[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2004 ХЕШВАН 5765 – 11 (151)
Дорогой Альберт Эйнштейн
Карла Фридман. Два Чемодана воспоминаний Роман
М. : «Текст», 2004. — 158 с.
«Никто не знает настоящей правды», – утверждал устами одного из своих героев А.П. Чехов. Голландская писательница Карла Фридман, судя по всему, полностью с ним согласна. Ее роман «Два чемодана воспоминаний» состоит из вопросов, остающихся без ответа, и задач, не получающих своего решения. Читатель вправе сочувствовать любому из героев, или всем вместе, или вообще никому – автор не оставляет практически никаких подсказок на этот счет. Впрочем, отказ от сочувствия, наверное, противоречит тому посылу, который пытается донести до читателя К. Фридман. В романе нет положительных и отрицательных персонажей, нет правых и виноватых – все по-своему правы и все в чем-то виноваты. Но главное – все несчастны и оттого заслуживают жалости и любви.
Действие «Двух чемоданов» происходит на рубеже 1960 – 1970-х годов в Антверпене. Выбор бельгийского города в качестве места действия объясняется, по всей видимости, тем, что после второй мировой войны там сохранился едва ли не последний в Европе традиционный еврейский квартал – необходимый фон тех событий, которые описываются в книге К. Фридман.
Внешне сюжет романа достаточно прост: главная героиня, молодая девушка по имени Хая, студентка философского факультета местного университета, в поисках приработка нанимается нянькой в многодетную хасидскую семью Калман. Многое в этой семье с ее суровыми законами раздражает девушку, однако она не может уйти от Калманов, привязавшись к их младшему сыну Симхе (его имя переводится с иврита как «радость») – четырехлетнему «худенькому мальчику в вечно мокрых штанишках», мечтающему стать утенком в пруду городского парка. Через некоторое время Симха-Радость тонет в том самом пруду, а Хая переводится с философского факультета на физический.
Впрочем, любая попытка пересказать сюжет этого романа обречена на неудачу. В повествовании К. Фридман событийный ряд – это только внешнее оформление непрекращающейся рефлексии героини, ее попыток разобраться с вечными вопросами и осмыслить свое еврейство. Роман аллегоричен, и большинство его персонажей – не столько живые люди, сколько персонификации различных вариантов выбора, стоящего перед Хаей.
В одной из ключевых сцен романа девушка слышит, как старший из сыновей Калманов, восьмилетний Авром, рассказывает своим братьям, что в Шабос нельзя отходить от дома дальше чем на две тысячи еврейских локтей. Этот запрет становится для героини символом всего того, что неприемлемо для нее в еврейской традиции. Хае нравятся книги Баал-Шем-Това, однако замкнутость хасидского квартала, «добровольного гетто», ее отталкивает, а путь ассимиляции ей тоже претит. Как отойти от дома дальше, чем на две тысячи локтей, и при этом сохранить свою еврейскую идентичность, – вот тот вопрос, который мучит героиню книги К. Фридман.
В поисках ответа она обращается к опыту родителей. Оба они прошли через немецкие концлагеря, но отношения их со своим прошлым строятся по-разному. Мать Хаи бежит от воспоминаний, с преувеличенной серьезностью погружаясь в мир кулинарных рецептов и пособий по кройке и шитью. Отец же, напротив, позволяет прошлому полностью овладеть собой. С безумным упорством он ищет зарытые во время войны в чужом саду чемоданы с книгами, скрипкой и старыми фотографиями, собираясь перекопать в их поисках весь город.
И тот и другой путь кажутся Хае тупиковыми, а безнаказанность царящего в мире зла заставляет ее усомниться в существовании Б-га или, по крайней мере, в Его благости. «Как может Б-г, никогда не простужавшийся и не страдавший поносом, хоть что-то понимать в человеческих недугах?» – недоумевает она. От атеизма ее отделяет лишь один неразрешенный вопрос: зачем нужна была «гипотеза Б-га» ее кумиру Эйнштейну? Отчаявшись найти ответ, Хая пишет покойному физику письмо: «Дорогой Альберт Эйнштейн. Очень жаль, что Вы умерли. Будь Вы живы, мы могли бы посидеть рядышком на травке… Вы утверждаете, что ничего в космосе не происходит случайно. Б-г, пишете Вы, не играет в кости. Сперва я подумала, что Вы употребили образ Б-га иносказательно, но похоже, говоря о Б-ге, Вы имели в виду Самого Всевышнего. Вот тут позвольте с Вами не согласиться… Мне кажется, что Б-г в теоретической физике неуместен»…
В 1998 году голландский актер и режиссер Йерун Краббе снял по книге К. Фридман фильм «Оставленный багаж», получивший два приза на Берлинском кинофестивале. Решение Й. Краббе экранизировать роман вполне объяснимо – несмотря на обилие философских отступлений, он довольно пластичен и кинематографичен, а один из его центральных эпизодов, игра группы даунов в бадминтон без волана, напрямую заимствован из знаменитого фильма М. Антониони «Фотоувеличение».
Интересно, что в процессе работы над картиной Й. Краббе допустил ряд отступлений от сюжета романа. Например, в фильме смягчено критическое отношение героини к Лейзеру Калману – главе хасидского семейства. Его фанатичная преданность традиции получает мотивировку: оказывается, во время войны эсэсовцы на его глазах казнили отца и брата за отказ отречься от иудаизма и плюнуть на Тору (сцена символическая, но едва ли правдоподобная – нацисты не слишком озабочивались подобными вопросами, поскольку их антисемитизм носил не религиозный, а расовый характер).
Однако все частные различия между книгой и фильмом не отменяют общей для К. Фридман и Й. Краббе попытки создания релятивистской модели мира, где нет готовых решений и абсолютных истин, где все относительно. Мы так и не узнаем, что «ответил» девушке Эйнштейн, каким оказался итог исканий Хаи. Читателю и зрителю предложена ситуация, из которой он вправе делать любые выводы. Или не делать никаких.
Михаил Эдельштейн
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru