[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  МАРТ 2004 АДАР 5764 – 3 (143)

КТО ТВОРИТ МИФЫ

Открытое письмо историку Г. Костырченко

Уважаемый господин Костырченко!

Я – литератор, никогда не вращался в кругах профессиональных историков, по присущей российским литераторам лености мысли и нелюбопытству Ваших работ не читал, а о Вашем существовании узнал из передачи радио «Свобода», посвященной 50-летию расстрела Еврейского антифашистского комитета. Ведущий программы В. Тольц представил Вас как эксперта по антисемитской политике Сталина. Меня крайне удивило содержание Вашего выступления. Уничтожение ЕАК, как и убийство председателя комитета Соломона Михоэлса, Вы объяснили патологическим антисемитизмом Сталина, которого так достали евреи из его окружения, что он просто не мог сдержаться…

Потом в 10-м и 11-м номерах журнала «Лехаим» за 2003 год я прочел Вашу пространную статью под названием «“Дело Михоэлса”. Новый взгляд», где Вы подтверждаете свою позицию:

«Автор этих строк считает, что главной причиной и тайной расправы над Михоэлсом, и последовавших спустя год арестов деятелей ЕАК… стало послевоенное усиление государственного антисемитизма в стране, вызванное обострением холодной войны и личной юдофобией Сталина».

В этой же статье Вы пытаетесь убедить читателей журнала в том, что так называемый проект «Калифорния в Крыму» к убийству Михоэлса не имел никакого отношения и что сама идея создания в Крыму Еврейской советской социалистической республики, открытой для эмиграции евреев всего мира, не была провокацией Сталина:

«Бесспорно главное: идея еврейского Крыма обязана своим рождением руководству ЕАК, а отнюдь не коварству Сталина и его подручных…»

О юдофобии Сталина говорить не буду. А вот последнее Ваше утверждение далеко не безобидно. Оно работает на весьма распространенную в кругах широкой антисемитской общественности России легенду о том, что евреи хотели оттягать Крым, да Сталин не позволил.

Ваша статья имеет подзаголовок: «Дискутируя с Жоресом Медведевым. И не только с ним». Не только с ним – это со мной, с моим романом «Убийство Михоэлса». На Вашу критику книги Жореса Медведева «Сталин и еврейский вопрос. Новая версия» мне отвечать не с руки, у нее и без меня найдутся защитники. А мою книгу придется защищать мне, больше некому. Я не взялся бы за перо, если бы Ваши обвинения в адрес романа носили частный или сугубо литературный характер. Но речь идет о вопросах, представляющих жгучий общественный интерес.

Вы пишете:

«При нынешней моде на всякого рода документальные сюжеты это сочинение, думается, отнюдь не случайно было широко разрекламировано; даже его жанровую характеристику, слово “роман”, набрали не как обычно, на титуле, ниже заголовка, а упрятали в последний абзац напечатанной мелким шрифтом аннотации. Не исключаю, что данный маневр был придуман специально, чтобы сбить с толку неискушенного читателя».

Да нет, г-н Костырченко, слово «роман» не вынесли на титул, хотя я об этом просил, так как книга вышла в документальной серии «Русские тайны». А то, что это именно роман, даже самый неискушенный читатель поймет без малейшего труда, заглянув в пролог «Диктаторы не пишут мемуаров» и прочитав первую строку: «Протокол допроса обвиняемого Джугашвили (Сталина) Иосифа Виссарионовича. Джугашвили (кличка Сталин)…» А если читатель ну совсем уж неискушенный, все его сомнения развеет начало первой главы: «Сталин не любил играть в шахматы. Пустое занятие. Глупое. Все в этой игре казалось ему несуразным и раздражающим».

И насчет «широко разрекламировано» Вы тоже погорячились. Если бы! Я надеялся, что чем больше людей прочтут мою книгу, тем меньше будет антисемитов в России. Не прочли. Остатки первого тиража – 11000 экземпляров до сих пор валяются на складе издательства. Второй тираж в три тысячи был выпущен при поддержке посольства Израиля, чтобы хоть как-то возбудить интерес к теме. Думаете, возбудил? Нет.

Но это частности. Поговорим о главном.

«Пожалуй, единственная правда в сочинении Левашова – это мысль о том, что за убийством Михоэлса и гонениями на евреев в СССР стоял Сталин. Все остальное – политическо-шпионские страсти вокруг “крымского проекта”… Они уж точно – или плод фантазии самого Левашова, или заимствование у того же Судоплатова (генерал-лейтенант П.А. Судоплатов, один из руководителей внешней разведки СССР, автор книги “Разведка и Кремль” – В.Л.) и подобных ему сочинителей…»

Изложив основную мысль моего романа о неразрывной связи убийства Михоэлса с «крымским проектом», Вы предлагаете: «А теперь начнем разбираться конкретно». Что ж, давайте начнем. По порядку.

По отцу я кубанский казак, по матери – из ярославских крестьян, еврейский вопрос никогда не вызывал у меня особого интереса при понимании всей его важности и остроты. Я и до сих пор считаю, что у российской интеллигенции есть проблемы не менее важные и острые.   

Мое вхождение в еврейскую тему произошло шесть лет назад. Я закончил большую работу для московского издательства «Олимп», подыскивал тему для следующей. Издатель спросил: «Не хочешь заняться Михоэлсом? Ты же драматург, знаешь театр». Как выяснилось, незадолго до этого он купил у какого-то отставного кагэбэшника ксерокопии допросов по делу Михоэлса.

Вы, г-н Костырченко, в своей статье обильно цитируете по моей книге докладную записку полковника Шубнякова, заявив перед тем, что это недавно опубликованные документы из архива ФСБ. Нигде они не опубликованы, только в моем романе. А о том, как эти документы выплыли на свет б-жий, я уже сказал. Неисповедимы пути, которыми правда прорывается в мир, воистину неисповедимы.

Я принял предложение издателя. Меня интересовала фигура Михоэлса как режиссера, а документы, мне казалось, вызовут читательский интерес к книге.

Действительно, картина убийства Михоэлса явилась из документов во всех жутких подробностях. И сразу возник вопрос: а почему Сталин убил Михоэлса?

Поначалу я взял за основу версию вроде Вашей, имеющую широкое хождение и сейчас: антисемит он был, потому и убил. Но почему он сделал это таким странным образом? Инсценировка автомобильной катастрофы, пышные похороны в Москве. Сталин без всяких инсценировок убил Бабеля, Мейерхольда, Мандельштама, Блюхера и многих, многих других. Вы пишете: он боялся испортить отношения с Израилем. Но к январю 1948 года отношения СССР с Израилем уже были безнадежно испорчены, всякие надежды Сталина превратить Израиль в своего союзника на Ближнем Востоке, если они и были, рухнули.

Следующий вопрос. 29 июня 1946 года было опубликовано постановление Совмина СССР о присуждении Сталинских премий. Михолэс стал лауреатом этой премии за спектакль «Фрейлехс» в ГОСЕТе. Как известно, премии утверждал лично Сталин. Значит, в 46-м году он Михоэлса любил, а через полтора года разлюбил, да так люто, что решил убить?

Но, может быть, спектакль нес такую огромную пропагандистскую нагрузку, что не отметить его было нельзя, как нельзя было не отметить названных в этом же постановлении Фадеева (за «Молодую гвардию»), кинорежиссера Эрмлера (за «Великий перелом») или художника Налбандяна (за портрет вождя)? Опять же нет. «Фрейлехс» – мюзикл, как сейчас говорят. И не более того. Почему тогда Сталин дал Михоэлсу премию своего имени? Как все это прикажете понимать? Значит, зачем-то ему это было нужно? Зачем?

Вам, г-н Костырченко, хорошо, Вы избавлены от необходимости отвечать на эти вопросы. Вы ими никогда не озадачивались. А мне было каково? Аванс получен, время идет, работа стоит, по кабинету не пройти – весь пол в бумажках, на которых разные даты, события, показания арестованных по делу ЕАК (процитированные по книге Борщаговского «Обвиняется кровь»), огромное количество фактов, которые ну никак не хотят выстраиваться в логическую цепь.

И тогда я задался вопросом: а что, собственно, происходило в стране между июнем 46-го, когда Михоэлс получил Сталинскую премию, и январем 48-го, когда его убили в Минске? А происходили весьма напряженные переговоры об участии СССР в плане Маршалла. Это потом сказали, что план Маршалла бяка, а тогда в нем просматривалась реальная возможность решить многие проблемы разрушенной войной страны. Вопрос был в одном: каких политических уступок потребуют США?

Но при чем тут Михоэлс?

В своей статье Вы цитируете Ж. Медведева: «Можно пока только предположить, что уникальная особенность всего этого дела (убийства Михоэлса. – В.Л.) была каким-то образом связана с более высоким уровнем политики этого периода».

Вот тогда бы мне эту цитату, шесть лет назад! К этой мысли мне пришлось продираться самому. Я чувствовал в цепи драматических событий отсутствие какого-то очень важного, решающего звена. И вот тут мне, к счастью, попалась только что вышедшая книга П. Судоплатова «Разведка и Кремль», и я впервые узнал о проекте «Калифорния в Крыму».

И щелкнуло. Все сошлось. Подтвердились мои смутные предположения, что вовсе не в антисемитизме Сталина было все дело, не в личности великого режиссера и великого актера, а в том, что Михоэлс был председателем Еврейского антифашистского комитета и именно в этой своей ипостаси помешал Сталину.

Версия выстроилась. Но я понимал, что для документальной книги собственно документов у меня мало. Тогда и решил: пусть это будет роман. Для того чтобы подтвердить романную версию, документов хватало.

Вы пытаетесь выбить из-под романа его основу:

«Есть основания полагать, что превращение “крымского проекта” из неясной идеи, спонтанно возникшей в головах руководителей ЕАК, в насущную, жизненно важную и конкретную цель произошло только в ходе триумфальной поездки посланцев советского еврейства по Америке».

Напомню читателям: посланцев было всего двое, речь идет о поездке Михоэлса и поэта Фефера в Америку, Канаду, Мексику и Великобританию в 1943 году. Фефер был с 1937 года осведомителем второго главного управления НКВД, попросту говоря стукачом, приставленным к Михоэлсу, чтобы приглядывать за ним. Для этого поэта Переца Маркиша, которого вместе с Михоэлсом пригласили американцы, и заменили Фефером. Поскольку у стукача вышеупомянутая идея не могла родиться по определению, из Вашего утверждения, г-н Костырченко, следует, что она родилась у Михоэлса.

Вы пишете, что идея еврейского Крыма возникла у руководителей ЕАК «на волне той стихийной демократизации, которой сталинский режим в интересах самовыживания вынужден был в определенных рамках попустительствовать во время войны». О чем это Вы? Какая стихийная демократизация в середине 43-го года? В чем она выражалась? Сталин перестал расстреливать священников – это демократизация? Тогда мы просто говорим о совершенно разных вещах.

Дальше. Кто такой Михоэлс? Знаменитый, благополучный, обласканный властью человек, кавалер ордена Ленина, народный артист СССР, член комитета по Сталинским премиям. Скажу безоценочно, в порядке простой констатации факта: конформист в силу того, что у него не было никаких расхождений с политикой партии. И этот человек заявляет в Америке (и не просто заявляет, а ведет на эту тему переговоры с американскими политиками и финансистами!), что не худо бы евреям заполучить Крым? Заявляет при Фефере, прекрасно зная, кто такой Фефер. Михоэлс сумасшедший? По-Вашему, да. По-моему, нет. Документально установлено, что перед поездкой Михоэлс встречался с Молотовым. Какие инструкции дал ему нарком иностранных дел и первый заместитель Сталина? Посоветовал держаться скромно и не уронить честь советского человека?

Вы сказали: «Есть основания полагать». А какие основания? Ладно, я литератор, совру – недорого возьму. Но Вы-то историк, ученый, должны оперировать документами, фактами, а не формулами типа «Как известно» или «Есть основания полагать». Или нет? Или и тут мы вкладываем в понятие «ученый-историк» совершенно разное содержание?

Вы продолжаете:

«Не утруждая себя какими-либо доказательствами на сей счет, автор (П. Судоплатов. – В.Л.) заявляет, будто перспектива заселения Крыма евреями обсуждалась Сталиным сначала, в июне 1944 года, с президентом американской торговой палаты Э. Джонстоном и послом США в СССР А. Гарриманом, а потом, “сразу же после войны” – с делегацией американских сенаторов. Однако после наступления холодной войны, утверждает далее Судоплатов, “наши надежды на получение еврейских кредитов рухнули… и первой жертвой смены курса стал Михоэлс, находившийся в самом центре дискуссии по созданию еврейской республики в Крыму”».

Судоплатов не утруждает себя доказательствами. А Вы утруждаете? Какими? По-Вашему, «запись состоявшегося тогда разговора, которая была опубликована потом в официальном издании МИДа», – это доказательство? Да Вы посмотрите по времени. Вы сами упоминаете, что разговор Сталина, Джонстона и Гарримана продолжался три часа. А сколько по этой официальной записи? Двадцать минут? А остальные два часа сорок минут они рассказывали друг другу анекдоты?

И если бы мне снова, уже сегодня, пришлось делать выбор между «бездоказательными» утверждениями Судоплатова и столь же бездоказательными, без кавычек, Вашими утверждениями, я все же выбрал бы Судоплатова. Уж извините.

Вы с иронией называете его супершпионом и намекаете, что он дал волю своей фантазии (как и я), чтобы с помощью шпионской интриги сделать книгу коммерчески успешной. А он не супершпион, он один из самых опытных или даже самый опытный руководитель внешней разведки СССР, заслуженно пользовавшийся уважением профессионалов во всем мире, в том числе Гувера и Черчилля. Его книга была подписана в печать летом 1996 года, незадолго до его смерти. Ему было 89 лет. В этом возрасте люди не врут. Тем более из-за денег.

Так что же остается от Вашего разгрома моей версии (да-да, подсказанной Судоплатовым), ставшей основой романа «Убийство Михоэлса»? Да ничего. Даже как-то жалко. А мне хотелось задать Вам еще несколько вопросов и послушать, как Вы уложите эти факты в свою версию юдофобии Сталина, как основной причины той давней трагедии.

Один все же задам. Как известно, во время убийства Михоэлса в Минске находился Фефер, который никакого отношения к поездке Михоэлса и критика Голубова-Потапова (тоже стукача) не имел. Что он там делал? Не знаете. А я знаю. И читатели узнают, если прочитают роман. И рассудят, кто из нас прав.

«Но мифы не умирают, – заключаете Вы свою статью. – Их творцы продолжают сочинять небылицы в жанре шпионско-политического детектива, только раньше фальсификации подобного рода, по выражению Лозовского, пахли кровью, а теперь, слава Б-гу, пахнут всего лишь дурным вкусом, ложными сенсациями, идеологическими догмами. Ну и, конечно, деньгами».

Дались же Вам эти деньги! Прямо какие-то фрейдистские проговорки. Ладно, скажу, сколько я получил за свою книгу. Обычно за работу такого объема издатель платил мне 4000 долларов. Но две тысячи он уже заплатил за те самые документы. Мне остались две. Это не две нынешние тысячи, а те, додефолтовые. И все, больше я не получил ни копейки. Но я не жалею, что взялся за это дело. Это была очень интересная, захватывающая  работа.

С уважением,

Виктор Левашов,

пос. Малаховка Моск. обл.

<< содержание

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

E-mail:   lechaim@lechaim.ru