[<< Содержание] ЛЕХАИМ ОКТЯБРЬ 2003 ТИШРЕЙ 5764 – 10(138)
ЕДИНЕНИЕ – ВЕЛИКИЙ ДАР Б-ЖИЙ
Есть известная шутка: где два еврея, там три разных мнения. Есть не менее известный анекдот: еврей, оказавшись на необитаемом острове, построил две синагоги: одну, чтобы в ней молиться, и другую, где «ноги его не будет. Тьфу!» Существует немало других забавных историй в том же роде – каждая рисует нас вечными спорщиками, категорически не способными договориться и действовать совместно.
К счастью, это преувеличение. Если сравнить евреев с другими народами, все-таки получится, что в большинстве случаев мы способны проявить солидарность, помочь брату и вообще – объединиться в час опасности или подступившей беды. Кажется, это наша национальная черта: мы постоянно спорим, зачастую до ссоры и крика, но в критический момент всегда спешим на помощь друг другу. Шутками и анекдотами о евреях, неспособных прийти к согласию, мы словно сами себя предостерегаем: вот как нелепо выглядит любой из нас, дав волю инстинкту «вечного спорщика».
Обычно в собственное оправдание спорящие ссылаются на известный афоризм: в споре рождается истина. Фраза эта от частого употребления стала до того банальной, что кажется, не требующей доказательств и подтверждений. А между тем, это вовсе не так. Вспомните споры, в которых вам приходилось участвовать: много ли «истин» родилось? Уж куда меньше, чем ссор и раздоров. Споры и ссоры разделяют людей, усиливают взаимное отчуждение и вражду. Талмуд и мидраши учат, что когда евреи были едины, наш народ процветал. Но стоило им погрязнуть в дискуссиях, в конфликтах по любому поводу, – тут же начинались неприятности, несчастья. Даже катастрофы.
Отчего это происходит? Спор обычно начинается со столкновения мнений. То, что у двух людей могут возникнуть несхожие точки зрения по тем или иным вопросам, естественно: Б-г ведь создал нас разными. Каждый видит по-своему, думает по-своему. Но «мнения» не сталкиваются сами собой: спор натуральным образом перерастает в столкновение. Один человек говорит: «Я прав», а другой: «Нет, прав я». На этом этапе логика, здравый смысл уже перестают действовать: главное для спорщика – не уступить, не проявить слабости. Наоборот – надо сделать уязвимой позицию противника. Но тот, кто чувствует свою уязвимость, будет спорить еще яростнее, чтобы доказать другим (и себе в первую очередь), что он сильнее, что прав именно он. Тогда спор будет вечен, и вечной станет ссора.
На сей счет есть хасидская притча. У одного раввина было двое сыновей. Старший – коротышка, а младший – длинный, как жердь. Как-то раз старший вырыл яму во дворе и попросил брата спуститься на дно. Тот так и сделал. Тогда старший сын позвал отца: «Папа, гляди! Я уже перерос этого дылду!» Но отец ответил: «В жизни, если хочешь стать выше, не опускай вниз другого, а постарайся подняться сам».
Наибольший дар нашему народу от Г-спода – это дар единства. Единство же возможно только между людьми, сплоченными взаимной привязанностью, взаимной ответственностью, если хотите – взаимной любовью. В Торе эта мысль отлита в чеканную формулу: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Заповедь Торы – не вопрос выбора, не рекомендация: дескать, твое право любить или не любить, но имей в виду, что любить все-таки лучше. «Возлюби ближнего» есть заповедь, которую должно выполнять. Еврей обязан любить ближнего, иначе он далек от той цели, ради которой его создал Б-г.
Это, наверное, одна из самых трудных для человека заповедей. А если я этого «ближнего» не люблю? Ну, неприятен он мне! Что я могу сделать?
А почему, собственно, неприятен? Надо поразмыслить. На самом деле, возможны три обстоятельства, отдаляющие меня и «ближнего» друг от друга. Первое: я вижу в другом человеке конкурента. Но это – ложная преграда. Люди не могут быть конкурентами, потому что они все разные. Каждый такой, какой он есть: в одном он сильнее меня, в другом – слабее... Если я хочу добиться большего, это зависит только от меня; от того, сумею ли я научиться чему-либо лучше другого, сделать лучше, чем он.
Второе. Мне не нравится то, что делает другой человек. Конечно, судить ближнего легко; но если попробовать поставить себя на его место? Когда я делаю что-то – это тоже не всегда нравится другим; но я-то знаю, что в каждом моем поступке своя логика, я его чем-то всегда обосновываю, оправдываю. Вряд ли это правильно – требовать от другого больше, чем требуешь от себя...
Ну и, наконец, третье, самое серьезное. «Ближний» совершает действительно плохие поступки, не соответствующие общим моральным нормам. Полюбить такого – разве не все равно, что «возлюбить зло»? Как же тогда быть с заповедью?
Хасидское учение считает, что и это противоречие кажущееся. Человек по сути своей хорош, так как Б-г создал его по образу и подобию Своему. Но человек несовершенен, поэтому он может творить дурное. «Возлюбить ближнего» – не значит любить его плохие дела. Это значит попытаться изменить его, помочь утвердиться в нем хорошему, а плохому – исчезнуть. Изменить человека нельзя ни шумными ссорами, ни давлением на него; на это способна только любовь.
... Нет ничего лучшего для родителей, чем видеть своих детей сидящими за одним столом. Да, они понимают, что дети все разные, что далеко не во всем их мнения совпадают, но они вместе – в горе и в радости. Точно так же и Г-сподь, наш отец: когда мы, его дети, сидим вместе за одним столом, когда помогаем друг другу, любим друг друга, хотя знаем, что далеко не на все смотрим одинаково, – тогда Г-сподь радуется и посылает нам свое благословение.
Главный раввин России Берл Лазар
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru