Уважаемая редакция!

Хочу возвратиться к теме, неоднократно поднимавшейся на страницах журнала, – теме судьбы еврейского народа в СССР после вынесения по указанию Сталина смертного приговора «врачам-убийцам». Речь идет о публикации В. Кардина «...Дойти до сути» (№ 2, февраль 2003 г.), где факт отсутствия архивных документов дает основание ставить под сомнение намечавшуюся депортацию евреев, то есть настоящий геноцид. Да, автор имеет право высказать свое мнение, но, как говорится, еще не вечер. Еще далеко не все документы о внешней и внутренней политике сталинской тоталитарной системы раскрыты, да и знаменитые телефонные звонки из высших партинстанций с сакраментальной фразой «Имеется мнение» известны не одному поколению советских граждан. Сатрапы немедленно приступали к исполнению указаний инстанции. Все было бы оформлено после, когда, для спасения евреев от разъяренного советского народа и идя навстречу пожеланиям безликих трудящихся, в переполненных товарняках, без пищи и воды евреи были бы уже депортированы в лагерную зону Сибири.

Нельзя сбрасывать со счетов многочисленные свидетельства о подготовке такой бесчеловечной акции. Например, моему отцу в январе 1953 года его давнишний приятель, директор крупного сибирского леспромхоза, прямо сказал, что строит у себя в тайге бараки лагерного типа для приема миллиона евреев. И как только будет завершен процесс по «делу врачей», всех евреев, за редким исключением, выселят в Сибирь.

Разговор происходил в Москве, где они оба были в командировке.

Отец немедленно выехал домой в Киев. Уже на следующий день, собрав семью, он поведал нам об этой страшной новости. Причем им были названы фамилия директора леспромхоза и место строительства будущего «комфортабельного жилья» для евреев Советского Союза. К сожалению, спустя полстолетия эти важные данные не сохранились в моей памяти.

Теперь все усилия семьи были направлены на подготовку к депортации. К середине февраля упакованные чемоданы уже стояли наготове. По два на человека, как советовал директор леспромхоза. Конечно, отец сообщил о надвигающейся беде друзьям и остальным родственникам. Внешне мы все вели себя так, как будто ничего в нашей жизни не изменилось, – работали, учились.

Смерть великого тирана в марте не сразу прояснила сложившуюся ситуацию. Только месяц спустя в прессе появилось официальное сообщение о прекращении «дела врачей». Но, зная по прошлому крутые зигзаги государственной политики, мы еще до середины мая держали заветные чемоданы нетронутыми.

Ведь разработанная репрессивным аппаратом технология высылки успешно была апробирована еще при депортации в 1944 г. ряда народов Северного Кавказа и Крыма. И страна продолжительное время ничего не знала о случившемся.

Думаю, в конце концов будут найдены и опубликованы документы, подтверждающие этот зловещий предсмертный замысел «великого вождя всех времен и народов».

И еще об одной теме, затронутой в этой публикации.

В. Кардин признает силу воздействия военной публицистики Ильи Эренбурга на бойцов и командиров, сражавшихся на фронте. Но при этом, считая, что И. Эренбург сознательно призывал к мести всем немцам, пишет: «Внушая бойцам Красной Армии нехитрые идеи, он заведомо их оболванивал». Это словечко «оболванивал» не может не вызвать неприятия. Вроде бы, по Кардину, получается, что Эренбург ни во что не ставил героическое сопротивление сражающейся армии, да и мужественный отпор всего народа, а осознанно толкал многие тысячи воинов Красной Армии на верную гибель в эту гигантскую мясорубку.

Конечно, неотъемлемо право автора высказывать собственный взгляд на тот или иной факт, но при этом необходимо учитывать реалии времени.

Илья Григорьевич все же раньше других столкнулся в Западной Европе с немецкой военной машиной и «новым порядком» Гитлера. Имел о них четкое представление, хорошо понимая, какую угрозу представляет немецкий фашизм для человечества. Война – это всегда крайности, многочисленные нарушения норм, особенно когда сталкиваются между собой жестокие тоталитарные режимы. Безусловно, И.Г. Эренбург хорошо понимал, что и как он делает. Но когда страна находится на грани поражения и, несмотря на все трудности, надо выстоять, – не до сантиментов! Достаточно вспомнить хотя бы один из множества плакатов периода Великой Отечественной войны с красноречивым призывом – «Папа, убей немца!» Именно немца, а не солдата воюющей вражеской армии.

И.Г. Эренбург, хорошо зная царившие настроения, своевременно озвучил чувства народа. Он безошибочно сумел определить верный путь борьбы с фашистской Германией. И что самое главное, его пламенные слова как ничто другое действительно вдохновляли воинов Красной Армии.

Поэтому, мягко говоря, вызывает полное несогласие столь негативное отношение автора публикации в журнале к содержанию и направленности статей Ильи Эренбурга военной поры. Это – фактическое обвинение писателя в обмане сражавшейся насмерть армии. Видите ли, вина в том, что он разжигал ненависть к немцам, а не пестовал в духе гуманизма советских воинов, гибнущих в самой кровопролитнейшей из всех войн. Любая война – классический антипод гуманизма.

Позволительно узнать: а были ли вообще в истории человечества гуманные войны? Может, В. Кардину известны такие факты?

Свою позицию автор публикации пытается подкрепить тем, что в среде довоенных студентов-ифлийцев, к которой принадлежал и он, шовинизм представлялся немыслимым, и с горечью oтмeчaeт, что в разразившейся войне интернационализм явно не срабатывал. Безусловно, шовинизм, как и антисемитизм – позорные явления нашей действительности. Война же не только порождает  невиданный патриотизм, но ей всегда сопутствует волна нездоровых проявлений в обществе. И то, что «пролетарский интернационализм» не срабатывал, свидетельствовало лишь о несостоятельности одного из многих коммунистических мифов, которыми официальная пропаганда пичкала народ. Когда над народом нависает смертельная опасность, над всем превалирует общенациональная идея – выстоять, выжить любой ценой.

Поэтому можно по-разному относиться к достоинствам и недостаткам художественной прозы и поэзии Ильи Григорьевича, к биографии писателя, богатой событиями и общением с выдающимися современниками, но его публицистика военного лихолетья и огромный личный вклад в великую победу – священны, как и память обо всех павших защитниках Родины.

Евреи не только не забыли страстное слово Ильи Эренбурга, разившее фашистских убийц, но полны благодарности ему за совместный тяжкий труд с великим писателем Василием Гроссманом по созданию «Черной книги» – книги скорби, мук и трагедии нашего многострадального, но стойкого народа.

Г. Лапицкий, Киев