[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ НОЯБРЬ 2004 ХЕШВАН 5765 – 11 (151)
ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ
Александр Рапопорт
Ефим и Давид
Две тыщи лет тому назад –
я помню как сейчас –
к Ефиму заглянул Давид
и говорит: «Атас,
мой старший брат, держись за стул,
иначе упадешь,
в газете я сейчас прочел
за нашу молодежь.
В роддоме тройня родилась,
все трое – пацаны,
не слабы, согласись, дела
наследников страны.
Завод счастливому отцу
коляску подарил,
чтоб можно было всех троих
таскать, не тратя сил.
Ткачихи выткали комплект
постельного белья.
Горисполком ключи вручил
от нового жилья.»
Был горд и рад за них Давид,
смотрел куда-то ввысь,
как будто лично у него
три сына родились,
и держит он в руке ключи
от нового жилья,
где расстелить успел комплект
постельного белья.
Сейчас уже не объяснишь,
чему же он был рад.
Текла совсем другая жизнь
Две тыщи лет назад.
«О неразумный младший брат, –
сказал мой дед Ефим, –
халоймес – все, что ты прочел.
О чем мы говорим?
Как можно верить в этот бред?
Ответь на мой вопрос!
Ты б лучше шабское вино
взамен газет принес.
Завода нет, коляски нет,
нет нового жилья,
и злая выдумка – комплект
постельного белья.
Когда не лгут, ведь тоже лгут!»
А я был крайне мал
и, отложив свою игру,
без звука им внимал.
Ефим – хитрец, Давид – добряк,
они вступили в спор,
но я в кого – не разобрать,
не добр и не хитер.
С тех пор прошло две тыщи лет,
две тыщи долгих зим,
а я решаю, кто же прав,
Давид или Ефим.
Уж если дети родились,
то нужно знать верней,
как все-таки сложилась жизнь
у трех богатырей.
Стоят ли в поле по сей день,
как в ступоре, втроем,
или очнулись, чтоб идти
особенным путем?
Что выпало на том пути?
Война? Тюрьма? Сума?
И пощадили ль их живот
холера и чума?
Но дед и брат его родной
ушли, их больше нет,
а с их уходом в мир иной
никто не даст ответ.
***
Мой дядя самых честных правил,
не из последних молодцов,
Ицхак на Игорь переправил
И взял фамилию Скворцов.
Ему, пожалуй, подходило,
он был рабочий, сталевар,
смеялся около горнила,
хотя и чувствовал угар.
Твердил, что над собою волен
И у него своя стезя.
В семье решили: Ицик болен,
но сделать ничего нельзя.
Мы редко виделись. Надолго
он исчезал и не звонил,
слыхали, что копил на «Волгу»,
купил и вскорости разбил.
Сменив жилье, он отдалился,
не знали, с кем он, что и как,
передавали, что женился,
но развалился этот брак.
Когда я заболел опасно,
слёг со стригущим лишаем,
он вдруг зашел ко мне в диспансер,
и мы гуляли с ним вдвоем.
Обилие в палате пыли
и гостевой халат с дырой
его, как помню, возмутили,
и он повздорил с медсестрой.
Рассказывал мне о невесте,
мечтал наладить жизнь и быт,
а через день пришло известье
о том, что И. Скворцов убит.
Шел мимо. Возле ресторана
к нему пристали. Мог бежать,
но драться стал. О, нет, романа
в стихах об этом не создать.
Уместнее нарезать хлеба
да просто выпить на троих,
а жизнь его была нелепа,
но не нелепее других.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru