ср.: «Припомни, Г-споди, день Иерушалаима сынам Эдома, говорившим: “Разрушайте, разрушайте до основания его”» (Теилим, 137:7)]. Подобный подход подразумевает, что выпадающие на нашу долю зло и испытания следует рассматривать не как нечто, предшествующее ниспосланию блага, но как неотъемлемую часть восхождения к благу. Каждый из нас должен жить настоящим днем, но при этом помнить, что Рассеяние и сокрытие Шхины – неотъемлемая часть процесса искупления.

И рабби Акива указывал учителям Торы: само римское нашествие есть знак того, насколько славным будет грядущее искупление народа Израиля – оно будет подобно великому урожаю, служащему наградой тому, кто глубоко вспахал поле.

Ребе повторял: даже если не каждому из нас удастся проникнуться тем отношением к реальности, которое формулировал рабби Акива, оно всегда будет оставаться идеалом, в котором следует черпать вдохновение.

Трудности могут стать импульсом к великим достижениям, подчеркивал Ребе. Ведь оптимистический взгляд на природу вещей и устремленность в будущее, отличавшие рабби Акиву от его современников, берут свое начало в жизненном опыте самого рабби. Известно, что он очень поздно начал учиться, будучи уже сорока лет от роду. При этом к учению его подтолкнул вид колодезной плиты с удивительно правильно выдолбленным в ней желобом. На вопрос Акивы, кто это так хорошо сделал, ему ответили, что желоб выдолблен водою. И тогда Акива подумал: «Если водяные капли, столь слабые, смогли выдолбить этот камень, то крепким, как сталь, словам Торы не поздно будет огранить мое живое сердце». И начал рабби учение свое вместе с собственным сыном (Авойс де-Рабби Натан, 6:2).

Казалось бы, столь поздно начав учение, рабби Акива не мог рассчитывать достичь глубины знаний. Но, сосредоточив помыслы свои на будущем – «слова Торы огранят мое живое сердце», – он стал в результате одним из величайших учителей в своем поколении. Его опыт не в последнюю очередь сформировал ту сосредоточенность на будущем, которая отличает подход рабби Акивы к жизни.

Рабби Акива мог смеяться над ликованием римлян, низвергнувших Иудею: он прозревал, что в выпавших на долю народа Израиля испытаниях – залог будущей славы, уготованной евреям. Вместо того чтобы скорбеть, рабби Акива радовался. Его современники не могли отрешиться от того, что видели в настоящем, и потому не были способны возрадоваться грядущему, корни которого – в горечи поражения и скорби о разрушенном Храме.

 

В Талмуде приведен рассказ: навещая своего наставника, который был тяжело болен, рабби Акива, вместо того чтобы впасть в уныние, сохранил ясность духа (Сангедрин, 101а). Ребе поясняет: подобное поведение рабби объяснялось всё той же его сосредоточенностью на будущем. Он прозревал, что несчастья, ниспосылаемые в этот мир, оборачиваются залогом воздаяния в мире грядущем: чем больше горечи выпадет наставнику в этой жизни, тем прекраснее будет его награда в жизни будущей. Раши в комментарии на этот фрагмент Талмуда поясняет поведение рабби Акивы формулой: «Я радуюсь, зная, что его ждет грядущая награда». Относясь к любому падению и унижению как к неотъемлемой части и залогу последующего восхождения, рабби Акива видел в болезни своего учителя знак особого благоволения Б-га: «Кого любит Г-сподь, того наказывает, и благоволит (к тому), как отец к сыну» (Мишлей, 3:12). Сходное отношение мы видим и у кабалистов, утверждающих: горечи и несчастья земной жизни есть не что иное, как проявление высочайшего благоволения Б-га к человеку.

 

Ребе отмечал: человек, достигший духовных высот, подобно Нохуму Иш-Гамзо, воспринимает всякое несчастие как истинное и актуальное благо. Так, в Талмуде рассказывается, как Нохум Иш-Гамзо был отправлен в Рим с ларцом, наполненным драгоценными камнями, которые рабби должен был преподнести в дар власть имущим. Однако в дороге случилось так, что хозяин постоялого двора, на котором рабби остановился на ночлег, подменил драгоценности простой землей. Обнаружив подмену, рабби объявил: «это к лучшему» – и отправился на назначенную ему аудиенцию. Когда обнаружилось, что в ларце простая земля, римляне пришли в страшное негодование. Однако явившийся на помощь рабби Нохуму пророк Элияу открыл им, что земля эта обладает чудесными свойствами и поможет покорить страну, с которой Рим давно и безуспешно ведет войну. Всё случилось именно так, как предсказывал Элияу, – то есть всё обернулось к лучшему. Ребе указывал, что благоприятный исход ситуации, развивавшейся столь неблагоприятно, предопределялся самой личностью рабби Нохума: им был достигнут высочайший уровень духовного восприятия, который соответствует не столько миру, каким мы его знаем, а миру после прихода Мошиаха.

Ожидание прихода Мошиаха предопределило и то воззрение рабби Нохума, что в «падении» Израиля, когда был разрушен Храм, он видел не просто залог грядущей славы Израиля, но благо как таковое.

 

Ребе подчеркивал: именно восхождение через нисхождение раскрывает полноту духовного потенциала, дарованного человеку, и пояснял это на примере «судьбы» человеческой души. Имеющая Б-жественное происхождение и причастная самому Создателю, душа из мира горнего ниспосылается в тело – то есть проходит через «падение» и «унижение». Однако Ребе развивал свою мысль: период земного существования, период разлученности с духовным миром, предопределяет достижение более высокого духовного уровня, который ждет душу по возвращении в ее изначальную обитель.

И в связи с этим Ребе замечал, что исправление грешника, отпавшего от Б-га (тшува), позволяет ему вернуться к состоянию невинности, которое существовало до его разрыва с Создателем.

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru