МОЯ МЕШПУХА
Инна Мамина
«Семья» – бабушка объясняла. А мягкий знак обязательно потеряет – сем’я... И улыбается: ударение, внученька, передвинь. Что получилось? Семя. Хлеб – он из зернышка растет. Из черенка – дерево, лес. А у нас, у людей, – семья. СЕМЬ Я.
Как поженились бабушка с
дедушкой
...Остался Шлёмка без отца и без матери. Брался за всякую работу. Знаете, как евреи поют:
Случилось, ребята, мне
стать сиротою,
Отдали в ученье меня...
И вот пробавляюсь
я хлебом с водою,
Не видя ни ночи, ни дня.
Да мир не без добрых людей!
Местный резник – бабушка на «и» упирала, – местный резнИк искал помощника, ну и пригрел мальчика. Пока делу своему обучил, – глядь, Шлёмка и вырос. От горшка два вершка, но ладный, крепенький. Не Шлёмка уже, а Шлойме. Пора и пару ему подобрать. А как?
Накрыли на стол. Зовут сваху: нет ли, мол, девушки на примете?
– Есть-то есть, – отвечает. – И в девках поди заскучала... Да согласятся ль родные...
– Что так? – Резник малость опешил.
– Фейга-Рохл, – сваха вздыхает, – дочь ювелира... По приданому – первая невеста...
– Да она перестарок! – не утерпела резничиха – жена резника. – Жених-то в Америку укатил... ни слуху ни духу...
– Устроишь? – резник спрашивает.
– На то я и сваха...
Отправилась к ювелиру. Сидит. Пьет кофе со сливками.
– Как поживаем-переживаем? – Платочком по скромности утирается.
Я, дескать, сваха. У вас – товар, у нас – купец. Женишка припасла для вашей старшенькой. Работящий, не пьет, не курит. А что ростом не вышел, так мал золотник, да дорог.
– Кто таков? – родителям любопытно.
А-а, этот! – и весь интерес потеряли. – Ни гроша за душой! Дыра в кармане, блоха на аркане...
– Тогда по рукам! – сваха говорит. – Снаряжайте меня в Америку. Доставлю оттуда вашего жениха. Как иголку из стога вытащу!.. За сто лет, думаю, обернусь. А вы спокойно себе дожидайтесь. Куда вам спешить? Еще две на выданье. – И встала из-за стола.
– Стой, погоди! – запричитала мать. – Давай Фейгу спросим... Фейгеле, доченька, пойдешь за Шлойме?
– Да, мамеле. – И потупилась.
– Так-то вот! – подхватилась сваха. – Побегу, обрадую жениха!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– А дальше что, бабушка?
– А дальше, внученька, семнадцатый год. Явились солдаты и разнесли ювелирный магазин. Потом принялись за хозяев. Только тем и спаслись, что зять – беднота да сирота.
Примечание.
Сват – по-еврейски шадхн, сваха – шадхнте... Но как бабушка говорила – я уже и не вспомню.
МОЛИТВА
Шломо и Фейга жили душа в душу – 13
человек детей. А время тревожное – гражданская война. То белые в местечке, то
красные...
Раз спозаранку вышел Шлойме на двор. Коня запрягает. Вдруг, откуда ни возьмись, всадники. И конь им, видать, приглянулся... Хвать Шлойму – и к забору поставили.
– Молись, – говорят, – перед смертью...
Тут Фейга сонная из сеней выплывает. На руках – один, другой за юбку цепляется... И вся орава на крыльцо высыпала.
– Гановим! – Фейга кричит. – Грабители! Душегубы! Кормильца единственного убивают!
Младенца – старшенькой, и давай коромыслом охаживать.
– Вон отсюда! – орет. – Вон из моего дома! Рятуйте! – вопит. – Спасите, люди добрые!
Все местечко переполошила. Бандиты – в седло и галопом. Еле ноги унесли. То есть копыта...
А Шлойме так и молится у забора:
– Шма Исроэл...
Иллюстрации из книги
Б. Сурис
«Анатолий Львович Каплан»
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru