[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2004 ХЕШВАН 5765 – 11 (151)
РусскаЯ целаниана
Пауль Целан. Материалы, исследования, воспоминания
Том 1. Диалоги и переклички
Сост. и ред. Лариса Найдич.
М. : Мосты культуры; Jerusalem: Gesharim, 2004. — 336 с.
Пауль Целан (настоящая фамилия – Анчель) родился в 1920 году в Черновцах, где пережил немецко-румынскую оккупацию и гибель родителей в Транснистрии. После войны поэт перебрался в Румынию, затем в Австрию и, наконец во Францию. Именно в Париже к нему пришла европейская известность, здесь же его настигло тяжелое психическое расстройство. В 1970 году он покончил с собой, бросившись в Сену с легендарного моста Мирабо, воспетого Гийомом Аполлинером.
Сборник «Пауль Целан. Материалы, исследования, воспоминания» включает статьи русских и зарубежных исследователей, часть которых печаталась ранее, некоторые – публикуются впервые. Книга состоит из трех частей: в первой рассматриваются общие принципы целановской поэзии, в том числе принцип диалогичности; во второй – творческие переклички Целана с русскими поэтами, прежде всего с Осипом Мандельштамом, которого он много и успешно переводил на немецкий (кстати, Надежда Мандельштам считала Целана лучшим европейским переводчиком стихов ее мужа); наконец, в третьей части анализируются еврейские мотивы в творчестве Целана (особенное внимание исследователей привлекли отголоски кабалистической традиции в его поэзии), публикуются некоторые биографические материалы. Вслед за первым томом планируется выпустить второй, куда должны войти еще несколько работ общего характера, воспоминания современников о поэте и разборы отдельных поэтических текстов.
Издание сборника материалов о Целане на русском языке кажется событием парадоксальным. По причинам скорее общественно-политическим, нежели чисто литературным, Россия не слишком хорошо знакома с поэзией европейского модернизма. Тем не менее представительные сборники Уильяма Йетса, Томаса Элиота или Эзры Паунда русскоязычному читателю сегодня доступны. А вот судьба русского Целана до сих пор складывалась неудачно: несколько подборок в антологиях в советское время, пара небольших книжечек (одна из которых довольно курьезная) и ряд журнальных публикаций – в постсоветское. Сейчас в одном из московских издательств готовится представительное «Избранное», – но, насколько известно, оно не включает оригинальных текстов австро-еврейского поэта, а без этого издание в значительной мере теряет свой смысл. Чтобы понять абсурдность такого невнимания издателей к Целану, достаточно сказать, что в течение нескольких лет он считался реальным претендентом на Нобелевскую премию, а его стихи в немецкоязычных странах включены в школьные хрестоматии.
Впрочем, не стоит чрезмерно сгущать краски. В последнее время интерес к Целану в России растет, многие его стихи представлены по-русски сразу в нескольких переводах. Так, существуют разные варианты хрестоматийной «Фуги смерти»: есть переложение, в три раза превышающее по объему оригинальный текст, сделанное корифеем советской переводческой школы Львом Гинзбургом, есть «канонический» и очень музыкальный перевод Алексея Парина, где, правда, по метрическим соображениям «Суламифь» превращена в «Рахиль», есть относительно новые переводы Анны Глазовой и Ольги Татариновой, каждый – со своими достоинствами и недостатками, и любительские упражнения, которые нетрудно обнаружить в Интернете. Проникает Целан и в русскую литературу – например, фрагмент той же «Фуги смерти» лейтмотивом проходит через роман Дмитрия Бавильского «Едоки картофеля».
Все творчество Целана – это опровержение известного тезиса о невозможности поэзии после Освенцима. Его стихи больны Катастрофой, но вместе с тем по поэтическому мастерству и семантической густоте они не уступают вершинам мировой поэзии XX века. Напряженность диалога Целана с Германией, с немецкой культурой усиливало то обстоятельство, что подавляющее большинство текстов Целана написаны именно по-немецки. Сразу после войны он пытался перейти на румынский, который знал в совершенстве, – но из этой попытки ничего не вышло. В 1958 году Целан скажет: «Достижимым, близким и сохранным среди всех потерь осталось одно: язык», имея в виду немецкий.
Именно предельная смысловая насыщенность текстов Целана (особенно это относится к его позднему творчеству) объясняет тот факт, что сегодня во всем мире он является одним из наиболее изучаемых поэтов, и количество комментариев к его стихам многократно превысило количество написанного им самим. К его творчеству обращались такие мыслители, как Жак Деррида и Ганс-Георг Гадамер. «Целановское общество» существует в Голландии, посвященные поэту книги вышли во Франции, Японии, не говоря уже о Германии. Но в тех же странах давно исследуется и творчество других крупных европейских модернистов. У нас же книг такого рода практически нет. И в этом второй парадокс выпущенного «Мостами культуры» сборника: мало того что научный комментарий к стихам Целана появился в России раньше полноценного издания самих стихов, но вдобавок Целан как объект академического исследования опередил практически всех мэтров мировой поэзии прошлого века. Те же Йетс, Элиот или Паунд подобных «персоналий» по-русски не имеют. Из близких аналогов на память приходит разве что «Русская кавафиана» – вышедшее несколько лет назад в издательстве «ОГИ» собрание текстов великого греческого поэта Константиноса Кавафиса и работ о нем. Будем надеяться, что появление томов «кавафианы» и «целанианы» на русском языке – это только самое начало серьезного разговора о европейской поэзии XX столетия.
Михаил Эдельштейн
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru