[ << Содержание ] [ Архив ] ЛЕХАИМ МАРТ 2003 АДАР 5763 – 3(131)
МИР ЭПИЧЕСКИХ ЛЕГЕНД
Семен Чарный
Асар Эппель
Дробленый сатана.
СПб. : «Simposium», 2002. — 463 с.
Выпущенная издательством «Simposiym» книга стала завершающей частью трехтомного собрания произведений известного русско-еврейского писателя Асара Эппеля. Предыдущие две книги - «Травяная улица» и «Шампиньон моей жизни» -появились в середине 1990-х.
Трехтомник объединен одной громадной темой, пронизывающей чуть ли не все публикуемые рассказы. Эппель пишет о московском (или подмосковном) Останкине, где прошло его детство. Писатель старательно воссоздает многим ныне неведомый и утраченный мир послевоенной «слободы» — этакой провинции в Москве. Присущий ей особый деревенско-коммунальный быт с его своеобычным языком перемежается и сопрягается с подростковыми переживаниями.
Но, опровергая привычные читательские ожидания, в рассказах отсутствует ностальгическая дымка и воспоминания о «старых добрых временах», часто присущие автобиографической прозе. И, как отметил сам А. Эппель, отвечая на вопросы после презентации, жизненные условия «слободы» не располагают к умиляющим воспоминаниям. Он не стесняется реалий, «фактуры», порой откровенно натуралистической, например, в рассказе «Кастрировать Кастрюль-ца». Можно отметить также повышенное внимание писателя к мелким бытовым деталям. И это создает в воображении читателя иллюзию полного погружения в тот действительно весьма своеобразный мир.
Впрочем, нельзя сказать, что мир, рисуемый в книге, соответствует реальностям Москвы того времени. Выступая в Доме-музее Марины Цветаевой на презентации 24 декабря минувшего года, известный писатель Александр Кабаков, автор некогда нашумевшей антиутопии «Невозвращенец», отметил одно важное свойство эппелевской прозы. В частности, ему сперва казалось, что автор берет материал для своей прозы, используя только собственную память.
— И лишь недавно, когда вышел этот трехтомник, я понял, что память — не главный источник или инструмент для написания произведений, — отметил А. Кабаков. — И Асар ничего не вспоминает, а все придумывает сам. Его мир — это не мир еврейской слободы 1940 — 1950-х, а скорее параллельный мир, не имеющий с ним ничего общего...
На это предположение коллеги А. Эппель откликнулся репликой: мол, вот в зале сидят два свидетеля, которые росли с ним вместе. И добавил: дескать, они и могут подтвердить, что его мир — вовсе не такой уж и выдуманный.
Да, это — мир, возникший в голове писателя. Мир, получивший безупречную форму, — добавил А.Кабаков. Он отметил также сходство прозы А. Эппеля и нобелевского лауреата 1950-х У. Фолкнера: оба действительно создали свои параллельные миры. Но если Фолкнер стянул в придуманный им небольшой американский городок мир американского Юга, то Останкино Эппеля при желании может расшириться и охватить собою весь мир.
Сам А. Эппель заметил по этому поводу, что литература и искусство всегда создают параллельные миры:
— Литература вообще креативная дисциплина... Маркес в свое время писал, что «Сто лет одиночества» выросли из воспоминаний о цыганах, торговавших льдом.
Добавлю, что некоторые рассказы книги звучат как переделанные на «городской лад» эпические легенды — и получается этакий своеобразный городской эпос.
А поскольку среди населения Останкина было и довольно много евреев, то в книге содержится и несколько рассказов, посвященных еврейской жизни.
Большой интерес представляет, в частности, рассказ «Исчезание». В нем описана жизнь большой еврейской семьи, ее жизнь после смерти отца, являющегося практически последней связующей нитью со старым еврейским бытом, иудаизмом и вообще с еврейством.
Книга читается буквально на одном дыхании. И, уверен, она будет интересна всем поклонникам творчества А. Эппеля, а также людям, интересующимся городской прозой.
ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.
E-mail: lechaim@lechaim.ru