В декабрьском номере журнала «Лехаим» за 2002 год я с неизменным вниманием и интересом прочитал очередную часть воспоминаний Бенедикта Сарнова «Я был евреем». На этот раз под заголовком «Холодный траур» он вспомнил о событиях 1953 года, которые навсегда остались в памяти их переживших. В нашей памяти. Я убежден, что об этом повороте нашей истории надо помнить всегда и всем. И не только евреям. В конечном итоге, само существование России зависит от взаимопонимания многих десятков народов, из которых исторически сложился этот уникальный сплав культур и этносов.

Наше поколение уходит. Жестокий урок истории забывается, и молодежь не знает о нем или знает понаслышке. А знать надо... В том же номере журнала опубликовано большое письмо М. Шейдера, который пишет об упомянутой глубокой, серьезной статье Б. Сарнова буквально следующее: «...статья... бесконечно устарела: он (Сарнов) говорит о дне вчерашнем и при этом еще бесстыдно врет».

Правда не может устареть, но над ней полезно задумываться, чтобы разобраться в причинах и следствиях жизненных процессов. Увы, г-н Шейдер не хочет или не может этого делать. По-моему этим и объясняется, сварливый, я бы даже сказал – визгливый тон его письма при полном непонимании сути вещей.

М. Шейдер, по-видимому, давно проживает в столице, и мне трудно объяснить непонимание им распространенного слова «специфический». Объясню: означает – «особый, самобытный, своеобразный, неповторимый», то есть свойственный данному народу или человеку. Только и всего. И нет никакого основания ломиться в открытую дверь по поводу специфичности еврейского юмора. Тем более ломиться с такой страстью, обидой, подозрением в антисемитизме... А чего стоит яростная атака на утверждение Б. Сарнова: «Я не встречал еврея-кровельщика»? Знаете, и я не встречал, хотя полвека проработал в строительстве. Это вовсе не значит, что таковых нет и быть не может. Возможно, есть и украинцы-оленеводы, и якуты-виноградари, но, согласитесь, это нечастые явления. Весь вопрос в причинах подобных исключений. Почему же так высок процент евреев-интеллигентов? Полагаю, потому, что даже самая темная местечковая еврейская мать всегда мечтала дать образование своему сыну. Ведь это было единственной возможностью вырваться из проклятой черты оседлости! Врач, адвокат, инженер, купец первой гильдии имели такое «право». Еврейский менталитет складывался столетиями.

Не нравится автору письма и то, что у каждой национальности есть общие черты характера и внешности. Но ведь что есть, то есть. Говорят же, что немцы педантичны, англичане чопорны, евреи хитры, а Ленин даже говорил, что русские – плохие работники. Все это, конечно, спорно, но какие-то основания для этих утверждений, видимо, есть в истории каждого народа. Только при этом надо понимать, что абсолютно неприменимо перенесение этих общих расплывчатых характеристик на каждого конкретного человека. Я не пытаюсь никого ни принижать, ни восхвалять. Характер любого народа складывается веками в зависимости от условий жизни. Евреи столетиями жили среди других народов, воспринимая их образ жизни, и вносили достойный вклад во многие культуры.

Бороться с фактами – занятие бессмысленное, а М. Шейдер не только «борется». Его возмущает сам факт культурной ассимиляции русских евреев. Не понимая смысла прочитанного, он полагает, что другой автор «Лехаима» – Леонид Радзиховский «возносит гитлеровские законы». Он, походя, оскорбляет публицистов: у Шейдера кто – «борзописец», кто – «с Луны свалился», кто – «рассуждает, как дремучий», кто – «бесстыдно врет», кто – «заговорился»... Автор письма утверждает, будто бы в новом российском паспорте, исключив соответствующий пункт, «отменили саму национальность, а тот, кто считает, что отменить ее невозможно, – патологический антисемит». (Вот и я в таковые им «зачислен»).

«Критик» пришит далее: «В 1953 году наша... школа была поражена антисемитизмом, как и вся жизнь», «...с развитием кампании антисемитизма евреи стали работать там, где им разрешали». Увы, антисемитизм – вовсе не новая и кратковременная болезнь общества. Как и у всякой иной ксенофобии, он имеет свой подлый смысл, в коем следует разобраться, – кто и зачем его раздувает? Разобраться, а не рисовать благостные картины «эпохи Сталина».

Я тоже жил в это время. И знаю, что, истязая моего отца в советской тюрьме, следователь НКВД – член ВКП(б) орал ему, участнику первой мировой и гражданской войн: «Жидовская морда!» Шел 1937 год...

Теперь о равной для всех работе «на износ» и о «чистых» и «нечистых» специальностях. Мои знакомые врачи-бактериологи выкармливали на себе вшей (в капсулах, конечно). А вы, г-н Шейдер, знаете, с чем имеют дело медики самых разных больниц и поликлиник? А разве нормально, что сельский учитель после уроков вынужден еще «как все» дотемна горбатиться на своем приусадебном участке, вместо того, чтобы читать, работать, повышая свою квалификации, иначе каково будет качество учебы его подопечных? Словом, ссылка «по Марксу» и рассуждение об одинаковых затратах труда в письме М.Шейдера говорят об очень известном и печальном факте: 90 процентов ссылающихся на Маркса его «ни при какой погоде» не читали.

Как бы ни «шарахался» М. Шейдер от Л. Радзиховского и ни уверял, что ничто его с ним не объединяет, но на самом деле он забыл, что у обоих фамилии не оканчиваются на «ов». Не надо спешить с выводами! Подозреваю, что автор письма – из тех несчастных стариков, которые и теперь, после страшного, кровавого провала Утопии ходят с «патретами» Сталина. Мне жаль их, потому что их неумением переосмыслить действительность умело пользуются нечистоплотные политики.

...Я пишу в «Лехаим» вовсе не для того, чтобы «защитить» Бенедикта Сарнова. Он в этом не нуждается. Я просто очень хочу, чтобы читатели нашего журнала, среди которых много молодежи, помнили об очень важных событиях прошлого и не дали себя запутать.

М. Каган-Розенцвейг,

Псков

Хочу поддержать М. Шейдера и поспорить с ним («Лехаим», № 12, 2002). Есть история страны, а есть и жизнь, история отдельного человека. В жизни Шейдеру «попадались» одни евреи, а Сарнову – другие.

Я прожил первые 19 лет своей жизни в белорусском городе Гомеле. Вероятно, более половины его жителей были евреи, и они составляли добрую половину рабочего класса города. У меня  все ближайшие родичи – рабочие и среди них –  слесарь, токарь, жестянщик (а при необходимости, и кровельщик!), литейщица-стерженщица (шишелтница). Я учился в школе, где более половины учеников были евреями, и рабочие – это поколение наших дедов, родителей. Война «разбросала» гомельские заводы и наших рабочих по всему Союзу – от Восточной Сибири до Поволжья. Сам я после войны и вуза работал на юге Урала, в городе Горьком. Да, на заводах в этих районах среди рабочих евреев, действительно, были единицы. Сравнительно много инженеров. В городах – врачей, учителей. Наверное, в этом сказалась какая-то отзывчивость евреев на требования времени. Поэтому и у Шейдера, и у Сарнова – у каждого свои впечатления о том, когда, где  и каких евреев они встречали.

А вот на Л. Радзиховского Шейдер напрасно ополчился. Ведь есть же какая-то «специфичность» у каждой нации, народности? У меня есть свое мнение, но, не будучи специалистом, не решаюсь его высказать. Но я твердо убежден: все те черты, особенности, которые приписывают евреям – и отрицательные и положительные, – есть у людей любой другой национальности. Это, как сказал поэт: «И праведник здесь, и злодей».

По присловью: все мы – люди, все мы – человеки. Но, очевидно, какая-то специфичность есть. Ведь не зря говорят о немецкой пунктуальности, об итальянской музыкальности, об украинской воинственности. Может быть, сумма этих «специфик» и составляет ценность дружбы народов?!

Так что, уважаемый М. Шейдер, не надо «шарахаться» ни от Сарнова, ни от Радзиховского. Будьте вы все живы и здоровы, и всего-всего вам доброго на долгие годы.

С уважением,

Д. Такман, Н. Новгород

В январском номере «Лехаима» за 2003 год опубликовано открытое письмо доктора медицинских наук Ф. Лясса (Израиль) известному российскому историку Г.В. Костырченко «Ты берешься за молнию вместо ответа – значит, ты неправ».

Ученый-историк – ведущий представитель так называемой «антидепортационной» версии, а доктор медицины – один из тех, кто эту версию оспаривает. Упомянутое письмо целиком посвящено критике одного из тезисов Костырченко: «С двадцатых чисел февраля (1953 года) с полос «Правды» исчезла критика «еврейских буржуазных националистов» и их «заграничных хозяев», неизменно присутствовавшая там до этого». Утверждение Костырченко Лясс пытается опровергнуть путем анализа публикаций «Правды» с «начала 1953 года».

Скажу сразу: все написанное им бьет мимо цели. Ибо публикации «Правды», которые он рассматривает, либо не относятся к указанному оппонентом периоду (от 20 февраля до 5 марта), либо не затрагивают прямо названную тему. Единственным исключением могла бы стать публикация в «Правде» от 3 марта 1953 года статьи В. Смирнова «Джойнт – филиал американской разведки».

Могла бы – если бы имела место. Но такой публикации в «Правде» на самом деле не было. И, видимо, Лясс это знает, ибо предусмотрительно оговаривает: «Не вполне уверен (?! – С.М.), что статью эту напечатала “Правда”, а не другая центральная газета (какая? – С.М.). Но, даже если я ошибся (?! – C.М.), существа дела это не меняет (?! – С.М.)».

Увы, не только меняет – полностью обессмысливает «критику». Ибо лишь сей «артефакт» – будь он действительно фактом – мог бы противостоять тезису Костырченко. Компетентность и добросовестность Лясса-полемиста характеризуют и другие пассажи. Так, перечисляя тех, кто «тиражирует» упомянутое выше утверждение Костырченко, он приводит (скопом, без указания, кому что принадлежит) «выдержки из публикаций В. Балана, С. Мадиевского. З. Шейниса, Коршевера»... Прежде всего – как мог З. Шейнис, умерший в 1992 году, «тиражировать» мнения Костырченко, опубликованные в 2001-2002 годах? Далее. Ни одна из приводимых Ляссом выдержек мне, Мадиевскому, не принадлежит. И принадлежать не может. Ибо данный тезис Костырченко – о свертывании после 20 февраля пропагандистской кампании вокруг «дела врачей» (первоначально он имел такую форму, без уточнения, что речь идет лишь о «Правде») – как раз один из тех, с которым я печатно выражал свое несогласие.

Что же, приходится напомнить, что в моей статье «1953: Предстояла ли советским евреям депортация?» (Лехаим, 2001, №1, с. 53) черным по белому значится: «...погромные статьи о “врачах-убийцах” продолжали появляться и после 20 февраля». В этом может убедиться любой подписчик «Лехаима».

Причисляя меня – в этой и других своих публикациях – к безоговорочным сторонникам «антидепортационной» версии, Лясс фальсифицирует мою позицию. И делает это вполне сознательно. Ибо нельзя «не заметить» или «не понять» вывод упомянутой статьи: «Как видно (из проведенного анализа. – С.М.), у обеих (сторон) есть довольно веские и серьезные доводы, есть, впрочем, и менее убедительные. Вопрос, поставленный в заголовке статьи, пока остается открытым» (там же; последняя фраза выделена жирным шрифтом).

По-видимому, Лясс рассчитывал на то, что редакциям недосуг сличать его утверждения с текстом моей статьи. Но, так или иначе, рано или поздно, фальсификация выходит наружу.

С. Мадиевский,

Аахен, Германия

При вашем щепетильном отборе материалов для журнала, меня удивляет постоянное авторство Бенедикта Сарнова, заметки которого под громким названием «Я был евреем» грешат неточностью и бессодержательностью, а порой и просто вредными признаниями. Сошлюсь на факты.

Сарнов, который в советское время был, конечно, не «Бенедиктом», сам признался, что русские люди упрекали его за то, что он не публикует авторов с еврейскими фамилиями. Да и сама его жизнь в советское время, как следует из его писаний, была не очень трудной: Переделкино, Коктебель... Кстати Б. Сарнов перевирает, заявляя, будто бы в июне 1953 года на пляже в Крыму узнал по радио о расстреле Берии. Свидетельствую, что об аресте Берии как врага народа было сообщено 23 апреля 1953 года. Месяц, как это было принято, проходили митинги, клеймили позором бандита, «шпиона и предателя». Затем последовало очень продолжительное молчание (шло следствие), и только в ноябре под председательством маршала Конева начался процесс над Берией, и затем был вынесен смертный приговор. Не верите – поднимите газеты. Значит, в июне Сарнов не мог слышать о расстреле – его подводит память.

Третье. Глубоко возмущает издевательство 16-летнего Сарнова с дружком летом 1943 года, в разгар войны, когда появилась надежда на победу, над новым гимном СССР. Ведь это в то время, когда под словами гимна:

Мы армию нашу растили

в сраженьях,

Захватчиков подлых

с дороги сметем,

Мы в битвах решаем судьбу

поколений,

Мы к славе отчизну свою

поведем! –

готов был подписаться каждый патриот, включая, разумеется, и евреев. Это было время, когда 16-летние ребята готовились к фронту, я сам в 14 лет уже был сыном полка, а этот... смеялся! Над страной, которая проливала кровь! Кстати, почему ни он, ни его папа так и не были на фронте? Ведь брали тогда в армию с 17 лет. Недаром теперь упрекают евреев, что отсиживались в тылу. Сарнов – яркий пример!

И очень хорошо, что он сам признается, что исчерпал свою рубрику: «Мой личный опыт имеет предел, ведро мое с трудом наполняется водой...» Но я зря подумал, что он перестанет возмущать читателей: он собирается взяться за Эренбурга! Не позволяйте ему это делать! Статьи Ильи Эренбурга читали в окопах, они били немцев сильнее снарядов. Руки прочь от Эренбурга!

А теперь уже не о Сарнове, но на совсем другую, очень щепетильную тему. О «деле врачей». Я врач-пенсионер, и меня потрясли факты, которые признали сами арестованные профессора. В.Н. Виноградов на допросе 18 ноября 1952 года заявил: зная, что у Жданова инфаркт миокарда, он (вопреки электрокардиограмме) настаивал, что у Жданова – не инфаркт миокарда, а «миомалятические очаги». И где? – в сердечной мышце, в миокарде, при болезни которого лечат так же, как при инфаркте. Почему же не лечил академик, как это и положено?! Академическая гордость, мудрствование, не позволявшие согласиться с простым врачом Тимашук... Конечно, это не факт измены, предательства, но головотяпство и врачебная ошибка – точно. А врач Карпай, выписавшая – как она сама признала, по ошибке, а не с вредительской целью, – Калинину стрихнин в дозе, превышающей в 10 раз норму? Стрихнин – яд! Доза, увеличенная в 10 раз, убила бы человека. Хорошо, что рецепт был задержан в аптеке. Так что не все здесь гладко. Головотяпы-врачи сами дали повод, а уже потом... Не боитесь напечатать мое письмо?

P.S. За халатность врачей и сейчас судят, но, конечно, не за измену!

М. Лебединский,

Днепропетровск

Мы, члены еврейской общины Костромы, просим передать благодарность раввину Мойше Тамарину, который приезжал в наш город в течение пяти лет сначала один, потом вместе с женой Бат Шевой и даже с детьми. Нам очень не хватает его чуткого, заботливого отношения к пожилым членам общины, к миньяну. С ним можно было посоветоваться. Мы знали, он и ребецн Бат Шева выслушают и помогут. Мойше посещал стариков в больницах, приходил к евреям домой, если у них случалось горе, помогал материально и всегда говорил: «Это – не от меня, это – Ор Авнер». Мойше и его жена создали воскресную школу, которую дети посещали с радостью.

Эти люди отличаются трепетным отношением к словам Торы, к соблюдению заповедей. Именно они пробудили желание у костромских женщин зажигать субботние свечи, готовить кошерную пищу, соблюдать праздники. Многие добрые начинания в общине возникли при активном участии и поддержке раввина и его ребецн: первая ханукия в центре города в 2001 году, та же воскресная школа для наших детей, лекции для мужчин и женщин.

Нам очень жаль, что миньяну не удалось выразить ему благодарность. Вот и решили написать письмо в редакцию и попросить передать нашу благодарность этому доброму и очень достойному человеку и его семье.

Муз И. С., Маллер М. И., Миллер М. А., Сергеева Б. Н., Фейман И. И. и С. Д., Риз С. И. и С. А., Гольдштейн С. К.

и Н. В., Морковская И. Б.,

Геллерман Н. З. и другие,

Кострома