Судьба Меера Аксельрода в немалой степени отразила судьбу всего российского еврейства с 20-х до 60-х годов XX века. Хотя по-своему она и уникальна. Известный искусствовед М.В. Алпатов некогда написал: «Искусство Аксельрода со временем будет оценено как искусство крупнейшего художника нашего времени». Дочь мастера Елена стала известным поэтом. Приводимые в этом очерке стихи принадлежат ей. А его внук Михаил Яхилевич пошел по стопам деда.

Художник Меер Аксельрод,

его дочь и внук

Мирра Аспиз

Меер Аксельрод родился в 1902 году в еврейском местечке Молодечно на Виленщине, где по переписи 1897 года из 2393 жителей было 1165 евреев. В начале первой мировой войны отсюда, из прифронтовой зоны, евреев изгоняли, опасаясь, что из-за сходства языков они станут сотрудничать с немцами.

Вынужденная покинуть насиженное место семья Аксельродов осела в Тамбове. Здесь Меер регулярно посещал вечерний класс рисовальной школы. В 1918 году, поскольку Молодечно к тому времени отошло к Польше, Аксельроды обосновались в Минске. Меер кончал реальное училище, зарабатывая рекламными плакатами для кинотеатров. В 1919 – 1920 годах работал чертежником в управлении связи Красной Армии (Западный фронт). Служил и в Смоленске, где посещал изостудию Пролеткульта. Потом преподавал рисование в минских школах. В Минске Меер Аксельрод впервые участвовал в выставке белорусских художников, где было представлено тридцать шесть его работ.

Уже по этим работам можно определить основные темы его творчества. Он делал зарисовки еврейских кварталов, рисовал еврейские кладбища, воссоздавал разнообразные сюжеты, связанные с бытом евреев в маленьких городках на западе России.

После выставки Меер поехал в Москву, чтобы поступить во ВХУТЕМАС (Высшие художественно-технические мастерские, преобразованные в 1926 году во ВХУТЕИН – Высший художественно-технический институт). Когда он приехал, во ВХУТЕМАСе уже начались занятия. Однако работы его так понравились известному графику и живописцу В.А. Фаворскому, руководителю графического факультета, что М. Аксельрода приняли. Еще будучи студентом, он был приглашен в общество «Четыре искусства» (живопись, графика, скульптура, архитектура) и участвовал во всех его выставках – наряду с Р. Фальком, К. Петровым-Водкиным, П. Кузнецовым, М. Сарьяном, П. Митуричем и другими художниками, которыми гордится отечественное искусство.

Аксельрод был горячим поклонником мастеров итальянского Возрождения, восторженно относился к французским импрессионистам и постимпрессионистам.

В 1928 году, окончив ВХУТЕИН, он остался там в качестве преподавателя; преподавал рисунок также и в Московском текстильном институте. Меер много путешествовал по стране, привозя из поездок бесчисленные зарисовки, подтверждавшие его неслабеющий интерес к жизни евреев, к особенностям еврейского национального характера. Критики, высоко оценивая работы Аксельрода, дружно отмечали, что графика его живописна, а живопись – графична. Он начал иллюстрировать книги, сотрудничая со многими советскими издательствами (Госиздат, Белгосиздат, Молодая гвардия, Дер Эмес и др.). Оформлял спектакли в театрах Москвы, Минска и Киева (по Шолом-Алейхему, Д. Бергельсону, другим еврейским писателям). Большая часть эскизов его декораций и костюмов хранится в Театральном музее им. А.А. Бахрушина в Москве.

Еще в студенческие годы Аксельрод начал работать над картиной «Белопольская оккупация», которую считал одной из главных своих работ. Гражданская война, погромы, беженцы, нищета и бездомность – все это волновало его с ранней юности. Фрагменты этой картины (гравюры, карандашные эскизы, акварели) были сами по себе вполне законченными произведениями. К сожалению, «Белопольская оккупация» в окончательном виде, выставленная в Минском музее революции, как и некоторые другие работы Аксельрода, погибла во время Великой Отечественной войны.

Работы художника до середины 30-х годов выставлялись и в музеях многих европейских стран, и в музеях США.

После создания Российской ассоциации пролетарских художников (РАПХ) в СССР была провозглашена борьба за так называемую чистоту пролетарского искусства. М. Аксельрода причислили к «скатывающимся на позиции буржуазности». Обвинили в формализме. Наступили и страшные годы репрессий.

...Тогда сушили сухари

На приумолкшей Баррикадной,

Где снова кто-то до зари

Исчез из дома безвозвратно.

Когда любая тень страшит

И звук любой в ночи бездонной,

Кисть по утрам в руке дрожит,

Само призванье вне закона...

В мае 1941 года был арестован брат Меера, поэт Зелик Аксельрод.

А если бы жил рядом

Модильяни,

Ну, предположим,

на Тверском бульваре,

Какой была б судьба его

созданий –

Его б ласкали или убивали?..

***

В самом начале Великой Отечественной войны жена Меера, писательница Ревекка Рубина, дочь и теща были эвакуированы в Тамбов – город, куда семья старших Аксельродов попала еще в первую мировую войну. Сам художник остался в Москве и трудился над антифашистскими плакатами и иллюстрациями к Окнам ТАСС. Вскоре режиссер С. Эйзенштейн пригласил его для работы над фресками для знаменитого фильма «Иван Грозный»; съемки шли на «Мосфильме», эвакуированном в Алма-Ату. В Алма-Ате воссоединилась вся семья Меера. Художник создал там серию рисунков «Зверства немцев», писал пейзажи, портреты, сюжетные полотна. В 1944 году в Алма-Ате устроили его персональную выставку. В том же году он с семьей возвратился в Москву. Здесь ему пришлось соглашаться на любые заказы; к примеру, для одного из московских институтов от нарисовал огромное панно – наглядное пособие «Разделка мясных туш».

После войны М. Аксельрод несколько лет иллюстрировал прозу Шолом-Алейхема. По-прежнему много ездил. Так появились пейзажи Крыма, Кавказа, Центральной России, позже – Вильнюса, Риги, Таллина, Закарпатья. В 60-е годы им была создана серия «Гетто». Она состоит из шести частей. Среди женских лиц на картинах угадываются лица его жены и дочери, как бы символизирующие причастность оставшихся в живых к пережитому евреями.

В 1966 году в Москве открылась групповая выставка пяти художников (М. Аксельрод, М. Горшман, А. Лабас, А. Тенета, Г. Шульц). Работы Аксельрода были на ней представлены очень широко. Художник ежедневно посещал выставку. Нервное напряжение, волнение, усталость, бесконечные встречи сказались на его здоровье: сразу после закрытия выставки он попал в больницу.

Кусты тамариска красные,

Рядом портрет жены.

Улочки Средней Азии

Зноем обожжены...

Стены вспыхнули радостью,

За плечами полвека забвенья.

Вот оно – первую выставку

Смотрят три поколенья.

А старый художник в больнице -

Четыре голых стены.

Старый художник в больнице

Смотрит детские сны.

Последние два-три года жизни М. Аксельрод работал с огромной отдачей. Серия картин «Воспоминания о старом Минске» – ностальгия по временам молодости. Художник использовал давние свои акварельные и карандашные наброски. В эту же пору написаны превосходные пейзажи Крыма и Подмосковья...

Скончался Меер Аксельрод в 1970 году. После его смерти, по словам Елены Аксельрод, «музеи будто спохватились и бросились покупать его работы, за ними начали охотиться коллекционеры, отечественные и иностранные». В нашей стране произведения Аксельрода именно тогда приобрели Третьяковская галерея, Русский музей, Музей изобразительных искусств им. Пушкина и множество провинциальных музеев. В 1972 году в Москве прошла первая большая ретроспективная выставка.

...Где поношенья свист?

Где счеты на торгу?

Ты прошлогодний лист,

Затерянный в снегу.

Ты бросить кисть не смог,

Перед холстом уснул.

И знает только Б-г,

Что он в тебя вдохнул.

В I993 году в Иерусалиме появился альбом «Meer Akselrod». Альбом репродукций. Составитель и автор текста – дочь Елена.

Разумеется, Меер Аксельрод очень хотел, чтобы его единственная дочь, у которой были бесспорные способности к рисованию, стала художником. Но, она, как сама признается, «сдуру не поддавалась, ленилась». Отец смирился лишь тогда, когда у Елены обнаружился явный литературный талант. Да и было в кого! Ведь ее мать – прозаик и литературовед, а дядя – поэт. Елена окончила филологический факультет педагогического института. Она автор шести сборников лирических стихотворений. Писала стихи для детей, переводила поэзию и прозу. Ее работы печатались во многих журналах и альманахах: «Новом мире», «Юности», «Дружбе народов», «Континенте», «Апреле», «Дне поэзии» «Новом журнале», «Иерусалимском журнале»... Стихи Елены Аксельрод входят в российские и американские антологии русской поэзии. С 1991 года она живет в Израиле.

...Я иудеянка из рода Авраама,

Лицом бела и помыслом чиста.

Я содомитка, я горю от срама,

Я виленских местечек нищета,

Где ласковые свечи над субботою,

Где мать худа и слишком толст

Талмуд,

Я та, на чьих лохмотьях звезды

желтые

Взойдут однажды и меня сожгут...

Елена – лауреат премии Союза писателей Израиля, член ПЭН-клуба. О ее творчестве выдающийся писатель Григорий Канович сказал, что ему присущи «сила неподдельной... исповедальности, чуткость к малейшим движениям души, умение в обыденном, неприметном увидеть отражение всемирных тревог и забот», что оно отмечено «высоким мастерством»...

Е. Аксельрод часто бывает в Москве, и тогда в столице проходят ее творческие вечера. В октябре 2002 года состоялась презентация новой книги стихов поэтессы в выставочном зале на Солянке, где были представлены также и картины ее отца из нескольких московских музеев. А в Литературном музее, в то же приблизительно время, открылась выставка работ ее сына, Михаила Яхилевича. Внука Меера Аксельрода.

«Еще человек,

которого надо любить», –

Сказал мой отец,

когда появился внук...

Михаил окончил постановочный факультет школы-студии МХАТа. Рисовать он начал еще в детстве, разумеется, под руководством деда. Оформил более 50 спектаклей в театрах России, Казахстана и Израиля. В Израиле живет с 1991 года. Его живописные работы выставлялись во многих странах. В Израиле Михаил Яхилевич основал группу художников «Месилот» и руководит ею. В 2000 году он стал лауреатом премии Иерусалимского фонда имени Булата Окуджавы, которая вручается деятелям искусства, выходцам из России, за особый вклад в дело интеграции репатриантов в израильскую действительность.

Выставка в Литературном музее была посвящена вышедшей в Израиле книге «Стена в пустыне», созданной М. Яхилевичем вместе с матерью: стихи на ее страницах чередуются с его живописными работами. В предисловии писательницы Дины Рубиной к «Стене в пустыне» говорится: «Новая книга стихов Елены Аксельрод полна исконным и неистребимым трагизмом – трагизмом существования человека на земле – “меж стеной и тучей”, трагизмом, преследующим каждого из нас и делающим эфемерным любое благополучие».

Название сборника метафорично – речь ведь идет об отчуждении, об одиночестве. Оно стало в какой-то мере и пророческим, ибо через год после выхода книги государство Израиль воздвигло стену между иерусалимским районом Гило и палестинской деревней, откуда террористы обстреливали этот район. Муниципальные власти пригласили Михаила Яхилевича с группой израильских художников (А. Баратынский, Л. Зарембо, М. Моргенштейн, С. Островская, Ю. Шульман, Е. Ямпольская) сделать росписи на «защитной» стене. На московской выставке, кроме многочисленных живописных работ М. Яхилевича, были представлены и фотографии этих росписей.

Меер Аксельрод своим творчеством обогатил еврейскую культуру; его потомки, дочь и внук, вносят в нее свой собственный заметный вклад.