В августовском номере «Лехаима» за 2002 год в статье «Белые пятна “Черной книги”» автор публикации И. Альтман приводит сведения о евреях, расстрелянных фашистами во время второй мировой войны. Многие тысячи погибли на территории Украины, и в архивах о них все-таки упоминается.

Пример уничтожения еврейских семей, о котором пишу, неизвестен никому. Речь идет об эвакуированных из Криворожского района Днепропетровской области жителях еврейского села Лекерт. Мне было 5 лет, но я помню, как спешно все односельчане собирались, уложив кое-что из одежды и еды на трактора и прицепы к ним. На этих тракторах мы уезжали, чтобы вывезти технику в Россию. Ехали мы довольно быстро.

В пути пришлось переправляться через Днепр уже под шквалом снарядов и бомб. Многие наши соседи погибли при переправе, но наша семья с трудом добралась до другого берега. Здесь постепенно собрали своих односельчан. Наших тракторов уже не было, но кое-что из брошенной техники нашли и двинулись дальше.

Насколько я понимаю, мы двигались по направлению к Ростовской области. Остановились уже в станице Сталинградской Ворошиловского района. На хуторе Перегрузном было относительно спокойно, о немцах местные жители как будто и не слыхивали. Здесь родители мои и односельчане из Лекерта работали всю осень в колхозе. Наверняка нас было не менее 100 человек – мужчин, женщин, стариков, детей. Летом 1942 года моего отца призвали в Красную Армию и вместе с ним еще несколько евреев.

Вскоре в Перегрузном высадился немецкий десант. Вначале было тихо, но в этой тишине таилась угроза: «евреев будут расстреливать». Хотелось этому не верить, однако очень скоро пришлось убедиться: фашисты начали расстреливать евреев с помощью полицаев. Здесь летом 1942 года были уничтожены: семья Молинского Абрама, его родители, жена, 2 детей; Пальчик Бабл и ее ребенок; Питман и его многочисленная семья; Фельдман Фейге и Альтер, ребенок; Шмеркины, старики, дети, внуки; Кнежанский Шлема и его семья и многие другие...

Фашисты стерли этих людей с лица земли, и я уверена: ни в каких архивах и не упоминается, что на хуторе были убиты и заживо закопаны в землю около сотни евреев. Никто не знает их имен, а местные власти и не пытались их узнать и как-то зафиксировать. Все евреи были уничтожены с особой жестокостью. Так, Молинского Абрама заставили бегом тащить два ведра воды. Он бежал, а его сзади кнутом подгоняли, пока он не упал и не скончался от разрыва сердца. У него же был мальчик горбатый. Фашист проткнул ему горб штыком и, хохоча, поднял в воздух. Писать об этом, даже сейчас, по прошествии более 60 лет, и то страшно. Другого мужчину привязали к конскому хвосту и волоком тащили по хутору на глазах у жителей.

Когда согнали женщин на расстрел, а детей отделили от них, маленький сын Бабл Пальчик кричал: «Мама, я хочу с тобой!» – и его тут же застрелили на глазах у матери. Она потеряла сознание, но на нее никто не обратил внимания, так как начали расстреливать остальных. Ночью Бабл очнулась, вокруг – убитые и недобитые. Яма шевелилась и стонала, едва присыпанная землей. Бабл приняли, очевидно, за убитую. Вся окровавленная, она с трудом добралась до хутора, постучала своим хозяевам. Те впустили ее, а наутро передали полицаям.

Эти подробности моей матери рассказали те хозяева, которые помогли ей бежать. Мне в ту пору было 5 лет, а брату – 3 года. Мы ушли ночью в другую деревню, где нас не знали, но через некоторое время мама вернулась за вещами, уже после расстрела евреев. И тут мама сама едва не попала в ту же яму, которая еще сочилась кровью.

Но об этом – отдельная и очень тяжелая история. Как еврейская молодая женщина спаслась сама и спасла двух малолетних детей в этой фашистской мясорубке – фантастика! Один Б-г вел нас ночами из села в село, где-то ночевали в стогах, и нас чуть не сожрали волки, вброд перешли реку Аксай, просили милостыню. При этом ни я, ни тем более мой брат по-русски не знали ни слова. Пришлось стать немыми. И вот мы попадаем на станцию Котельниково, в преддверье Сталинграда, с лета 1942 года по март 1943 года. Да, здесь кипел асфальт, земля горела от бесконечных бомбежек. То наступали наши, то немцы. Мы прятались в полуразрушенных бараках, которые промерзали в лютые морозы декабря 1942-го, января-февраля 1943-го. Голодали, грызли жмых и кости, болели. Изменили себе имена, мама утаила все паспортные данные, получила немецкий Ausweis, работала прачкой в немецкой казарме. Потом красила наши танки в белый цвет для маскировки.

Выжили. И об этом ни в каких документах не упоминали, так как могли попасть в лагерь, только за то, что мы «почему-то остались живы». И сейчас нам Германия отказала в компенсации из-за недостатка доказательств того, что мы выстрадали. Да Б-г с ними. Главное, что наша семья все-таки спаслась в Холокост.

Софья Мирошник, Пермь

Мне нравится журнал, всегда стараюсь его читать и особенно люблю статьи Б.Сарнова. Пишу же по поводу сочинения г-на Костырченко «Депортация – мистификация» в № 9 за 2002 год. Автор пытается убедить читателей в несостоятельности теории о планах Сталина депортировать всех евреев. Взятыми с потолка доводами он доказывает, что общеизвестный факт – ложь. Но в его статье больше фигурирует игра словами, нежели убедительные аргументы. А по поводу депортации расскажу только об одном факте.

Мой отец еврей. В 1953 году он с родителями жил в литовском городе Кибартай (сейчас он на границе с Калининградской областью). Однажды ночью того же 53-го к ним домой прибежал дедушкин друг, работавший на железнодорожной станции, и сказал: «Бегите куда сможете, пришли эшелоны – евреев в Сибирь повезут!» Буквально через несколько дней Сталин умер и, как мы знаем, евреев никуда не свезли. Но депортация-то все-таки готовилась!

Я могу верить или не верить Костырченко или Этингеру, но уж своим-то отцу и деду я верю. Ведь не приснилось им это!

Согласна, что документы играют важную роль в истории, но не бо€льшую, чем свидетельства очевидцев. А таких свидетельств довольно много. Если не осталось письменных доказательств, это еще ничего не означает. Множество людей подтверждают факт подготовки депортации нашего народа. И этих-то свидетелей Сталин не смог заставить замолчать...

Мария Хенкина, Вильнюс

У некоторых авторов журнала появилось желание демонстрировать свое знание языка идиш, да еще с большим апломбом, но они совершенно не владеют предметом. Так, например, в № 12 за минувший год некто В. Григорьев утверждает, что еврейской фамилии Гросман (с одним «с») в природе не существует, даже не подозревая, что как раз слова «гросс» в идише нет. Такое слово есть в немецком (gros), кстати тоже с одним «с». И означает оно в переводе на русский – «главный», то есть фамилия давалась главным людям, занимавшим какое-то определенное положение в обществе. В идише же слово «большой» звучит как «гройсер», в сокращенной форме «гройс». Отсюда еврейские фамилии Гройсман, Гройсбаум и т. п. Вообще удвоение согласных в идише не практикуется, даже в двукоренных сложных словах, когда последняя согласная одного корня совпадает с начальной другого, одна из них не пишется. Чтобы это уяснить, достаточно заглянуть в русско-еврейский словарь под редакцией Шапиро (М.: Русский язык, 1984). Однако уважаемый автор и этого не сделал.

Эдуард Хволис,

получено по Интернету