[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ ИЮЛЬ 2004 ТАМУЗ 5764 – 7 (147)
ЗахариЯ, кнЯзь Таманский
Юлий Бруцкус
Внимание исследователей уже давно привлекает загадочный эпизод из истории русских евреев: приглашение в Москву великим князем Иваном III некоего 3axapии, князя Таманского, которого сам князь в грамотах называет Евреянином, а дьяки, вносившие грамоты в посольские книги, именуют Жидовином. За последние годы этому эпизоду посвящены две работы – статья Огородникова в сборнике, изданном в память Д.А. Корсакова (Казань, 1913), и доклад Тучапского в записках Одесского общества истории и древностей (т. 32). Исследователи приходят к противоположным выводам: первый безоговорочно считает 3axapию, князя Таманского, евреем и доказывает это вновь опубликованными документами; второй полагает, будто Иван III обращался в письмах к двум разным лицам.
Установление истины в данном случае представляет большой интерес с точки зрения истории евреев центральной и южной России. Для нас важно отношение Ивана III к владетельному князю, которого он считал евреем и, тем не менее, в течение многих лет неоднократно приглашал вместе с его людьми на службу в Москву. Однако еще важнее было бы установление самого факта существования еврейского князя в XV векe да еще на Таманском полуострове, где, как известно, дольше всего сохранилась власть хазар – уже после разгрома Хазарского царства Святославом в 969 году. Мы всегда полагали, что название «Хазария» (или «Газария») употреблялось с XI до XVI века в восточной части Крыма только как географический термин, что там не было уже и помину о каком-либо хазарском и, тем более, еврейском княжестве. Последний князь Хазарский, упоминаемый летописями, – это Георгий Цулу. Тмутараканский русский князь в союзе с греками разбил его войско в 1016 году. Судя по имени, Георгий едва ли был иудеем и родственником хазарских каганов, потомки которых, по еврейским источникам, переселились в Испанию. Тем более странным кажется появление еврейского князя в Тамани в XV веке. Но что Захария, приглашавшийся в Москву, был действительно владетельным правителем, видно по обращению к нему в письмах Ивана III, а также по содержанию писем. В посланиях самого Захарии говорится об осаде и взятии турками его замка, о его враждебных отношениях с султаном, о желании переселиться с многочисленной свитой в другие края. Вот почему столь необходимо для нас выяснение точных данных о личности князя Таманского Захарии и его касательства к евреям.
Переписка между Иваном III и Заxapией напечатана в 41-м томе сборников Русского исторического общества и приведена в подробных извлечениях в «Регестах и надписях» (т. I).
Впервые 3aхapия обратился с письмом к московскому правителю в 1483 году через купца Гаврилу Петрова, побывавшего в Крыму. Это письмо не сохранилось, но в сборнике грамот сохранился ответ Ивана III. Приводим его дословно.
«Б-жиею милостью, великий осподарь русския земли, великий князь всея Руси Иван Васильевич... Захарие Евреянину. Писал к нам еси с нашим гостем с Гаврилом Петровым о том, чтобы ти у нас быти. И ты бы к нам поехал. А будешь у нас, наше жалование к себе увидишь. А похочешь нам служити, и мы тебя жаловати хотим, не похочешь у нас быти, а всхочешь от нас в свою землю поехати, и мы тебя отпустим добровольно, не издержав».
Письмо это не дошло до 3ахарии, о чем государевы дьяки в посольских книгах сделали следующую запись: «Сякова грамота послана была в Кафу (Феодосию. – Ю.Б.), к Захарье к Скарье, к жидовину, с золотою печатью, с Лукою с подьячим, с князем Василием вместе; а Скарьи тогды в Кафе не было, был в ту пору за морем, и Лука ту грамоту назад привез».
В 1486 году Захария вновь обратился с той же просьбой к великому князю через купца Сеньку Хозникова и опять получил то же любезное предложение приехать – в специальной грамоте, обращенной к «Захарии Евреянину». Приказные дьяки внесли и ее в посольские книги с заголовком: «А се сякова грамота послана была к Захарье к Скарье к жидовину... с Дмитрием Ильиным вместе». Из приведенных двух документов несомненно явствует, что как сам Иван III, так и его дьяки считали 3axapию, князя Таманского, евреянином, или жидовином, и, тем не менее, великий князь усердно звал его на службу в Москву. Огородников объясняет это влиянием дьяка Федора Курицына, ведавшего всем посольским приказом, то есть всеми иностранными делами. Федор Курицын вместе с братом своим Иваном Волчком, как свидетельствует Иосиф Волоцкий, принадлежал к жидовствующим: однако он пользовался таким огромным влиянием на Ивана III, что тот до смерти этого дьяка в 1504 году не соглашался принимать какие-либо меры против еретиков. Но в приглашении еврея в Москву не следует видеть ничего необычного. И дело не только во влиянии Федора Курицына. В 1489 году князь Иван Васильевич пригласил из Венеции врача Мистра Леона Жидовина, который лечил его семью. До гонений на жидовствующих и агитации Геннадия, Иосифа Волоцкого и Максима Грека московское правительство относилось к евреям так же, как и к другим иноверцам. Московские великие князья в то время приглашали татарских князей с их дружинами, и Иван Васильевич на тех же основаниях звал в Москву на службу евреянина, или жидовина, 3axapию, князя Таманского, желавшего переселиться из Крыма вследствие притеснения турок. Магометан и евреев в те времена в Москве меньше боялись, чем латинян, угрожавших православной вере. Так было до истории с ересью жидовствующих. Любопытна в этом отношении обширная переписка Ивана III с кафинским евреем Хозей Кокосом, служившим по дипломатической части и бывшим агентом князя у царя Менгли-Гирея. Князь с величайшим уважением относится к eвpeю Кокосу и посвящает его во все государственные и даже в свои семейные дела.
В дальнейшей переписке московского князя с 3axapией мы уже не встречаем упоминаний о том, что он евреянин или жидовин. Второе приглашение еще не успело дойти до князя Таманского, а он в июне 1487 года уже обратился с третьим письмом к Ивану III, обратился через армянина Богдана. Письмо это, написанное на латинском языке, дошло до нас в сборнике грамот в русском переводе. Мы узнаем из него, что фамилия Захарии была Гуйгурсис и жил он в то время в Koпapиo, городе, расположенном поблизости от Тамани. В письме Захария напоминает, что уже дважды писал в Москву из Koпapиo и Кафы, но не получил ответа. Далее говорится:
«Шел есмь найти господарства твоего, и на пути меня Степан воевода ограбил да и мучил мя, только что не до конца, также мя отпустил нагого, и того ради есмь не мог итти к осподарству твому». Потом Захария спрашивает, приехать ли ему одному «с некими малыми людьми или со всем своим домом».
Великий князь Владимирский, Московский и Новгородский, государь всея Руси Иван III Васильевич.
Государственная печать Ивана III.
Иван Васильевич в третий раз посылает милостивое приглашение Захарии (через того же армянина Богдана) и одновременно с тем пишет послу Дмитрию Шеину, дабы он отрядил из своей свиты татарина, «которого пригоже, чтобы: того 3axapию проводил ко мне». Одновременно великий князь просит царя Менгли-Гирея послать в Черкасию к Захарии двух татар, которые «знают дорогу полем из Черкас в Москву».
Однако и на этот раз поездка Захарии не состоялась, хотя великий князь особой грамотой от 6 сентября 1489 года предупредил его, что проводники будут ждать в определенный день возле устья Mиyca. Как потом сообщил князь Рамодановский, татары действительно ждали Захарию Черкасина в условленном месте долгое время, но тот не явился, а прислал уведомление, что у них большая смута, и он не может подняться, так как «семья его велика». Вместе с тем посол докладывает, что и царь Менгли-Гирей не в силах помочь Захарии, ибо тот «турьскому великий грубник».
В последний раз мы встречаем упоминание о князе Таманском в наказе послу Ивану Кубенскому от апреля 1500 года.
Здесь Захария уже называется Фрязином, жившим раньше в Черкасах, а ныне служащим у Менгли-Гирея. Князь всея Руси снова настойчиво приглашает 3axapию на службу. Но, по-видимому, Захария не согласился, так как больше о нем нигде в русских источниках не упоминается.
Посольские книги конца XV века.
Спрашивается, кто же все-таки был этот Захария, князь Таманский, которого Иван III называет евреянином, посольские дьяки жидовином, а затем черкасином и, в конце концов, – фрязином? Если название «черкасин» легко объясняется тем, что Захария жил по другую сторону Керченского пролива, как говорится в грамоте, в Черкасах, гдe жили главным образом черкесы, или зихи, как их называли генуэзцы, то название «фрязин» прямо указывает на западноевропейское происхождение и принадлежность к католицизму. С чем вполне сочетается и единственное дошедшее до нас послание 3ахарии, написанное «латинским письмом»,
Почти все историки, интересовавшиеся этим вопpocoм, до сих пор не сомневались, что князь Таманский 3axapия был евреем. Панов в своем исследовании о ереси жидовствующих отождествляет его с евреем Захарией, родоначальником этой ереси в Новгороде. Того же мнения в новейшее время держится и Гессен в своей «Истории еврейского народа в России». Автор статьи в английской Еврейской энциклопедии полагает, что Захария, князь Таманский, был потомком генуэзского еврея. Очень подробно останавливается на вопросе о происхождении Захарии уже упомянутый Огородников, написавший статью «Сношения Ивана III с зарубежными евреями». Он считает epecиapxa Захарию и князя Таманского одним и тем же человеком – богатым еврейским купцом, жившим сначала в Тамани, а затем в Кафе и Koпаpиo, имевшим свои владения и промыслы в различных местах на Кубани. Главное доказательство своей версии Огородников находит в послании инока Саввы против жидовствующих, опубликованном Белокуровым в 1902 году.
Инок Савва, как доказывает Белокуров, не кто иной, как Спиридон-Савва, назначенный киевским митрополитом в 1475-м, а затем вернувшийся в Москву в 1482 году. Новгородский архиепископ Геннадий, жестокий преследователь жидовствующих, называет этого инока столпом церкви. Послание Саввы против жидовствующих адресовано Дмитрию Васильевичу Шеину, служившему послом в Кафе с 1487-го до 1489 года. Начинается оно так: «И ты, господине Дмитрий, коли был еси послом и говорил еси с тем жидовином с Захарией-Скарою. И я, господине, молюся тебе: что еси от него слышал словеса добры или худы, то пожалуй, господине, отложи их от сердца своего и от уст твоих, якоже некое скаредие; несть с ними Б-га, уже не действует Б-г ими, ни на молитву их не внемлет: изриновени быша и не могут стати, якоже Давид глаголет... Тако и жидовское сокрушенье, встати им не мощно сокрушенным, и погребленным, и разметанным яко прах от лица ветра»...
Одно из главных доказательств инока – рассеяние евреев: «жиды рассеяны по всей земле». Плохого о еврейской вере Савва ничего не говорит; наоборот, во время пребывания в Киеве он, по-видимому, убедился в учености евреев и очень боится за своего близкого знакомого Дмитрия Шеина, который рассказал ему о беседах с Захарией и о своих сомнениях. Он горячо убеждает его: «Да не последуеши тем, иже в отца веруют, а в сына не веруют». И говорит далее: «Аще человек будет добр и украшен всеми добродетелями, и примесит к ним мало нечто жидовского семени, ино то все его житие не потребно перед Г-сподом и человеки, и Б-г не стерпит ему и обличит его, яко же и новгородских попов, учение жидовское приимших».
Поселение караимов. Чуфут-Кале.
Развалины генуэзского замка. XV–XVII века. Судак.
Элемент декора кенассы (молитвенного дома караимов). Чуфут-Кале.
Монеты хана Менгли-Гирея.
Кладбище. Надгробия с древнееврейскими надписями. Чуфут-Кале.
Из текста послания инока Саввы очевидно, что посол Дмитрий Шеин во время пребывания в Кафе беседовал с евреем 3axapией Скарою, хорошо знакомым самому иноку, и затем высказывал сомнения в вере и еретические мысли перед Саввою. Известный историк Соболевский предполагает, что посол Дмитрий Шеин по дороге в Крым, должно быть, заехал в Киев, где жил ересиарх Захария Скара, приезжавший в 1471 году в Новгород вместе с князем Михаилом Олельковичем и начавший там пропаганду еврейства. Огородников вполне разумно возражает, что дорога из Москвы в Крым не могла лежать через Киев, куда посол к тому же никаких поручений не получил; поэтому Захария Скара, с которым беседовал Дмитрий Шеин, должен был жить в Крыму, в Кафе. Однако вывод, который отсюда делает Огородников, что ученый еврей Захария Скара, собеседник Шеина, и Захария-Скара-Гуйгурсис тождественны, является совершенно необоснованным. В Крыму могли жить в то время одновременно и Захария, князь Таманский, и ученый 3axapия из Киева. Очень вероятно, что последний после разорения Kиевa татарами и бегства или пленения всех его жителей очутился в Кафе наряду со многими другими киевскими евреями. Мы знаем, что в том же 1482 году семья известного киевского ученого Моисея Гаголе была уведена татарами в Кафу, в плен, а через некоторое время он и сам переселился в Кафу. На основании многочисленных рукописных материалов той эпохи, хранящихся в Петроградской Публичной библиотеке, А. Гаркави пишет: «В 1482 году город сделался добычей татар, опустошивших и ограбивших имущество всех жителей, часть которых они увели в плен, главным образом, детей и женщин. Пленных уводили в Крым согласно существовавшему у них обычаю продавать пленников у себя дома; кто был в состоянии, откупился за большую сумму».
На кладбище в Чуфут-Кале (около Бахчисарая) сохранились два надгробных памятника, говорящих о том же. На одном, датированном 5243 годом (1482), читаем: «Сей камень поставлен на могиле Даниила бен Иошуа из Манкермана». Второй памятник принадлежит «Хане, дочери Якова из изгнанников Манкермана». Как известно, татарские племена называли Киев Манкерманом; это название было распространено и среди крымских евреев, говоривших на татарском языке. Тесная связь между общинами Kиевa и Кафы поддерживалась все время, и это подтверждают любопытные документы, собранные Фирковичем и хранящиеся в Публичной библиотеке под общим заглавием «Документы о Польше». Из одного русского документа видна и постоянная экономическая связь между евреями Kиевa и Кафы.
Большая кенасса. XIV век. Чуфут-Кале.
При изгнании евреев из Kиевa литовским князем Александром (1495 год) все они – как раввинисты, так и караимы – переселились в Крым.
Очень вероятно, что Дмитрий Шеин в Кафе беседовал с изгнанным или добровольно переселившимся из Киева ученым Захарией и затем сообщил о своих беседах иноку Савве. Тот, кстати, будучи в Kиеве до его разорения в 1482 году, мог и сам иметь сведения об опасном epecиapxe. Во всяком случае, довольно трудно отождествлять ученого 3axapию, хорошо знавшего писания, астрономию и логику, с Таманским князем, который воевал с турками и был «великим грубником» турецкому султану.
Для выяснения личности князя Таманского необходимо обратиться к другим источникам, оставив на время русские грамоты. Естественнее всего искать разгадку всего сюжета в итальянской историографии, так как с начала XIII и до конца XV века порты Крыма и побережья Черного и Азовского морей были под властью сначала Венеции, а потом Генуи и находились в постоянных сношениях с метрополией. Богатейшие материалы по истории итальянских колоний в Южной России находятся в Генуе. К этим первоисточникам и обратился для разгадки личности Захарии, князя Таманского, прилежный исследователь прошлого южной Poccии Ф. Брун.
Его ранняя работа на интересующую нас тему появилась в «Трудах первого археологического съезда» в 1866 году. Дальнейшие сведения можно почерпнуть в двухтомном собрании статей Ф. Брауна, носящем название «Черноморье, сборник исследований по исторической географии» (Ч. I и II. Одесса, 1877 и 1880). Однако серьезный этот ученый, добросовестнейший собиратель данных, остался почти неизвестен историкам, писавшим о евреях в России. Между тем, документы, приводимые Бруном, проливают яркий свет на личность Захарии Гуйгурсиса, князя Таманского, ведшего переписку с Иваном III.
Семья Гвиксульфи, или Гвизольфи (имя это pyccкиe дьяки переделали в Гуйгурсиса и в Гуилгурсиса), оказывается, с XIII века жила в Тамани. Предок их, Бискарелий де Гвизольфи, «civis Januensis» (генуэзский гражданин), еще в 1289–1290 годах фигурирует в разных записях как посол грузин в Европе и упоминается в письмах папы и английского короля Эдуарда. Дед Захарии, Симеон де Гвизольфи, был владельцем города Матреги, который также назывался Таманью. В 1424 году при пocpедствe брата своего Ивана Галеаццо он заключил договор с Генуэзской республикой. Матрега всегда была независимым владением, и это видно из того, что там жил лишь резидент Генуэзской республики, но никогда не было консула. После смерти Симеона де Гвизольфи в 1446 году опекуны его наследников поднесли кафинскому консулу живого сокола в знак их зависимости от «Великой Общины». Сын Симеона де Гвизольфи, Викентий, в 1448 году женился на девушке, которую звали Бика-Канон, – дочь Берзебуха, правителя города Koпapиo, известного в то время своими рыбными промыслами. От этого брака и родился последний владелец Тамани Захария де Гвизольфи. В Матреге, хорошо укрепленном замке, он держался даже потом – после взятия Кафы турками в 1475 году и подчинения всех генуэзских колоний турецкому вассалу, царю Менгли-Гирею. Только в 1482 году турки одолели Тамань. Дальнейшая судьба Захарии явствует из интересного и важного письма его от 12 августа 1482 года. Он обращается к протекторам банка Святого Георгия, которому Генуэзская республика передала все свои колонии на Черноморском побережье, и сообщает, что после взятия турками принадлежавшей ему Матреги он хотел сушей перебраться в Геную, но на пути своем был ограблен воеводою валахским Стефаном и вынужден возвратиться в Матрегу, где искавшие у него убежища готские князья до такой степени его разорили, что ему теперь приходится просить у протекторов банка 1000 червонцев.
Содержание письма владельца Матреги (т. е. Тамани) Захарии де Гвизольфи, рассказ о сухопутном путешествии из Тамани и нападении воеводы Стефана настолько совпадают с текстом письма князя Таманского Захарии Гуйгурсиса, адресованного в 1487 году Ивану III, что не остается никаких сомнений в полном тождестве этих лиц. Единственное разночтение состоит в том, что в письме великому князю Захария говорит, будто направлялся в Москву, а протекторам банка рассказывается о путешествии в Геную. Последняя версия, конечно, более соответствует реальности, и легкое уклонение князя Таманского от истины объясняется желанием разжалобить князя Ивана. А если так, то Захария был правоверным католиком генуэзского происхождения по отцу и черкесского по матери, которая принадлежала к черкесскому племени зихов, исповедовавших тогда христианство. Отсюда понятно, почему 3axapия в некоторых русских актах называется Черкасином, так как он не только жил в Черкасах, но по матери был черкесского происхождения. В грамоте, датированной апрелем 1500 года, он правильно поименован фрязином, ибо является генуэзцем и католиком и писал князю на латыни. Неясным остается только один вопрос: почему великий князь в первых двух грамотах от 1484-го и 1487 годов называет Захарию Евреянином, а государевы дьяки Жидовином? Брун объясняет это, во-первых, местом жительства Захарии за морем, на кавказском берегу, а во-вторых, постоянными связями рода Гвизольфи с Грузией, именовавшейся в средние века Иверией. Уже родоначальник семьи Бискарелий де Гвизольфи, посланник грузин в Европе, во многих актах сам называется грузином. Иван III название «Иверианин», вероятно, спутал со словом «Евреянин», а дьяки, вслед за великим князем, дважды записали Захарию «Жидовином». В дальнейшем ошибка выяснилась, но лишь по получении от Захарии третьего письма на латыни в 1488 году, написанного из Копарио, где он жил тогда у своих родственников-черкесов.
Все эти документы, собранные Бруном, были приведены автором настоящей статьи в докладе о «ереси жидовствующих», читанном в 1900 году в Еврейской историко-этнографической Комиссии в Петербурге. Тем не менее, как сказано вначале, заманчивая легенда о еврее, княжившем в Тамани в XV веке, снова и снова повторяется пишущими еврейскую историю и нашла защитника даже в ученом труде Огородникова.
Страница из «Шестокрыла», одной из наиболее почитаемых Захарией Скарой и его сторонниками книг.
Статья Огородникова встретила возражения со стороны другого исследователя, Тучапского, который посвятил ей специальный доклад в одесском Обществе истории и древностей. Тучапский держится того взгляда, что первые два письма Ивана III от 14 марта 1484 года и от 18 октября 1487 года были действительно посланы еврею Захарии Скаре, родоначальнику новгородской ереси, который сначала выселился в Крым, а затем просился в Москву. Последующие же письма касались генуэзца Захарии де Гвизольфи: именно ему принадлежала Тамань. Однако это предположение противоречит как латинскому тексту дошедшего до нас письма Захарии Гуйгурсиса, где он упоминает, что ранее уже дважды писал великому князю из Кафы и из Koпapиo, так и наказу, данному послу князя Ивана Шеину, где также речь идет о повторных предложениях 3axapии пpиеxaть. В самом приглашении (в первых двух письмах) говорится о службе и жаловании, какие положены князю, выходящему в Москву вместе с своими людьми, а не о разрешении на приезд. Поэтому предположение Тучапского о разных адресатах следует отвергнуть. Великий князь и его дьяки вначале действительно ошиблись, приняв иверианина за евреянина (или жидовина).
Приходится, таким образом, раз и навсегда отказаться от мысли о существовании еврейского князя на Таманском полуострове в XV веке, потомка хазарских царей. От мысли о еврее, выходце из Генуи. Вернем 3axapию Гуйгурсиса (он же Гвизольфи) в лоно католической церкви. Назовем его итальянцем, кем он и был в действительности, и возвратим Италии, где род его существовал, по крайней мере, в течение двух веков.
Генуэзская башня в Феодосии (Кафе).
Тем не менее, вся история с 3axapией, князем Таманским, представляет для нас интерес в том смысле, что лишний раз доказывает терпимое отношение московских князей к евреям в XV веке, резко отличавшееся от фанатичной нетерпимости следующего столетия, вызванной гонениями на жидовствующих.
Вместе с легендой о еврействе князя Таманского должна быть похоронена и гипотеза о его тождестве с родоначальником ереси жидовствующих 3axapией Скарою, жившим в Киеве. В 1482 году, в связи с разорением Kиевa татарами, этот Захария Скара, вероятно, переселился в Кафу, где московский посол Дмитрий Васильевич Шеин мог вести с ним богословские беседы, пошатнувшие его правоверие и вызвавшие такую тревогу у инока Саввы. Более подробных сведений об этом ученом еврее, смутившем умы новгородцев, мы, к сожалению, не имеем. Известно только, что он пришел из Kиевa, знал хорошо Священное писание, был знаком с астрономией и философией. Может быть, в сочинениях другого киевского ученого XV века, Моисея Гаголе, имеются сведения об этом более близком нам 3axapии и о других киевских евреях – Иосифе, Самуиле, Скарии, Моисее и Хануше, приехавших вместе с ним в Новгород. Но многочисленные труды этого первого еврейского писателя на Руси, равно как другие любопытнейшие документы той эпохи, лежат под спудом в Петроградской публичной библиотеке и вряд ли скоро увидят свет.
«Еврейская старина».1917–1918
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru