[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2004 ХЕШВАН 5765 – 11 (151)
Статус еврейских общин в Османской империи
Ирма Фадеева
1. Средние века
Евреи диаспоры во многих странах мира с древности жили обособленно, составляя самобытные этно-религиозные общины. Их статус в том или ином обществе определялся и религиозным законодательством страны пребывания (в Средние века особенно жестким), и степенью толерантности этого общества, прежде всего его верхушки, формировавшей власть всех уровней. Но и в самые благоприятные для евреев эпохи, и при самых лояльных к ним правителях они всюду были второсортными подданными. В экономически процветавшем Кордовском эмирате, позднее халифате, VIII–XII веков, евреи пользовались свободой вероисповедания и передвижения (там не было религиозных преследований и черты оседлости), даже свободой в выборе профессии, определявшейся, как это было принято везде, по преимуществу традиционными занятиями семьи. Но при всем том их бытие ограничивалось нормами мусульманского государства, а потому по определению не могло быть стабильным. Большую роль при такой системе играли личные отношения именитых и богатых евреев с верховной властью, несмотря на то, что эти отношения подчас принимали совершенно парадоксальный характер, – ибо чем большее влияние и связи имели отдельные евреи при дворе, тем большему риску подвергалась вся община в качестве коллективного заложника. Резня евреев в 1066 году в «благополучной» Гранаде начиналась как бунт против влиятельного еврея – везира.
Пользуясь главенством своих религиозных законов, обрекавших немусульман на второсортность, мусульманские толпы в Каире и других городах Ближнего Востока время от времени громили синагоги, церкви и дома, принадлежавшие евреям и христианам. Впрочем, надо отдать должное мусульманам Средневековья: подобные эксцессы все же не носили характера систематического преследования и травли, какие столетиями практиковались в средневековой Европе с благословения церковной идеологии.
Эксцессы в мусульманских странах того времени, конечно, не сопоставимы с массовым уничтожением на кострах и в застенках инквизиции еретиков – евреев и мавров – королевой Изабеллой. Католики Испании и поныне называют ее «святой», а К. Маркс, не отличавшийся ни политкорректностью, ни приверженностью к собственным национальным корням, не смог для этой королевы подобрать лучшего определения, чем «католическая скотина». Действия «христианнейших монархов» Изабеллы (1474–1504) и Фердинанда II, ее мужа (1479–1516), вынудили к бегству тысячи евреев и мусульман. Но если маврам было куда бежать (они спасались у своих единоверцев в Северной Африке), то евреев нигде не ждали. Численность изгнанных из Испании евреев точно не установлена. Вероятнее всего, в Португалию, Францию, Италию, Северную Африку бежало около 300 тысяч человек. Эти страны тоже тогда отнюдь не были гостеприимны. Евреев преследовали по всей Европе, а в Северной Африке пришельцев грабили и унижали местные племена. Но в эти тяжелейшие для народа годы у него неожиданно нашлось пристанище в Османской империи[1]. Султаны без каких-либо ограничений допускали в свои владения изгнанных из европейских стран евреев, которых христиане уничтожали даже при попытках к бегству, а к местным евреям в османском государстве относились гораздо терпимее, чем в Византии. Есть предположение, что первоначально обосновавшихся в османском государстве беженцев-евреев было около 40 тысяч, но вскоре их число удвоилось за счет прибывших несколько позднее из Сицилии и Португалии. Для многих из них Османская империя на несколько столетий стала убежищем. Султану Баязиду II (1481–1512) приписывается фраза, оброненная в беседе с одним европейцем: «Не оттого ли вы почитаете Фердинанда мудрым королем, что он приложил немало стараний, дабы разорить свою страну и обогатить нашу?»
Мелвут Акилдиз. Султан Баязид II встречает прибывших в 1492 годув Турцию евреев-сефардов.
Каково же было положение еврейских общин – и ранее живших на территориях Балкан, Малой Азии и Ближнего Востока, и вновь прибывших в XV–XVI веках в пределы складывавшейся османской державы?
Ислам, нормы которого определяли бытие народов, населявших Османскую империю, в соответствии с Кораном допускал жизнь и отчасти имущественные права христиан и евреев – при условии соблюдения ими установленных мусульманских законов и уплаты соответствующих налогов. Статус зимми (христиан и евреев), по мусульманским законам, предусматривал известную терпимость властей к «людям Писания» («ахль-уль-китаб»). Но этот статус не был стабильным, поскольку в восточной деспотии, разновидностью которой стала Османская империя, жизнь любого человека, включая самого султана и членов его семьи, не была гарантирована от произвола отдельных лиц и группировок, располагавших на данный момент максимальным влиянием. Что касается имущества любого подданного – и мусульманина, и «неверного», то оно, по мусульманским представлениям, являлось достоянием Аллаха и его наместника на земле – султана-халифа. После смерти владельца крупные состояния обычно конфисковывались в казну. Наследникам оставляли то, что власти считали необходимым.
В османском государстве немусульманам разрешено было свободное отправление культа и жизнь по собственным религиозным законам. При завоевателе Константинополя Мехмеде II Фатихе (правил в 1444–1446 и 1451–1481 годах) существовали следующие немусульманские общины (миллеты): греко-православная, иудейская (есть сведения, что она формально сложилась к 1493 году или даже позднее) и армяно-григорианская.
В дальнейшем миллетов стало больше. Они просуществовали до окончательного развала империи в 1918 году.
Султан Баязид II. Средневековая миниатюра.
Система миллетов не была изобретением османских правителей. Подобные обособленные этно-религиозные общины в различных странах существовали задолго до них, в том числе на территориях Малой Азии, Балкан и Ближнего Востока, захваченных турками. Турки, по сути, весь период существования османского государства оставались народом-завоевателем. Война и управление находились в их исключительной сфере. Система внутренней автономии немусульманских общин, практиковавшаяся до них во многих мусульманских государствах, оказалась приемлемой и для турок, тем более, что в совокупности нетурецкое население империи составляло большинство.
Городская цивилизация покоренных народов с развитыми ремеслами и торговлей, в которых сами турки долгое время непосредственно не участвовали, давала большие налоговые поступления в османскую казну. Немусульмане платили подушную подать – джизье и поземельный налог – харадж. Подушной податью облагалась община, как таковая, а поземельный налог платили за участок в целом. Сумма налогов раскладывалась внутри общины и обычно взималась с каждого ее члена в соответствии с его платежеспособностью. От уплаты налогов освобождалось нетрудоспособное население. Раввины, по внутреннему распорядку общины, либо вовсе не платили подушный налог, либо вносили лишь половину требуемой суммы.
Помимо джизье и хараджа, немусульмане обязаны были платить так называемые «экстренные» денежные взносы – прежде всего, в случае военных действий (а их было немало), поскольку «неверные» не служили в армии. Для нужд той же армии, в частности для курьерской службы, требовалась поставка лошадей и других животных, которых использовали для гужевого транспорта. Немусульманин, имеющий коня, обязан был его отдать чиновнику или посланцу важного лица, которому этот конь вдруг понадобился. Весьма обременительными для немусульман были постои, практиковавшиеся теми же чиновниками при разъездах по стране. Столовались они тоже за счет хозяина.
Немусульман принуждали работать на строительстве крепостей, мостов, дорог. Они выполняли и другие многочисленные повинности. Дело доходило до того, что лицам, от повинностей уклонившимся, запрещалось заниматься своим ремеслом. К примеру, шести евреям – продавцам лекарств (актарам) власти запретили работать по той причине, что они якобы отказались от содействия армии. Вероятно, эти люди не захотели следовать за войском в ущерб собственным делам. Чтобы восстановить свои права на занятие ремеслом, им пришлось не только выполнить все первоначальные требования, но еще явиться к кади (мусульманскому судье) вместе со специально уполномоченными для этого чиновниками и двумя свидетелями-турками и подать прошение властям.
Стамбул. Беседка Баязида II.
Иудеев и караимов обязывали нести караульную и дворницкую службу. Такая повинность для них существовала не только в османском государстве, включавшем до последней четверти XVIII в. и Крым, но в Литве и в Польше.
В Османской империи, как и в Российской, евреям запрещалось иметь в услужении лиц любого другого вероисповедания. Существовали предписания носить ту, а не иную одежду, обувь, определенный головной убор. Имели место и другие ограничения.
Мусульманин мог жениться на женщине-зимми, но мусульманка не могла выйти замуж за немусульманина, как не могла и быть у него в услужении. По той же причине мусульманин мог иметь зимми-раба или рабыню, но зимми не мог иметь раба-мусульманина или рабыню-мусульманку. Евреям и христианам запрещалось селиться в священных городах Аравии – Мекке и Медине.
В других городах они жили в отдельных, изолированных кварталах. Но в османском государстве не существовало еврейских гетто, а также запретов селиться во многих городах и землях, как в Европе.
Османская система миллетов являлась, по существу, и религиозной, и политической организацией, дававшей немусульманам возможность регулировать многие свои дела внутри общины. Глава ее, избираемый членами миллета, был не только религиозным, но и светским лидером. После избрания он утверждался султаном и управлял делами общины его милостью.
Турецкая конница. Гравюра середины XVI в.
Есть сведения о том, что главный раввинат в Стамбуле был учрежден по инициативе испанских иммигрантов в начале XVI века, а власть главного раввина первоначально ограничивалась лишь пределами этого города. Главный раввин (хахам-баши), как и главы других немусульманских миллетов, отвечал за сбор налогов, а в чрезвычайных обстоятельствах ходатайствовал за членов общины перед османскими властями. Его функции отчасти были сходны с теми, какие возлагались на представителей иностранных держав. Правда, бывали случаи, хотя и очень редкие, когда Порта вмешивалась в избрание главы миллета, отказываясь утвердить неугодного кандидата.
Члены религиозной общины адресовали свои жалобы и прошения главе или совету миллета. И только после обсуждения на совете глава миллета подавал эти документы в султанскую канцелярию. В делах о браке, разводе, наследовании имущества, образовании, благотворительности, при возникновении других гражданских проблем миллет обладал самостоятельной юрисдикцией. Евреи и христиане имели собственные школы, больницы, суды, странноприимные дома.
Хотя народы различных конфессий жили в одном государстве, фактически они следовали разным внутриобщинным законам и обычаям, что порождало постоянные межобщинные конфликты. Но ни одна община не могла нарушить нормы, предписанные ей исламом. Турки использовали в своих целях межобщинную напряженность, однако старались держать ее под контролем во избежание могущих вспыхнуть в одночасье волнений, подчеркивая и в первой трети XIX века: «Согласно Корану, все райяты имеют одинаковые права и привилегии, и только мусульмане являются их хозяевами».
Еврей-врач и купец. Миниатюра 1574 г.
Немусульмане вплоть до середины XIX века, как правило, не могли получить должность в административной иерархии, зато выходцы из этих общин, принявшие ислам, бывало, поднимались по административной лестнице довольно высоко. Исключение на службе султанов составляли иудеи и христиане, занимавшие должности переводчиков, медиков, сборщиков налогов и таможенных пошлин, иногда даже советников и дипломатов.
Сказанное выше может создать впечатление, будто турки обращались с немусульманским населением, как с иностранцами, тем более, что делами миллетов при Порте ведал реис-уль-кюттаб (некий аналог министра иностранных дел). Здесь в самом деле есть определенное сходство, поскольку нормы ислама допускали относительную терпимость к «неверным» лишь на условиях их полного подчинения, но эти нормы никогда не признавали их равными мусульманам, будь они подданными султана или иноземцами. Именно такие догмы ислама в XIX и в XX веках стали камнем преткновения для реформирования безнадежно слабевшей государственной системы, а также для неоднократно предпринимавшихся попыток консолидировать разнородное в этно-религиозном плане население империи. Несостоятельной оказалась сама доктрина османизма, доктрина единого отечества мусульман и иноверцев.
Группы населения, обозначаемые как «зимми» («покровительствуемые»), «люди Писания», «реайя» («пасомые», «стадо»), «кяфиры» («неверные», в основном христиане) и «яхуди» (евреи), подвергались религиозной, политической и социальной дискриминации. Переход в ислам христиан в некоторых местностях Балкан, например в Албании, почти поголовный, – один из показателей такой дискриминации и давления политического, экономического, социального. Среди евреев тоже встречались так называемые дёнме («перешедшие в ислам»), хотя и очень редко. В Османской империи, как и в других мусульманских государствах, существовал закон, обрекавший на смертную казнь каждого христианина или еврея, перешедшего в ислам, а затем снова вернувшегося к прежней вере. Он был отменен лишь в середине XIX века. Даже, казалось бы, лояльные к евреям султаны подписывали дискриминационные указы (ферманы). Указ султана Мехмеда II Фатиха запрещал ремонт и восстановление разрушенных христианских храмов и синагог. Он неукоснительно действовал довольно жестко до середины XVII века, когда турецкие власти начали смотреть сквозь пальцы на случаи его нарушения. Однако и это послабление стало результатом долгой, упорной борьбы, подкупа властей, переговоров с ними лидеров общин. Как уже упоминалось, власти вводили и другие запреты. Богатым евреям не было разрешено вне дома носить шелка и драгоценности, что, впрочем, вообще в те времена представляло опасность для жизни.
Султан Мехмет II. Средневековая миниатюра.
Отношение к немусульманам в Османской империи побуждало европейские правительства закреплять в особых договорах-капитуляциях право экстерриториальной юрисдикции для своих подданных и такие привилегии, какие миллетам даже не снились.
Те или иные привилегии, дарованные общинам, зависели только от прихоти султана. Они являлись односторонней уступкой, не включенной в формальные двусторонние договоры, которыми европейские державы, в отличие от бесправных миллетов, сумели закрепить режим капитуляций. Льгота или уступка, предоставленная той или иной общине, могла быть аннулирована в любое время. Известно, что Мехмед II специальным указом освободил евреев от некоторых налогов: на продажу мяса, обмен денег и прочего в том же роде, чтобы облегчить прибывающим обустройство на новом месте. Льготы действовали лишь в период правления того султана, который их пожаловал; затем они могли быть возобновлены новым правителем, а могли и не быть возобновлены.
Турецкий военный лагерь. Гравюра середины XVI в.
По существу функции османского государства в отношении немусульманских подданных на протяжении нескольких столетий сводились, в основном, к их защите от внешней и отчасти от внутренней агрессии. Исламская концепция государства оставляла зимми на обочине жизни. Мусульманские законы апеллировали к «правоверным», игнорируя тех, кто к ним не принадлежал. Именно поэтому огромная мусульманская империя, так и не сумевшая, в силу религиозных законов и соответствующего менталитета элиты, консолидировать разнородное население на основе каких-либо общих ценностей, была обречена на распад и гибель.
Однако и при отсутствии религиозно-социального равенства положение евреев в османском государстве XV–XVI веков юридически, а подчас и практически было лучше, чем в большинстве стран Европы, где они подвергались религиозным преследованиям, а нередко и физическому истреблению[2].
Османские власти начали регистрировать население империи в первой половине XV века, но регулярные переписи проводились лишь со второй его половины, с интервалом в 10–20 лет. Это не были всеобщие поголовные переписи в сегодняшнем смысле слова.
Стамбул. Вид на крепость Баязида II. Гравюра середины XVI в.
Данные османских реестров составлялись прежде всего с целью налогообложения жителей. Регистрация в административно-территориальной единице, санджаке, длилась от года до двух. Она проводилась не одновременно по всей территории, а постепенно – по отдельным областям. Дошедшие до нас реестры далеко не так полны, чтобы по ним можно было установить точную численность населения в какой-то период. Велика была роль случайных факторов, приводивших в XV–XVI веках к скачкообразному развитию городов: некоторые из них теряли население, другие поначалу приращивали, поскольку при столь стремительных завоеваниях турок становились временными пограничными городами, зато с перемещением границ приходили в упадок. Единицей учета тогда был не человек, а дом, хозяйство (хане). В реестрах указывалось имя хозяина, его семейное положение (холост или женат), вероисповедание.
Турки-османы завоевали Палестину и другие территории Ближнего Востока в 1516 году. По указу султана Селима I (1512–1520) завоеванные земли были поделены на санджаки, составлявшие часть более крупной административной единицы – вилайета. В Цфате, Иерусалиме, Хевроне, Газе и Наблусе переписчики учитывали не только отдельно общины иудеев и самаритян, но и хозяйства евреев, прибывших из Испании, Португалии, Италии, Германии, Венгрии, стран Магриба, а также евреев, говоривших по-арабски. В Галилее проживало около 10 тысяч евреев. В 1555–1556 годах общее население Палестины составляло около 300 тысяч человек.
Здание синагоги. Стамбул, 1430 г. В настоящее время – Музей еврейских общин Турции. Современный вид.
В турецких архивах хранятся документы, связанные с историей евреев в Османской империи. Среди документов есть реестры с данными о численности иудейских семей, об уплате ими налогов в различных населенных пунктах в определенные годы. Однако многие документы содержат сведения о мусульманских и немусульманских хозяйствах без какой-либо дальнейшей дифференциации последних. Есть некоторые данные об османских евреях в бумагах департамента христианских дел. Интерес представляют жалобы еврейских ремесленников и торговцев на притеснения и коррупцию чиновников, сведения о евреях, исполнявших поручения турецких чиновников, а также отчеты о конфликтах евреев с подданными других держав в империи и за ее пределами. Сирийские реестры XVI века свидетельствуют, что евреи жили в Алеппо, Триполи, Дамаске, Бейруте, Сайде, Баальбеке и других городах Ближнего Востока.
Стамбул. Вид на дворец Топкапи. Гравюра XVII в.
Реестр Дамаска дает четкие сведения о распределении различных еврейских общин по кварталам. Помимо местных иудеев, в городе жили самаритяне, караимы, евреи – выходцы с острова Сицилия, из Западной Европы. Последних турки именовали франкскими евреями, а всех европейцев без разбору франками.
В османской верхушке отсутствовала единая точка зрения на внутреннюю этно-конфессиональную политику, однако султаны по большей части все же придерживались принципа относительной толерантности к немусульманам, ибо на тех фактически держалась экономика государства. Когда великий везир и зять султана Рустем-паша настойчиво убеждал Сулеймана I (1520–1566) изгнать всех евреев из пределов страны, считая, что от них больше вреда, чем пользы, султан не внял доводам везира. Мало того – он оказал помощь и покровительство евреям-торговцам, направив письмо папе Павлу IV, где сообщал о конкретных случаях притеснения иудеев в папских владениях, куда те ездили по своим делам.
В стамбульской синагоге.
Цветная литография.
В одной из архивных папок XVI века лежит письмо турецких властей дожу Венеции с требованием выплатить компенсацию двум еврейским торговцам из Стамбула – Шломо Бен Иозефу и Шломо Бен Якобу, которых обманул венецианский шкипер. Торговцы эти оплатили перевозку груза до Венеции, а шкипер отвез их на Сицилию, где продал груз, присвоив деньги.
Но бывало и совершенно по-другому, поскольку власть султанов лишь отчасти ограничивалась мусульманскими установлениями. В 1579 году султан Мурад III (1574–1595) в припадке ярости решил подвергнуть иудеев поголовному избиению, и только крупная сумма в золоте, поднесенная богатыми членами общины султанше-матери и янычарскому аге, предотвратила надвигавшееся бедствие. Бытует еще одна версия. Согласно ей, золото было предложено самому султану, слывшему редким скрягой. Возможно, подоплекой этой истории явилась какая-то интрига, а интриги составляли значительную часть придворной жизни.
Стамбул. Вид на крепость Мехмеда II Фатиха. Гравюра XVII в.
Продолжение следует
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru
[1] Тюркские племена под предводительством Эртогрула, а позднее его сына Османа сумели захватить земли на северо-западе Анатолии и обосноваться там в последние десятилетия XIII в. Оттуда в дальнейшем турки совершали набеги на соседей и сумели за два столетия завоевать обширные территории. Именем Османа называли завоевателей (турок-османов), а также созданную ими империю и сами турки, и европейцы.
[2] Исключение составили Нидерланды XVII века, где евреев, кроме запрета на государственную службу, не подвергали каким-либо ограничениям. В быстрое экономическое развитие этой страны евреи внесли немалый вклад. Любопытно, что со времен Средневековья и до наших дней численность юдофобов в различных странах Европы мало изменилась. Результаты опроса в начале апреля 2004 года показали очень высокий их процент в Германии – 36% (эта страна всегда лидировала по таким показателям) и около 9% в тех же Нидерландах (ЕС № 18, 5–11 мая 2004 года).