[<<Содержание] [Архив] ЛЕХАИМ АПРЕЛЬ 2004 НИСАН 5764 – 4 (144)
ЛИТЕРАТУРА, КОТОРУЮ НАДО СТРЯХНУТЬ
Микки Вульф.
Milky Way и другие кровельные работы.
М. : Мосты культуры; Jerusalem: Gesharim, 2003. – 352 с.
На последней странице обложки помещена фотография автора в детсадовском возрасте, а над нею четыре максимы, представляющие собой квинтэссенцию предлагаемого сборника (почему-то названного на первой странице обложки «романом»):
«Литература – то, что надо стряхнуть»;
«Размышлять интересно, но жить противно»;
«Трахаться полезно, но спать тесно»;
«Подробности невыносимы».
Талант автора, безусловно, заключается в умении забить в четыре короткие фразы весь курс лечения у психоаналитика, обычно длящийся месяцами. Все о шестидесятилетнем шестидесятнике, сошедшем с обложки журнала «Юность» времен фильмов «Застава Ильича» и «Июльский дождь». Пение стихов Окуджавы под гитару и пьянство за полночь. «Как собутыльника на сабантуй призвали меня всеблагие». До сих пор вспоминает, как ему не дала какая-то училка из Уренгоя.
Кстати: предупреждение «подробности невыносимы» в полной мере относится к предлагаемой книге. Г-н Вульф уже в первых трех своих рассказах выкладывает перед нами весь набор философских тем, которые гг. шестидесятники имели обыкновение обсасывать ночью на кухне:
– Ах, почему мы смертны?! Вот уже все хорошие люди померли. Кого ты бьешь, Всевышний? Ты бьешь орлов. С кем ты станешь жить, со смитьем?..
– Почему еврей не понимает русской природы?
– Как нехорошо мыслить банальностями (кто бы спорил!), и как аморально мыслить только о том, что тебе близко…
Последний поворот темы означает, что градус беседы достиг 20 килокирьян (для тех, кто забыл: 1 килокирьян равен тысяче грамм/градусов на квадратную морду) и пришло время для сурового разговора о судьбах России (или Израиля). Вне шестидесятнических кругов давно вышло из моды: дюже трезвые мы для такого разговора стали…
В четвертом рассказе выясняется, что лирический герой, г-н Вульф, – член Союза писателей СССР с 1978 года. Тут же появляется словесный уродец: «… видая своего начальника вот как вы сейчас видите меня». Далее последует и вовсе смехотворное – «слоняющие по пещерам спелеологи». Будут еще и «певывал» и «знавывал». Уж не знаю, что за завывания все время лезут из писательского подсознания – то ли Окуджава за полночь, то ли оборотень в полнолуние.
И еще одно замечание относительно русского языка советского писателя с 1978 года: омерзительное новообразование «вразбитную» еще можно было бы принять в значении «нагло, по-простецки», – но представление г-на Вульфа, что такое слово может иметь значение «разбрызгавшись», способно заставить самого Д.Э. Розенталя перевернуться в гробу. Писал бы г-н Вульф по-молдавски, что ли…
Где-то к 50-й странице приходит горькое понимание: под видом литературы мне подсунули журналистику. Начались унылые отклики на некогда актуальные политические события. Разумеется, политическая физиономия автора определяется все теми же шестидесятническими банальностями и инвективами в адрес поселенца, который «уничтожил молящихся беззащитных арабов». К литературе это не имеет ровным счетом никакого отношения.
Правда, к середине сборника, когда читатель уже понял, что его надули и подсунули подборку очерков, печатавшихся где-нибудь в кузнецовских «Вестях» или «Новостях недели», составитель предпринимает попытку вновь убедить нас, что это belles letters, изящная литература, подсунув пятнадцать «сонетов» под общим названием «Жалобы шорника или хромой Орфей». Начинаются они строкой «Я шорник Соловей Гриншпун», ею же и кончаются (дескать, мы тоже «Бледное пламя» читали… точнее, «читывали», конечно). Такой стихотворный километраж мы, помню, гоняли на переменках в средней школе на любую заданную тему, вплоть до теоремы Виета. А рифмы такие, как у г-на Вульфа, сейчас сочиняют воротилы шоу-бизнеса для Иванушек-интернэшнл и Алены Апиной.
Нет, не хромым был тот Орфей, а безруким и безногим. В послевоенные годы такие на народном языке именовались «самоварами».
Дальше, до самого конца – все тот же куннилинг духовности за полночь. Когда все уже донельзя друг другу надоели (а пуще того хозяевам), но не расходятся, потому что боятся остаться наедине с собственной жизнью (и без того задрипанной). «Размышлять интересно, но жить противно».
Одного не понимаю – за каким дьяволом солидному издательству интеллигентнейшего Михаэля Гринберга печатать это занудство? По знакомству, что ли? Может быть, г-н Вульф – хороший человек? Между прочим, охотно верю: шестидесятников принято любить. Но времени, потраченного из моей одноразовой жизни на чтение его «кровельных работ», уже не вернешь…
Дмитрий Прокофьев
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru